Ошибка Марии Стюарт

– Люди не потерпят новых налогов, – быстро возразил лорд Джеймс.

– Если это будет необходимо, – ровным голосом продолжила Мария, – я готова пойти на уступки, которые люди сочтут приемлемыми.

Через неделю она фактически переселилась в здание казначейства, расположенное на Коугейт-стрит, которая шла параллельно Хай-стрит. Внешне она сделала это для подробного изучения бухгалтерских книг и документов, а на самом деле – чтобы получить уединенное место для размышлений. Мария обнаружила, что ей лучше думается в маленьких комнатах, чем во дворцовых покоях, не говоря уже о бдительных глазах и ушах при дворе.

Она взяла своего секретаря Клода Нау, который хорошо разбирался в цифрах и имел представление о расходах, необходимых для проведения такого празднества, а также мадам Райе. Через несколько дней к ней присоединилась леди Ререс, которую заменила новая сиделка в Стирлинге. Она принесла новости о принце Джеймсе и обустройстве его детской.

Вскоре Мария обнаружила, что ей нравится изучать расходные книги как правительства, так и своего двора. Она нашла старые книги, относившиеся ко временам правления ее матери, и с радостью увидела первую запись, посвященную ей самой: «Белая тафта для крещения принцессы». Иногда она вызывала лорда Джеймса или Мейтленда для консультации и объяснения некоторых аббревиатур, но в основном сама любила разгадывать их, оставляя книги открытыми на нужном месте. Так она могла постоянно работать с ними, не опасаясь что-то пропустить или искать снова.

Увы, ее первоначальная догадка оказалась верной: в казне было очень мало денег, явно недостаточно для финансирования торжеств такого масштаба, как ей бы хотелось. Что ж, придется ввести новый налог или повысить существующие.

– Мы живем в бедном королевстве, сестра, – сказал лорд Джеймс. – Вам стоит лишь сравнить вашу коронацию с коронацией королевы Елизаветы, чтобы понять это. Налог – единственный выход.

Он явно считал крещение принца глупой причудой.

– Если мир признает нас бедной страной, это сослужит нам плохую службу, – возразила она. – Если мы скроем это и устроим хорошее представление, впоследствии это принесет нам пользу.

– Как быть с королем? – спросил лорд Джеймс. – Будет ли он присутствовать на торжествах и вести себя достойно? Не имеет смысла занимать деньги и устраивать представление, чтобы показать миру, кого мы называем королем. Мне известно, что он возражал против приглашения королевы Елизаветы.

– Он приедет, – с уверенностью пообещала Мария, которую на самом деле не чувствовала.

Погода стала отвратительной: холодной, пасмурной и дождливой. Марии не хотелось покидать здание казначейства, которое стало для нее надежным убежищем, и теперь она оказалась запертой в нем. Она удалилась в свою личную комнату и стала читать, устроившись в удобном кресле перед огнем, наслаждаясь полным уединением и отсутствием дел, требующих немедленного внимания. Дождь стучал в закрытые окна.

Она выглянула в окно и увидела женщин, поспешно заносивших постельное белье, которое они проветривали в соседнем дворе. Когда слуга принес новые дрова для камина, она указала на дом, выходивший во двор, и спросила:

– Чей это дом?

– Дэвида Чалмерса, мадам, – ответил он. – Это слуга лорда Босуэлла.

– Неплохой дом для слуги! – удивленно заметила она.

– Он больше, чем просто слуга, – он друг и компаньон лорда, который служит ему. Чалмерс живет здесь большую часть года.

Мария стояла и смотрела на дом. Может быть, Босуэлл купил его? В таком случае он очень щедр со своими друзьями. Дом был четырехэтажным. За окнами горели свечи, и это позволяло ей видеть комнаты, которые казались хорошо обставленными.

Босуэлл. Она не имела новых известий о нем, кроме того, что он занят делами на границе, как она и приказала.

Мария со вздохом вернулась к книге. Свеча оплыла на сквозняке из щели в подоконнике. Скоро она ляжет в постель. Одним из приятных аспектов ее пребывания здесь была возможность ложиться в любое время, не сообразуясь ни с кем и ни с чем, кроме себя.

Она зевнула. Наверное, и впрямь пора ложиться. Да, она позовет мадам Райе, наденет ночную рубашку…

В дверь негромко постучали.

– Войдите, – сказала она.

В комнату вошел Босуэлл.

Мария была слишком изумлена, чтобы изображать удивление. Это невозможно. Он не мог быть здесь, но стоял перед ней. Она смотрела на него.

– Это не Джедбург, – констатировала она.

– Да.

Лишь тогда она оглянулась по сторонам. С ним никого не было. Никто не провожал его до ее комнаты.

– Как вы…

– Боюсь, мне пришлось тайно приехать в Эдинбург, – сказал он. – Никто не знает, что я здесь. Я остановился рядом, у Чалмерса. Леди Ререс любезно впустила меня через заднюю дверь. Наши дворы примыкают друг к другу.

– Леди Ререс! – произнесла она. – Почему… ах да, конечно, вы же старые друзья.

Должно быть, точно так же она впускала Босуэлла для тайных встреч с ее сестрой Джанет. Внезапно Мария была уже не рада видеть его. Она хотела, чтобы он уехал, вернулся в Приграничье, где ему следовало быть, или хотя бы ограничился ее снами.

– Чего вы хотите? – спросила она.

– Поговорить с вами, – ответил он. – Можно сесть?

Лишь тогда она увидела, что он промок от дождя.

– Разумеется. О чем вы хотите поговорить со мной? У вас возникла какая-то проблема с заключенными или с назначенной датой моего приезда для суда над ними?

– Нет, там все в порядке. Но…

– Прошу вас, сядьте ближе к огню. Итак, что? – только теперь она начала привыкать к нему и убедилась, что он не призрак.

– Боюсь, назревают неприятности. Где Дарнли?

– Где-то на соколиной охоте, точно не знаю.

– Вы должны постоянно следить за ним. До меня дошли известия, что он интригует, посылает и получает письма из Европы, даже от самого Папы Римского! И он собирается бежать из Шотландии. Для него подготовлено судно…

– Хорошо, пусть бежит! – воскликнула она. – Пусть плывет хоть в Мексику и живет на вершине пирамиды. Мне все равно!

– Возможно, вы не заботитесь о нем как о человеке, – сказал Босуэлл, тщательно подбирая слова. – Но он больше, чем просто человек. Он символ, который другие люди могут использовать в своих целях. Он может быть «католиком», или «последним мужчиной из династии Тюдоров», или «возможным наследником»… всем, чем угодно. Но главное, существуют причины, по которым вы решили выйти за него. За то, что он символизировал. Разве это не так? – его тон прозвучал необычно мягко.

Мария с несчастным видом кивнула:

– Отчасти это было мое глупое желание порадовать Елизавету и стать первой наследницей английского трона. Елизавета сказала, что хочет, чтобы я вышла замуж за английского подданного, а не иностранного принца. И тут рядом оказался Дарнли, в котором есть частица крови английских королей. И он был милым, очень добивался моего расположения… и я подумала, что люблю его. Тогда он был другим, или казался другим…

Мария чувствовала, что к глазам подступили слезы. Откровенность не смущала ее: Босуэлл уже многое видел своими глазами.