Ошибка предубеждения. Книга 2

– Здравствуйте, Никольская 34, – пограничник сел на переднее сиденье, так как задняя дверь была закрыта.

– Да. Я знаю, – произнёс водитель, с каким-то знакомым акцентом.

Валера посмотрел на собеседника: «Странно, где я его слышал? Недавно совсем». И вспомнил почти сразу. Голос и акцент были как у таксиста, что вёз пограничника позавчера с пьянки в кафе «Жара». Того парня офицер в лицо не запомнил. Вроде тогда он был с бородой, этот – без.

Машина тронулась. Водитель, не отрывая взгляда от дороги, молча протянул Охлестину руку. Между пальцами была зажата желтая рекламка турфирмы… Он взял листок. Вдоль нижней кромки ручкой написан номер телефона и имя «Алёна», которой нужно позвонить, чтобы оформить тур. Валерий посмотрел на таксиста. Тот, также не проронив ни слова, убрал салфетку с консоли перед рычагом коробки передач. В нише подстаканника лежала пачка долларов, перетянутая банковской бумажной лентой. Водитель повернулся к пассажиру и жестом показал на деньги, давая понять, что он может их забрать.

– И Алёне можно не звонить? – прервав немой диалог спросил Валерий, стирая большим пальцем испарину со лба.

– Я ей передам, что всё хорошо. Всё же хорошо? – таксист бросил взгляд на Валеру, – забирайте, если всё в силе. И нам нужно чуть поторопиться в таком случае. До Вашего дома 15 минут ехать, а обсудить придётся немало. Итак?

Валера успел уже и вспотеть, и похолодеть.

– Валерий Олегович, решайтесь быстрее. Совсем нет времени на тягостные раздумья.

Охлестин взял тугую пачку стодолларовых купюр с надписью на банковской бандерольной ленте: «10 000 долларов США».

– Ленту лучше сразу снимите и оставьте здесь. Нелепо будет, если Вы ее где-нибудь потеряете или выкинете не там. Жена ещё увидит, вопросы сразу ненужные возникнут, – машина медленно катилась, перестроившись в крайне правый ряд. Таксист опустил солнцезащитный козырёк на пассажирском месте:

– Отодвиньте чуть назад кресло и снимите головной убор с кокардой. Вас могут увидеть с улицы.

Валера порвал ленту. Купюры были не очень новые и потому не плотно сложены. Положил шапку на колени и в неё сунул деньги, в карман они почему-то «не лезли». Мысли метались в голове, к такому неожиданному повороту он готов не был. Да и вообще не знал, как ему сейчас вести себя.

Внезапно водитель развернулся на перекрёстке и также медленно поехал в обратную сторону, поглядывая в зеркала заднего вида:

– Извините, поедем другой дорогой, мимо центра. Там много полиции. Вчера у погранкомендатуры был теракт. Погибли Ваши коллеги… мои соболезнования. Меня Арсен зовут, простите, что сразу не представился. Хочу Вам сообщить, что мы не имеем никакого отношения к этому взрыву. Это не в наших интересах. Как минимум, там могли пострадать и Вы, зачем нам это нужно?

Валера молчал, внимательно слушая собеседника и боясь произнести хоть слово. Будто каждый изданный им звук – как маленький камень – будет ложиться на плечи и давить всей грудой на него до скончания веков. Он смотрел на встроенный экран в передней панели, который транслировал изображения с задней и передней камер. Раздался слабый зуммер, и на дисплее появился красный квадрат, очерчивающий такси, проехавшее им навстречу. Внизу появилась позавчерашняя дата и время. Водитель тоже замолчал. Валера посмотрел на него и заметил в ухе обычный беспроводный наушник. Вероятно, парень что-то там выслушивал в этот момент.

– А кто за этим стоит? Если не ваши люди… – Охлестин уцепился за слова собеседника пытаясь понять, что за организацию он представляет.

– Я не знаю, кто точно, но нормальные люди на такое не способны. Националисты… К сожалению, эта зараза поразила наше общество… – водитель нахмурил брови и после небольшой паузы продолжил, – Валерий Олегович. Думаю, у нас позже будет время обсудить и этот аспект современных реалий, но сейчас мы имеем всего 10 – 15 минут, пока едем до дома. Вы получили прошлый сигнал?

