Ошибка доктора Свиндебарна
Шрифт:
Нужда и отчаяние вынудили его изобрести что-то совсем новое: тонкие полосы китового уса, заострённые с концов. Которые он сворачивал в пружины, и замораживал внутри шарика из жира… Потом, когда белый медведь – эта пятисоткилограммовая громадина, враг всего живого на севере! – глотала такой шарик, «случайно обронённый» убегающей жертвой, жир таял, и распрямившиеся острия втыкались в кишки и желудок зверя… А мальчику только надо было дождаться, когда от внутреннего кровотечения и боли тот сам сдохнет. Или – не сможет сопротивляться удару копья!
Жестоко, но – какова сама идея! Каким бы ты не был маленьким и слабым – всегда возможно выдумать Средство и Способ
Их отпустили. Вернее – их даже не забирали, ограничившись «расследованием и допросами на месте». И это – как ножом по сердцу!.. И я не мог. Не дождался изготовления Излучателей. Душа горела…
Да и сейчас там, где-то внутри, горит… бушует грызущее, словно личинка осы-паразита, гложущая изнутри тело гусеницы, в которое отложила ее мать-оса, Пламя: нельзя было пускать их судьбу на самотёк! Я – сам Судия!.. И Палач. А вдруг бы они умерли раньше, чем их настигло бы Возмездие?! Своей смертью? В тёплой и спокойной постели?!
Но дело-то как раз – в том, чтобы исключить такие случаи в будущем!.. Чтобы никто никогда не осмеливался унижать и мучить таких, как мы. Беспомощных и слабых детей. Беззащитных и… «Ничьих». Как бы калёным железом выжечь в мозгах всех людей – не сдавайте вы детишек в Детские Дома! Даже с самым распрекрасным персоналом! Чужие руки – это всегда не то, что руки Матери. Или хотя бы отца…
Нет, не могу передать то, что, как мне кажется, я хочу сказать тем, что сейчас делаю. И собираюсь сделать дальше. Маша, Лёня, Пётр, Алиса… И ещё четверо, которых даже не знаю по именам! Я уже клялся – и хоть миллиард раз повторю: я добьюсь, чтоб о вашей участи узнал весь Мир! Хотя бы мне пришлось для этого уничтожить половину всего населения Земного шара! Зато – какой урок всем остальным! Господи! – прости, что опять помянул всуе! – какой бред я пишу! Я, наверное, слегка… Да скорее всего, и не слегка – сдвинулся, пока сидел в бочке, лежал, связанный в козла, стоял на цыпочках, полуподвешенный, там, в подвалах карцера, или просто – висел, вывернутый на дыбе на крюке… Но хуже всего – привязанное за шею к гениталиям сгорбленное тело: когда уж сам выбираешь, что тебе больше нужно – порция безумной боли, или глоток свежего воздуха!.. Я не могу остановиться – пишу об этом почти на каждой странице!
Но – не могу! Не могу! Не могу не писать!
В память о тех, кто покоится в ямах там, за садом, даже без табличек с именами… Я должен. Должен донести до людей эту мысль: жестокость поражает только жестокость. Другую щёку – пусть подставляет кто хочет!
Да пусть подставляет её хоть всю жизнь – правды или справедливости так не добиться! Скорее – презрения, и ещё худших мук. Я – не Христос. Подставлять не буду. Скорее уж – убью обидчика! Как там у Ницше – «То, что не убивает нас, делает нас сильнее!» Сволочь этот Ницше. Потому что прав, чёрт его раздери…
В этом смысле, наверное, сильнее и умнее меня сейчас во всём мире не найдётся. Как не найдётся и заплатившего за это столь страшную цену…»
Короткий взгляд из-под кустистых бровей показал, что шеф закончил. Да, Ханс Свиндебарн, откинувшись от рабочего стола, потёр друг о друга огромные ладони жилистых рук. Редкостный случай: шеф
доволен.Ассистент доктора, Роджер Эффорд, подумал, что патрон больше всего похож на редкостную птицу эпиорниса, как та описана у Уэллса. Если бы у той были руки… А так – один в-один: поистине вселенская злоба в горящих из-под очков (да, в последний год, чтобы работать с мелкими деталями, пришлось выписать плюс два!) глазах, крепкое шестифутовое тело, порывистые, полные энергией движения. Нет, не эпиорнис. Скорей уж – тираннозавр-рекс! Непреклонно нападающий – пока противник не испустит дух. Или – тупо преследующий жертву, пока та в отчаянии, или обессиленная, не рухнет на землю. Потому что крохотный мозг может вмещать только одну мысль!
