Ошибка предсказателя
Шрифт:
– Кстати, генерал, – обратился к Патрикееву сержант Рэмзи, когда гостям и коллегам подали по чашке ароматного золотистого чая, – давно хотел вас спросить. У меня создалось такое впечатление, что от социализма вы уже ушли, а к капитализму не пришли. Объясните мне, какой смысл так потеть из-за одного нарушившего и ваши, и наши законы олигарха?
– Как известно, английское правосудие построено на прецедентах…
– Да, это так.
– Вот и мы хотим создать прецедент, чтобы наши олигархи не бегали за рубеж, думая, что они там недосягаемы… Осинский, как и десяток других, пока еще находящихся на свободе
– Так сами собой и сложились? – лукаво переспросил Рэмзи.
– При содействии, как говорят аналитики, ряда объективных и субъективных факторов… Чувствуя определенный дискомфорт, они сейчас либо стараются продать свои активы за бешеные деньги новым олигархам, либо предпринимают меры по превращению своих сырьевых империй в транснациональные компании, которые выйдут из правового поля российского законодательства… Стратегически вы от этого не выиграете, а вот тактически мы проиграем.
– Сильно проиграете?
– Это будет зависеть от того, сколько денег уведут наши олигархи за рубеж. Мы от удара оправимся, но вот чувства благодарности к странам, которые приютили беглых, испытывать не будем. Экономический кризис 2008 года лишь обнажил противоречия. Чтобы не разориться, олигархи – и старые, и новые – бросились за помощью к государству. То пошло на уступки, ограничив некими правовыми рамками самодеятельность наших бизнесменов. Речь не идет об ограничении капитализма, речь пока об определении границ правового поля. В этом случае человек, совершивший уголовные преступления по законодательству обеих стран, подлежит экстрадиции и суду в нашей стране.
– Нам это трудно понять. Хотя, доложу, господа, что наши власти также пытаются контролировать действия представителей крупного капитала, выходящие за пределы правового поля.
– Что вы имеете в виду?
– Служба контрразведки МИ-5 и Особый отдел Скотленд-Ярда ведут мониторинг нарушений закона со стороны крупного капитала. Но, я читал досье господина Осинского: заказы на убийства, ограбления и кражи, более того – неуплата налогов в особо крупных размерах и иные финансовые нарушения… Такой букет преступлений у нас редкость.
– Ну, это пока вы просто собираете информацию. Изучите – прослезитесь.
– Могу сказать, в Центральном регистре Особого отдела Скотленд-Ярда собраны досье на три десятка олигархов, связанных с криминальным миром, и на 50—60 предпринимателей, злостно нарушающих налоговое законодательство…
– Поздравляю. Это хорошее начало… Конечно, у нас разные страны, разная история, и мы пока из этой истории извлекаем разные уроки. Хорошо, если бы урок Осинского пошел на пользу всем.
– Я хотел бы извиниться за медленный механизм…
– Вы имеете в виду тот прискорбный факт, что мы на протяжении нескольких месяцев без видимой пользы направляли запросы и поручения относительно экстрадиции гражданина России В.М. Осинского. Более того, в процессе следствия по делу Осинского было направлено 25 ходатайств об оказании правовой помощи, в том числе 5 в Великобританию, 4 во Францию, 7 в Швейцарию, 3 в Камерун, 2 в Норвегию, 1 в Грузию, 2 в Украину, 2 в Финляндию. Все эти ходатайства были подписаны Генеральным прокурором РФ Кадышевым. Более того, ряд официальных запросов и просьб был направлен в адрес премьер-министра вашей страны вице-президентом России по правовому блоку Кожиным. Ну и, наконец, длительная
переписка предшествовала нашему сюда визиту.– Да-да, я понимаю ваше разочарование…
– Это мягко сказано, сержант Рэмзи.
– Вашу неудовлетворенность в связи с тем, что вопрос решался так долго…
– Я думаю, сержант Рэмзи, что в положительном решении вопроса определенную роль сыграло и ваше мнение, ваша компетентность и умение бескорыстно служить Его Величеству закону.
– Это да… Подкупить меня не просто, даже олигарху. Но некоторую роль сыграло и то, что вы, будучи генералом российской прокуратуры, одновременно являетесь и комиссаром Интерпола…
– Да… Если ранее мне из Лондона отвечали, что Королевская прокуратура не установила факта совершения г-ном Осинским какого-либо преступления на территории Великобритании и оснований для его ареста нет, то теперь все необходимые подписи получены – мы наконец можем, сэр Рэмзи, отправиться в его поместье, чтобы на месте приступить к проведению необходимых оперативно-следственных действий.
– Да. Я располагаю ордерами на арест г-на Осинского, проведение обысков в принадлежавших ему дворцах, поместьях, квартирах, изъятие необходимых документов, снятие показаний свидетелей, его сотрудников, прислуги, деловых партнеров на территории Объединенного Королевства.
– Надеюсь, адвокаты Осинского не сумеют добиться изменения меры пресечения с ареста на подписку о невыезде. Если мы его упустим сегодня, не знаю, где он окажется завтра.
– В дело включился Интерпол. Это совсем другое отношение к такого рода юридическим нюансам. И потом, теперь у нас есть договор об экстрадиции.
– Я предполагал, сержант, что особые трудности возникнут с выполнением поручения Центрального бюро Интерпола о проведении на территории Великобритании обысков помещений и выемок предметов и документов, поскольку эти действия затрагивают область конституционных прав граждан: право на неприкосновенность жилища и право частной собственности…
– Этот вопрос решался не без вашего участия.
– То есть?
– В ваших запросах и распоряжениях Центрального бюро Интерпола были не просто названы процессуальные действия, но описан результат, который вы планируете достичь. Вы удивительно точно описали, в каком помещении, каком сейфе, даже на какой полке и в какой папке находятся документы, подтверждающие вину подозреваемого. То же касается предметов антиквариата, драгоценностей и драгоценных камней, не только купленных, но и полученных данным лицом в результате уголовных преступлений. Я поражен, генерал, объемом и профессиональным уровнем проделанной вами работы!
– В России, сержант, в таких случаях говорят: «Если долго мучиться, что-нибудь получится»… А в Англии так не говорят?
– У нас вообще больше общего, чем принято думать.
– Я, знаете ли, в душе консерватор. Помните высказывание Уинстона Черчилля? Цитирую по памяти: «Мне жаль человека, который не был в юности реформатором и революционером, но еще больше жаль того, кто к старости не стал консерватором». Я за незыблемость. Но я очень рад, сержант Рэмзи, что в деле Владимира Осинского незыблемыми ценностями признаны не только его права на собственность и жизнь, но и неприкосновенность жилья людей, чьи жилища были по его приказу ограблены, и неприкосновенность жизней тех людей, которые были по его заказу убиты. И неприкосновенность российской экономики, которой его преступлениями был нанесен тяжелый урон…