Ошибка Заклинателя

— Если сестренка желает оказаться в новом теле, ей не придется больше скрываться.

Именно в этом заключалось дикое желание Эммы. Оказаться на свободе. Вновь наслаждаться солнечным светом, ходить по улицам, самой заботиться о себе. Ее мучило лишь то, что своим эгоистичным желаением она рисковала благосостоянием горцев.

— Только… — продолжил Эрик. — Этот брат желает быть увереным, что сестренка понимает намерения южанки. Уже много лет всей столице известно, что Деви страстно влюблена в Айгуо. C тех пор как она в первый раз появилась сопровождая отца, и услышала пение Айгуо, то в ее глазах был только он. Говорят, что в ту ночь она не сдивинулась с места, словно пораженная молнией. Потом осыпала его и богатыми дарами, и караулила возле ворот поместья и пользовалась влиянием племени, чтобы добиться и мимолетной встречи. Твой заклинатель непоколебимо оставался верным Лунне Йи Пейджи.

— Он не мой, — покачала головой Эмма.

— Если Деви обменяется с тобой телами, она сможет наконец заполучить Айгуо. Теперь, когда он потерял честь и оказался в тюрьме, его жизнь больше не имеет особого значения для имератрицы.

Эмма поняла, что имел ввиду Эрик. Из-за действия печати Адам теперь привязан узами к Эмме и может быть близок только с ней. Но если Деви заполучит ее тело, то сможет наконец вкусить сладость губ заклинателя.

Южанка получит заклинателя, а Эмма свободу.

Горец немного отстранил Эмму, чтобы заглянуть ей в глаза при призрачном свете звезд. Ей показалось, или он искал отклик ревности?

— Главное, пусть будет жив, — заключила Эмма.

20

Словно высшие силы услышали о финансовых затруднениях горцев и решили оказать посильную помощь. Столицу захлестнула мода на продукцию горцев. Фабрики срочно достраивались и работали чуть ли не круглосуточно. Работников добирали и обучали сотнями. Появились и первые подделки кухонных приборов, но конкуренты не справлялись с количеством заказов и большинство прибыли все равно текло в карманы Эммы.

Всего этого богатства было недостаточно, чтобы перекрыть рваную дыру в бюджете, оставленную спасением Адама. Осень подходила к концу, погода портилась, а в с первыми заморозками пути в горы становились непроходимы для караванов. Время утекало сквозь пальцы, Эмма зарылась в гору бумаг и контролировала бесчисленные перебои и проблемы возникающие в многочисленных фабриках. Эрик разрабатывал новые модели, Урман занимался персоналом, Дагеран следил за производством, а Бастинар отслеживал счетовые книги.

Деви чуть ли не каждый день передавала записки через подставных лиц и старалась отследить горцев. Эрик заперся вместе с Эммой на втором этаже и не казал носа на улицу. Может они были слишком осторожны, но в воздухе витало предчувствие беды, которое сопутствует любому стремительному успеху.

Две недели пролетели как один день, но тут сопровождающие караван наемники затребовали внушительный задаток. Патруль границ усилился и вырос риск, следовательно и вознаграждение должно возрасти, но у горцев не было на руках достаточно наличных. Бастинара послали уговорить наемников немного подождать, обещали заплатить с процентами, но те накрепко стояли на своем и грозились отменить сделку. Товар застоялся на складах, в любой момент ревизоры могли обнаружить консервы и припасы. Горцы старались не паниковать, но Эмма чувствовала, что на нее обращены их надежды.

И тут, как гром посреди ясного неба, поступил щедрый государственный заказ с астрономической суммой вознаграждения. Только задаток не только спонсировал бы два каравана в горы, но и помог бы отстроить огромную текстильную фабрику. По подсчетам Эммы, доходы позволят содержать небольшую горную провинцию.

Была лишь одна проблема — заказ был на военную форму. Горцам предлагали одевать армию, которая в будущем собиралась захватить их собственные дома. Ныне между соседями царил шаткий мир, но Ра не желала останавливаться на недавно отвоеванных пригорьях. Правительство поощеряло ненависть к горцам и драконьей империи.

Дагеран проголосовал против заказа. Обычно его решение как старшего означало конец переговоров, но тут неожиданно вмешался Бастинар.

— Ткань не оружие. Не вижу причин отказываться от золота Ра, если его можно потратить на горы Баолянь.

— Если глупцы готовы платить, почему бы не опорожнить их карманы? — поддержал Урман.

— Они кто угодно, но не глупцы! — вмешался Эрик. — Если мы вовремя предоставим форму, то будем ответственны за нападение на родину. Кто мы будем, если не предатели?

— А если сорвем заказ, то сами будем идиотами. Военная верхушка те еще мрази. Прежде чем вздернуть, они заставят пожалеть о том, что появились на свет, — прогудел Дагеран.

— И все же, — мягко проговорил Бастинар, положив бледную ладонь с длинными пальцами на предплечье Дагерана. — Есть неочевидные способы испротить форму. Мы знаем горы лучше всех. Это наш шанс защитить их.

— Что думает сестренка? — поднял глаза на Эмму Дагеран.

За последние месяцы братья все больше и больше доверяли ее суждению.

— Образцы будут проверять на качество, — хмыкнула она.

— В горах дует пронзительный ветер, — вкрадчиво сказал Бастинар. — Есть теплые на вид ткани, которые не защитят от морозов.

Все замолчали, обдумывая предложения Бастинара.

— Это может сработать, — заключил Дагеран.

20.1

Братья поднялись, чтобы разойтись, но Эмма жестом попросила присесть обратно. Последние дни выпали суматошными и она никак не могла подорать время, чтобы посвятить братьев в свои планы. Ей было тяжело подобрать слова и рассказать о том, что она собирается на юг обрести новое тело.

Бастинар лекго кивнул и согласился с доводами Эммы.

— