Ошейники для волков

– Друг гдэ живет?

– Он нездешний, из Тулы. Приезжал в Москву в командировку. В «Паласе» остановился. Пока документы оформлял – машину угнали. Никита назвал имя, фамилию и фирму, где работал его друг. Все было заранее договорено, и такой человек в Туле действительно в это время находился, чтобы подстраховать Никиту.

– Зачем такой глупый твой друг? На улице машину оставил! – удивился Ваграм.

– Он ее собирался сразу же после оформления бумаг на платную стоянку отправить, но вот не успел… опередили.

– Надо было сначала машину устроить, а потом самому… – покачал головой Ваграм.

– Какой смысл раньше времени? А если бы в вашем отеле мест не оказалось?

– Тогда всегда в лубой другой отэл можно устроиться, – заметил кавказец. – Жадный, да, твой друг?

– Вроде нет, – пожал плечами Никита.

В это время официант принес истекающую желтым жиром осетрину, лимоны, ананас и бутылку коньяка.

Ваграм жестом отпустил официанта и сам разлил коньяк.

– Угощайся. Кушай. Потом будэм говорить.

Никита выпил и закусил.

Минут через пять Ваграм спросил:

– Когда угнали?

– Два месяца назад примерно, в обед.

– В милицию ходил?

– Ходил.

– Зачем? Не нашел?

– Как видишь.

– Зачем сразу не пришел?

– Ну кто же знал, Ваграм?

– Спросить у людей – скажут.

– Вот спросил – и пришел.

– Нэмножко опоздал…

– А что такое?! – вполне натурально всполошился Никита.

– Не пэрэжывай, дорогой! Если не разбили, найдем. Только будет дороже – не люблю дорогами с ментурой пересекаться.

– Много возьмешь?

– Если горячий след и без милиции, бэру десять процентов. С твоего хозяина – пятнадцать.

– Он мне не хозяин, – буркнул Никита.

– Тогда зачем ходишь, просишь?

– Потому что я ему приятель, потому что у него своей работы по горло, причем в Туле, а я все же здесь.

– Хорошо. Кто бабки мне даст, когда тачку найду?

– Или я, или Коля.

Ваграм снова наполнил рюмки.

– Давай выпьем за то, чтобы я нашел, а ты честно заплатил!

– Давай!

Выпили еще. Ваграм достал из кармана куртки шикарный блокнот бизнесмена с встроенным в корочки калькулятором и таймером, из специального гнезда вынул ручку.

– Диктуй!

– Что сначала?

– Фамилий клиента.

– Николай Федоров…

Никита подробно продиктовал Ваграму название тульской фирмы и рабочий телефон директора.

– Теперь говори, какой тачка. Цвэт, марка, номер.

– Машина редкая, Ваграм. Так что на запчасти ее вряд ли разберут. Может, в подарок кому-нибудь украли?

– Кому?

– Вору какому-нибудь важному.

– Не мели ерунда! Марка давай!

– «Лендровер-дефендер».

– Ого! Хороший тачка! Один раз видел!

– Так, может, ту самую машину и видел? – подхватил Никита.

– Ты меня не лови! – одернул оперативника Ваграм. – Ты ко мне пришел просить, а нэ наоборот!

– Извини, – повинился Никита.

Ваграм записал всю необходимую информацию и не спеша спрятал блокнот. Потом он снова разлил коньяк.

– Давай, Никита, за прощанье?

Бодров вовремя сообразил, что кавказец просто перепутал предлоги, но выпил без удовольствия. Никите не нравилось, что Ваграм держится с ним напряженно, не доверяет. Он решил сыграть под простачка.

– Скажи, Ваграм, у тебя здесь крутые связи или ты командуешь парадом? – спросил он с наивной улыбкой.

Фраза сработала: Ваграм крепко сжал в кулаке салфетку и, наклонившись к самому лицу Бодрова прошипел:

– Послушай, брокэр, тэбя на твой биржа научили спрашивать, чего не нада?!

– А что я такого сказал? – сделал Никита обиженную физиономию.

– Спрашивать – не твое дэло! Твое дэло просить, платить и говорить спасибо. Понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Никита.

– Все, гуляй. Прыдешь чэрэз пять дней в одиннадцать часов.

– Хорошо, спасибо, до свидания, – словно бы стараясь выровнять с кавказцем отношения, пролепетал Бодров. Но Ваграм отмахнулся от него рукой, словно от мухи.

Никита спустился на лифте вниз и позвонил по внутреннему телефону Людмиле. Они встретились, и девица спросила о результатах разговора.

– Да что-то не очень мне все это понравилось, – досадливо махнул рукой Никита. – Уж больно крутой твой Ваграм. Разговаривает как тиран со слугой. А ведь царство-то его – машинешки да жратва дорогая.

– Не обращай внимания. Это у них национальный гонор такой, – успокоила его Людмила. – А вообще-то Ваграм и поважнее дела проворачивает, чем машины.

– Да что ты говоришь? – деланно удивился Никита. – Мне показалось, что он больше на воровского авторитета смахивает, про которых все бульварные газеты сейчас пишут. Популярная тема…

– Да нет же, Никита. Я тебе еще раз повторяю: Ваграм занимается более серьезным делом, чем ты можешь себе представить. А машины – это так…

– Ладно, посмотрим. А, собственно, зачем он мне тогда хочет помочь, если он богат? – задал Никита провокационный вопрос.

– Он тебе помогает только потому, что об этом я его попросила. Понял? – слегка обиженно уточнила Людмила.

– Понял, извини, – смутился Бодров и, улыбнувшись, добавил: – Можно я к тебе вечером приду?

– Опять мечом махать будешь? – засмеялась девица.

– И мечом тоже, – подмигнул ей Никита.

– Позвони сначала, – сказала она и поспешила к лифту.

Никита вышел из парадных дверей и не торопясь пошел по улице. На всякий случай в МУРе он решил появиться только завтра. Раз Ваграм занимается чем-то большим, нежели машины, надо быть начеку. Весь день он проболтался по Москве, даже какой-то музей посетил, но ничего не запомнил, потому что все время думал о Людмиле. С одной стороны, она была в сфере его профессиональных интересов, а с другой… Никита решил совмещать эти две полярные жизненные сферы сколько будет возможно. Вечером он позвонил ей и примчался на Сретенку. Они поужинали и устроились в креслах напротив телевизора. Несколько раз Людмила подходила к телефону, но ничего интересного Никита не услышал. Неожиданно перед самым сном ей позвонила женщина, которую Людмила назвала Ангелиной. Никита чуть не вскочил с кресла и не побежал к телефонной трубке, чтобы лучше услышать разговор. По обрывочным фразам Людмилы он составил примерно такую информацию: передай дяде Боре, что все гости остались довольны; про хозяина этого не скажешь, но это дело времени.