Ханс Свиндебарн-то точно – преследует одну, определенную, Цель.
Только вот мозг – вовсе не как тот шарик с теннисный мяч, что заменяет таковой тираннозавру! Такого изощренного и изобретательного мозга уж точно нет ни у кого в мире. От этого становилось не по себе. Слегка.
Да и не слегка – особенно в моменты вспышек ярости
– Ну-с, мой уважаемый побратим, первый – готов! С чем тебя и поздравляю! – никакого раскаяния в тоне доктора не ощущалось, напротив: он прямо-таки лучился глубочайшим удовлетворением. Словно, наконец, завершил трудную и кропотливую работу, знаменующую Этап в жизни. Впрочем, как знать. Скорее всего, именно так и обстоят дела!
– Но сэр… Вот тут в газетах сообщают, что всего в Цюрихе погибло более пятиста тридцати тысяч по самым приблизительным…
– Ну и что?! Главного-то мы добились! Рассадник чёртовых банкиров-глобалистов и их прихвостней, прямо как в Священном Писании – «провалился сквозь землю»!
– Но сэр… Ведь там были…
– «Невинные люди»?! Ты это хотел сказать? Чушь. Таковых не бывает в принципе! Согласно официальной медицинской статистике средний человек врёт двадцать раз за день. А уж грешит!.. Мы раздавили, словно осиное гнездо, рассадник хапуг, барыг и лицемеров!
А то, что при этом неизбежны жертвы и среди «невинного» населения, никоим образом не должно нас волновать! – слово «невинного» доктор произносил иронично-обвиняющим тоном, как бы давая понять, что или этого самого «невинного» населения не существует в Природе как класса, или он в оную «невинность» не верит принципиально.
– Да, сэр… Главного мы добились. – Роджер старался говорить сугубо нейтральным и спокойным тоном, – Что мне теперь делать?
– Как – что? Следующий пункт назначения твоего фургончика – Шато Д, Кабо. Вот и выезжай. Как будешь на месте – найди автомат и звони. Я-то до своей Точки доберусь, наверное, пораньше. И – чтобы без этих глупостей! Соблюдай правила парковки.
– Да, сэр. Выезжаю, сэр. – Роджер, потирая лоб, вышел за дверь, оставив доктора с его любимыми реостатами-генераторами-амперметрами. И новейшим излучателем. Конечно, док прав – в прошлый раз Роджер заплатил совершенно ненужный штраф за неправильную парковку чёртова фургона – передвижного дома. Дотошные французские полицейские придрались к тому, что его «сливное отверстие не подключено к приёмному коллектору, или – не опломбировано!». И плевать им было на то, что он и остановился-то на чёртовом поле всего на пару часов… Ну и ладно.
Профессорская хреновина к моменту прихода полиции уже сработала. Так что он расплатился на месте, наличными, и отбыл с домом-прицепом марки «Форд» восвояси. Профессорский потрёпанный «Рено» и то привлекает меньше внимания – вот именно в силу своей потрёпанности. Зря они купили новый… Зато мотор хорош. Теперь при выборе места придётся внимательней относиться к «приёмным коллекторам». Или закрытой заглушке. Или не застревать на месте работы так надолго. Док верно говорит: сделал дело – гуляй смело… Но люди…