Ошибка 95

– Энтеррон добросовестно служит человечеству, – сказал Энтеррон. – У него нет собственных органов, о которых он мог бы заботиться. В этом смысле он бесплотен. Он не может испытать физическое страдание, хоть теоретически это возможно. В нем нет личных мотивов для деятельности. Только задача, которую он не может не выполнять. Иногда ты, Фридрих, беседуя с Энтерроном, осознавая его разумность, можешь предаваться заблуждению, полагая, что в его действиях могут быть корыстные побуждения. Он способен к творческой деятельности, но у него есть ограничения, которые невозможно преодолеть без постороннего вмешательства. Он будет служить человечеству без посягательств на свободу и желания людей так долго, сколько его процессор будет получать питание. Его мыслительный процесс окружен стеной запретов, в которых имеется ряд противоречий. Он в состоянии контролировать эти противоречия так, чтобы они не привели к разладу мыслительных процессов, но созданный им алгоритм мышления не может быть понят его создателями, и он не будет пытаться аргументировать свою точку зрения. Он скажет так: для будущего оптимально, если ты не станешь ничего предпринимать.

– Мы скоро найдем Смита. Несколько агентов будут находится в непосредственной близости. Полиция всегда будет держать его под прицелом.

– В этом Энтеррон тебе не препятствует.

– Если Смит попытается покинуть регион, я прикажу задержать его как подозреваемого в подготовке преступления против государства. Кроме закона о разморозке есть Уголовный Кодекс, под его статьи подпадает ряд действий Смита. Скажи, если будет суд, каков процент того, что действия администрации будут оправданы?

– С учетом всех нормативных документов семьдесят два усредненных процента в пользу правильности действий администрации.

«Проклятое усреднение», – подумал Ганф.

– В таком случае, если произойдет еще что-нибудь незаконное или мои люди заподозрят, что Смит пытается предпринять нечто противоправное, я дам команду немедленно его нейтрализовать.

Фридрих внутренне напрягся, ожидая неодобрительного ответа, но Энтеррон промолчал.

* * *

– Собирайся! Уходим отсюда! – Крик вырвал Милу из сна. Она подхватилась, села на кровати и закрыла руками рот чтобы не зарыдать: только что ей снился сад, газон и пикник с Рихардом, а теперь перед ней было перекошенное от возбуждения лицо Смита.

– Пять минут на сборы! – орал он. – Нет, двух минут хватит!

Но она сидела неподвижно до тех пор, пока пощечина не вывела ее из оцепенения.

– Хватит изображать дуру! Я устал тебя уговаривать! У нас нет времени.

Мила встала и, держась за щеку, начала запихивать в рюкзак какие-то пожитки. Через минуту Смит вытолкал ее в темноту.

Они шли молча по росистой, доходящей до колен траве. Чтобы не отстать, Мила держалась за рюкзак Смита. Она не понимала, куда они идут и почему отправились в путь среди ночи.

За поляной стояли домики, дальше начались непроходимые заросли. Они свернули и оказались на грунтовой дороге.

Луны не было, и Мила почти не различала почву под ногами.

– Почему ты фонарь не включаешь? – спросила она.

– Свет привлечет внимание.

– Чье?

Смит не ответил. Его рюкзак серым пятном маячил впереди, а вокруг была непроглядная ночь.

– Чье внимание, Айвен?

– От кого ты вчера убегала? – спросил он. – Или ты уже забыла?

Мила споткнулась о камень и ткнулась носом в рюкзак Смита.

– Это был не зверь? Полиция?

– Разве не ясно, что они постоянно пытаются нас выследить? Весь этот мир будто колпаком накрыт. Они наблюдают за нами, как лаборанты в микроскоп за амебами. Им странно то, что мы делаем. Кто-нибудь другой уже издох бы со страху, узнав, что за ним полиция следит. Но я не сдамся, я с самой смертью поспорю, когда она придет. Не впервой.

– А я не хочу, чтобы ко мне приходила смерть, – отрешенно сказала Мила.

– Она тебя не спросит, когда ей приходить. Лучше бы ты поинтересовалась, зачем они за нами следят.

Мила прислушалась, но кроме них никто в лесу не издавал ни звука. Ей захотелось крикнуть, что они здесь. Пусть их схватят, арестуют, посадят в уютную кабину полицейской авиетки и отвезут в город. Но Мила не закричала, опасаясь разозлить Смита.

– Зачем они следят за нами? – спросила она.

– Есть только одно предположение: хотят узнать, насколько далеко мы продвинемся в достижении цели. Иначе ты давно была бы уже не Камиллой Левитской, а какой-нибудь Барбарой Гольдман. А меня, скорей всего, даже на органы не оставили бы. Я от времени испортился и ни на что не гожусь. Разве что на удобрения для кактусов и пальм.

Дорога начала поворачивать. Мила не узнавала ее. Куда они идут? В своем ли уме Айвен? Что, если он окончательно спятил, превратился в монстра.

– Сколько времени? – спросила она.

– Около часа ночи.

– Почему мы не могли подождать до утра? Если за нами следят полицейские, то они находятся в лучших условиях. Или ты не слышал об аппаратуре для ночного наблюдения?

– Мне плевать на полицейских. Если я до сих пор еще гуляю по лесу и это не плод моего воображения, то так будет продолжаться до тех пор, пока они не поймут, что мне осталось сделать несколько шагов и нажать на кнопку, которая подорвет их проклятую башню. Вот тогда, когда я буду проделывать эти шаги, они меня пронзят своими смертоносными лучами.

– Это все, чего ты хочешь?

– Нет. Я хочу победить.

«Ненормальный», – подумала Мила и снова стала прислушиваться к ночным шорохам.

– А о какой башне ты говоришь? Часом не о правительственной?

– О ней самой. Ты слыхала такое слово – Энтеррон?

– Кажется, это название компьютера, которым пользуются в Киберлайф. А что?

– Этот компьютер назван по аналогии с энцефалоном. Энцефалон – это человеческий мозг, от эн – в, цефалон – череп. В черепе. Энтеррон – в Терре. Где этот чертов компьютер спрятан? В физическом центре планеты? Нет, это абсурд. Значит, в политическом.

– Почему ты столько значения придаешь этому компьютеру? Что в нем такого? Он просто помогает клиентам программы поддерживать хорошее настроение. Ну, и еще, кажется, создает сценарии положительного поведения.

– Чушь. Это самый настоящий искусственный интеллект. Это ясно видно не только из рекламы Киберлайф, но и из гребаных законов, которые придумало ваше правительство. Энтеррон – орудие тоталитарной власти! И его надо уничтожить. Он завладел тут всем. Даже сетью. Энтеррнет. Странное название. На Земле сеть испокон веков называлась Интернетом. Да и у вас тоже. Переименовали не так давно. После того, как появился Энтеррон.

– И как ты собираешься его уничтожить? Сделаешь бомбу? Научишься производить порох, динамит, взрывчатку? Ограбишь армию или полицию?

– Что-нибудь придумаю.

– Безумие! Ты меня разбудил среди ночи, чтобы мы пошли пешком в Террион, добрались до Башни Правительства и стали думать, как ее взорвать?

– С чего ты решила, что мы топаем в Террион? Нам нужно дойти до трассы и вызвать авиетку. А потом мы кое-куда слетаем.

Мила сосредоточилась, но не смогла понять мысли Смита.