– Да. Видел номер телефона, но не понял, что позвонить нужно было до ночи. А утром телефон исчез… я его не запомнил.

– Мы примерно так и посчитали. Ладно. Вы военный, должны уметь, поэтому прошу кратко, но подробно, расскажите о своих контактах с ФСБ после нападения. С Вами должны были работать контрразведчики и собственная безопасность. Нам нужны данные на этих сотрудников, особенно из центрального аппарата, их контакты, должности, всё, что Вам стало о них известно. На каком этапе сейчас проверка?

Бадрам похолодел.

– Я собрал информацию, что меня просили, по частям валуйковского гарнизона… а про сотрудников… – Валера лихорадочно думал, что же ему ответить. Подготовленную информацию по Валуйкам ему ещё в Москве предоставил Бадрам. А вот про контрразведчиков: «Что сказать, как быть?». Безусловно, отрицать факт его опросов спецслужбой глупо. После таких событий избежать проверки невозможно. И, конечно, у него должны быть какие-то сведения об этих работниках, номера телефонов, возможно… Охлестин выдохнул, пряча волнение за ширмой якобы напряжённого вспоминания требуемой информации: «Врать нельзя, они быстро могут проверить сказанное. Говорить, что не помню и т.д., – сразу заподозрят неладное». Он достал телефон:

– Меня опрашивали несколько раз, ещё в Москве. Офицера зовут Андрей, – Охлестин, делая вид, что роется в телефонной книге, включил диктофон, – фамилию и должность не знаю, он с контрразведки, звание… по-моему уже полковник. Есть его номер сотового телефона, – Валера продиктовал цифры, что дал ему для срочной связи Бадрам, – судя по тому, что от должности меня не отстранили, подозрений у контрразведки ко мне нет. Хотя проверка ещё не закончена, здесь работают следователи.

– Они уже осмотрели место, где Вас… где Вы столкнулись с украинскими пограничниками?

– Да. Но результаты мне не известны. Я в осмотре не участвовал.

– Постарайтесь в кратчайшие сроки это выяснить. Мы в конце обговорим с Вами порядок связи. Передадите при первом же сеансе. Это номер служебного или личного телефона Андрея?

– Не знаю. Но когда он звонил, у меня его цифры не определились.

– Кто ещё из центра с Вами работал?

– Был следователь, ещё какой-то офицер из собственной безопасности. Но их имён я не помню и контактов они мне не оставляли.

– Хорошо. По Валуйкам… у Вас информация, конечно, не с собой? Иметь при себе такие материалы ни в коем случае нельзя. Надеюсь, Вы понимаете, почему?

Валера чуть было уже полез в карман за подготовленным сообщением, но вовремя успел остановиться:

– Конечно, я не таскаю такие вещи при себе, – выпалил он на одном дыхании. Усталость и стресс начали сказываться. На мгновение ему показалось, что всё опять происходит не с ним: «Может, я просто заснул в кабинете и это сон? Или тоже контужен и у меня видения…». Офицер потёр глаза и тяжело вытер рукой лицо, – не спал всю ночь, вырубает если честно.

– Да. Понимаю. Мы скоро уже приедем.

В оставшееся время собеседник объяснил Валере порядок выхода на связь посредством интернета. Также проинструктировал по мерам безопасности и конспирации. Обусловились, что подготовленную информацию по местному гарнизону, агент отправит уже завтра. Через две недели, при благоприятных условиях, они встретятся ещё раз. О месте и времени определятся позже через сеть.

– Валерий Олегович. Хочу ещё раз Вас заверить, что мы не имеем никакого отношения к вчерашнему взрыву, – подъезжая к подъезду, собеседник зачем-то вернулся к началу разговора, – в моей стране огромная часть разумных людей не желает никакой войны с Россией. И в нашей организации, и в вооруженных силах таких тоже немало. Но… Вы понимаете, что и подобных отмороженных головорезов, что вчера взорвали бомбу, тоже хватает, – Арсен холодным взглядом пристально посмотрел в глаза Валерию. У того по спине пробежали мурашки, он понял, что в последней фразе прозвучала угроза.