Ошибка физиолога Ню

Кузьма-то хорошо знал, что плащ пассажира все время лежал в телеге, но вежливо ухмылялся и, довольный, колотил себя по сапогам кнутовищем.

"Ври, ври, - думал Кузьма, - ври, хороший человек, сколько тебе угодно, мне лучше - за утопленника не отвечать".

Андрюша буквально засыпал кучера разными вопросами, часто не слушая ответа. Спросил, в частности, не появлялись ли в округе какие-либо новые источники. Внимательно осмотрел ближайший родничок. Ложе родника было бурого цвета. "Железистый источник, - мелькнуло в голове у Андрюши, - может, большие залежи железняка. Может, и здесь повезет". Для геолога главное - везение, вспомнил Андрюша кем-то сказанную фразу. В сознании как-то само собой складывалось объяснение исчезновения Орловки.

Орловка была - была. Это факт. Орловки нет - нет. Это факт. Куда могла деваться Орловка? Единственное объяснение - образовался грандиозный провал, куда и опустилась Орловка. Потом под действием тех же сил провал закрылся. Все совершенно логично, торжествовал Андрюша, и всякое другое объяснение исключено".

Было далеко за полночь, когда доктор предложил прекратить "бдение".

– Шахразада, пора, пора спать, - говорил доктор, спешно разбирая свою постель.

– А от вас, журналист, большего я и не ожидал. Вы ударились, согласно природе вашей профессии, в сенсации... Исчез целиком поселок Орловка... Доктор пожал плечами.
– Гоголь еще мог так писать!.. Здесь же, казалось бы, научная фантастика, а не бред... Просто, извините, это газетная утка, за которую должно в конце концов влететь репортеру. Я не представляю, как мы выскочим из всего этого, - ворчал доктор.
– Я бы сказал, это безответственная фантазия.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

Вечером, когда в купе собрались все авторы, выяснилось, что никто из присутствующих не знает, как вести рассказ дальше.

– У нас вырос такой хвост событий, что мы не знаем, что с ним делать, резюмировал ситуацию доктор.

– Знаете, а я соскучилась по Ивану Ивановичу, - между прочим, сказала Валя, - хорошо бы его снова отыскать, и, может быть, он подскажет направление рассказа. У нас есть специалист по Ивану Ивановичу: его коллега Иван Алексеевич.

Иван Алексеевич отнекивался и лишь после долгих уговоров стал поправлять галстук, аккуратно застегиваться на все пуговицы, готовиться к рассказу.

"В пятницу,- начал Иван Алексеевич,- во время вечерней смены, директор школы сидел в своем кабинете и хмуро просматривал циркуляры Наркомата, от которых всегда ждал какого-то подвоха.

Циркуляр был совсем обыкновенный, казалось бы, и нет повода для какого-либо беспокойства, а директор нервничал. Перечитывая в пятый раз циркуляр, директор заметил, что источник беспокойства находится во вне, а именно, в соседней комнате, откуда слышался голос, похожий на голос Ивана Ивановича.

Голос будил не очень осознанные, но неприятные воспоминания, что, должно быть, и создавало угнетенное настроение.

Сквозь щель неплотно закрытой двери можно было действительно увидеть Ивана Ивановича в шляпе на затылке. Иван Иванович со свойственной ему несколько развязной манерой сидел на столе и болтал ногами.

– Вы спрашиваете, откуда я?
– слышал директор его голос.
– Прямехонько с Марса, еле выбрался, право. Как будто культурные существа, а как бандиты хватают человека посреди белого дня, - гремел Иван Иванович.
– Но не на такого напали! Я устроил там грандиозный скандал этому главному, в черном плаще на красной подкладке. Говорю: "Безобразие, я этого дела так не оставлю!" Видимо, перетрусил и отпустил, - удовлетворенно заключил свою по обыкновению неясную речь Иван Иванович и направился к кабинету директора. Директор уже принял решение стоять твердо и не сдаваться.

– Ну, вот и я, - сказал Иван Иванович.

– И что же?
– сухо спросил директор, не отрывая глаз от циркуляра.

– Как - и что же?.. Пришел на занятия, и все.

– Но ваше место занято, у нас другой биолог.

Директор по-прежнему читал циркуляр.

– А как же я?
– повысил голос Иван Иванович.

– Ничего не знаю, - холодно ответил директор.
– Вы умерли, и, согласно объявлению в газете, - директор сунул в газетную вырезку пальцем, - и, согласно бухгалтерской записи, вашей семье оказана помощь... денежная. Не могу входить в ваши семейные дела и выслушивать объяснения, - директор хотел считать разговор оконченным.

– Через четырнадцать минут начало урока, и я просто пойду в свой класс, Иван Иванович был полон решимости.

Директор встал и, как бы загораживая выход, приготовился к столь же решительным действиям.

– Я не могу допустить, - сказал директор запальчиво, - чтобы в моей школе преподавали покойники. Это же скандал, если человек, которого хоронил весь город, вдруг публично появляется на уроке. Нет, нет, я не могу вам доверить воспитание юношества.

– Ну какой же я покойник? Я - Иван Иванович, стою перед вами, - Иван Иванович перешел на мирный, почти просительный тон.

– Все равно, - упрямо повторял директор.
– Все равно.

– Как все равно? Я же живой!

– Все равно. Вы, может быть, живой биологически, - нашелся директор, - но в общественном смысле - вы умерли.

Довольный тем, что наконец нашел удачную формулировку, директор смягчился и даже задумался над судьбой Ивана Ивановича.

– Могу посоветовать вам только одно, - раздумывая, сказал директор, поезжайте в Воронеж и возьмите новое назначение в другой уезд, где вас не знают.

Во время разговора Иван Иванович храбрился, но постепенно чувство какой-то неосознанной вины стало его охватывать, он потерял былую уверенность и был склонен последовать совету директора.

В Воронеже Иван Иванович быстро договорился о назначении, пришел в благодушное настроение, и тут дернула его нелегкая рассказать инспекторам, отдыхавшим за стаканом чая, свою историю. Инспектора переглянулись, и Иван Иванович увидел, как его почти готовое, но еще не подписанное назначение накрылось ладонью инспектора, отодвинулось к краю стола, а затем исчезло в боковом ящике.

– Что касается назначения, - сказал инспектор, - то с этим делом придется несколько подождать. Но если Ивану Ивановичу понадобится какая-либо помощь, там лечение, что ли, безусловно, можно организовать.

Иван Иванович пришел в бешенство. Он поносил директора школы, угрожал инспекторам, грозился оторвать уши ослоухому. Кончилось дело тем, что в карете "Скорой помощи" Ивана Ивановича отправили в буйное отделение загородной больницы. Врач больницы в который раз со скучным видом слушал рассказ Ивана Ивановича о его злоключениях.

Появление Ивана Ивановича несколько ослабило беспокойные толки в районе. Правда, оставался неясный случай с Орловкой. Но здравомыслящие люди заметно успокоились. "И с Орловкой, - они говорили, - как-нибудь образуется. Вот на что, казалось бы, странный случай с Иваном Ивановичем, а в конце концов оказалось просто: человек был не в своем уме, и все".

– И все, - повторил доктор, - час ночи, Шахразаде пора прекратить дозволенные речи.

ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ

На следующее утро доктор сказал: