Ошибка Марии Стюарт

Между ними повисла тишина, единственным звуком был шум ветра за высоким каменным окном.

– Моя сестра… королева наконец высказала сожаление относительно ее брака с лордом Дарнли, – произнес Джеймс. – Она открыто признает это. Только сегодня она получила письмо, которое довело ее до слез. «Как освободиться от него? – спросила она. – Я не вижу выхода». И еще: «Жаль, что я не умерла в Джедбурге!»

«Неужели никто не избавит меня от этого пронырливого святоши?» – Босуэлл откинулся на спинку стула и вытянул ноющую руку.

– Королева отдаст что угодно за возможность избавиться от этого молодого глупца, к тому же высокомерного тирана.

– Все, кроме прямого приказа о таком избавлении. Прерогатива королей – предлагать что-либо, а потом возлагать вину на исполнителей, – он покосился на лорда Джеймса, одного из коварнейших людей в Шотландии. Джеймс лишь однажды выступил открыто – во время печально известной «гонки преследования» – и потерпел жестокую неудачу. Он позаботился скрыть все следы своего участия в деле Риччио. Если он думает, что может устранить Дарнли сходным образом, воспользовавшись Босуэллом в качестве орудия, то глубоко заблуждается.

– Чего вы хотите от меня? – прямо спросил Босуэлл.

– Лишь вы способны придумать какой-нибудь способ, с помощью которого она сможет избавиться от него. Есть судебное постановление, развод, осуждение парламента, суд за государственную измену – он держал ее в плену и распустил парламент, узурпировав ее власть, – а потом несчастный случай по дороге в тюрьму… Ваши родители развелись… Вы могли бы убедить ее…

– Нет. То было другое.

– Мы собираемся встретиться с ней и обсудить это. Мейтленд, Аргайл, брат вашей жены, граф Хантли и я. Нам нужна ваша поддержка, а она нуждается в нашей помощи.

Босуэлл снова хмыкнул и сделал глоток из бокала.

– Это не измена! Мы собираемся подписать бонд [9] и поклянемся, что будем подчиняться только королеве. Дарнли лишился всех прав…

– На жизнь? – обычно получалось, что все бонды имели отношение к смерти.

– На то, чтобы оставаться ее мужем и носить титул короля, даже из вежливости.

Пятеро мужчин стояли перед Марией с разными выражениями на лицах. Сама Мария, казавшаяся еще более стройной после болезни, бледная и неподвижная, переводила взгляд с одного лица на другое.

9

В ту эпоху слово «бонд» означало особый договор, подразумевавший круговую поруку всех участников. Договор, подписанный Дарнли после убийства Риччио и впоследствии нарушенный им, тоже имел форму бонда. (Прим. пер.)

– Ваше Величество, мы собрались здесь из-за любви к вам и ради заботы о вас, как верные подданные, – начал лорд Джеймс.

«Мария ужасно выглядит», – подумал Босуэлл. На ее лице отражалась не только напряженность из-за текущей ситуации, но и следы недавней болезни. Ее кожа была тусклой и бледной, как меловая паста, голос звучал слабо и отрешенно.

– Может быть, сядем? – предложила она, и Босуэлл осознал, что ей не хватает сил долго оставаться на ногах.

Мужчины вместе с ней заняли свои места на стульях, расставленных полукругом перед натопленным камином. Тепло было приятным. По замку Крейгмиллер гуляли сквозняки, и его толстые каменные стены как будто удерживали внутри холод.

Лорд Джеймс откинул полу плаща и аккуратно опустился на стул. Заговорил он с такой же аккуратностью, тщательно подбирая слова.

– Мы здесь, – он обвел остальных широким жестом, – желаем помочь в решении вашей проблемы. Лорд Дарнли оказался недостойным высокого положения, которое занял, и ради блага Шотландии необходимо найти какой-то выход.

– Развод мог бы стать таким решением, – вступил Мейтленд. – Безусловно, для развода есть основания. Он…

– Моя вера не допускает развода, – тихо проговорила Мария. – И не может быть предпринято ничего такого, что нанесло бы ущерб королевским правам моего сына и принца.

– Моя мать развелась с отцом, – начал Босуэлл. – Однако это не воспрепятствовало моему праву унаследовать титулы отца после его смерти, – он чувствовал себя обязанным сказать это.

– Титулы – не то же самое, что королевский трон, – ответила Мария. – А возможно, еще и трон другого королевства.

– Другой вариант – судебное решение о признании брака недействительным, – продолжал гнуть свою линию Мейтленд. – Близкие родственные отношения, такие как троюродное родство по отцовской линии, могут вызвать вопросы. И…

– Нет! Судебное решение еще хуже, чем развод. Оно будет означать, что брак с самого начала не имел законной силы, а значит, положение ребенка станет неопределенным! – Мария заговорила удивительно громким и ясным голосом.

Мейтленд выглядел сконфуженным.

– Его право на титул не должно подвергаться никакой опасности, иначе все жертвы окажутся напрасными! И не думайте о том, чтобы уготовить лорду Дарнли такую же судьбу, как Риччио! Хотя здесь, в Шотландии, такие вещи случаются часто, я не запятнаю свою честь и совесть таким преступлением! Рано или поздно я предстану перед Богом, и мне придется ответить перед Ним за свои дела!

– Хорошо, хорошо, – примирительным тоном произнес Аргайл. – Тогда, возможно, его следует арестовать по обвинению в государственной измене и судить перед парламентом. Другие заговорщики, причастные к смерти вашего слуги, лишились своих земель и титулов и были изгнаны из королевства, в то время как глава заговора остался безнаказанным.

– Все будет сделано открыто, законно и с одобрения парламента, – заверил Мейтленд. – И хотя лорд Джеймс такой же ревностный протестант, как Ваше Величество католичка, он закроет на это глаза и будет смотреть в другую сторону. Это мы вам обещаем.

– Я не могу запятнать свою совесть! – истерически повторяла она. – Я не могу, не могу…

Босуэлл не осмеливался смотреть на нее.

– Мы обо всем позаботимся, – ровным тоном сказал лорд Джеймс.

XVI

Мадам Райе осторожно поставила поссет из кальвадоса со сливками перед своей госпожой, сидевшей за маленьким инкрустированным столом и смотревшей в пространство.

– С днем рождения, дорогая королева, – сказала она.

Мария посмотрела на нее и рассеянно улыбнулась, как будто ее ум занимали другие мысли.

– Спасибо, – ответила она. Потом она заметила, что поставили перед ней, и ее лицо озарила искренняя улыбка. – Значит, вы помните? – Мария была тронута.

– Конечно да, мадам. Как я могла забыть?

– Сегодня мне исполнилось двадцать четыре года. Вчера был день рождения лорда Дарнли – ему исполнился двадцать один год. Мы больше не празднуем вместе. Он слишком распущен, несмотря на свою молодость, а может быть, и благодаря ей. Боюсь, ему уже не избавиться от этого.

– Отвлекитесь от грустных мыслей, – посоветовала мадам Райе. – Если вы хотите восстановить душевный покой, нужно перестать думать о таких неприятных вещах. Давайте поговорим о крещении: когда приедут крестные родители?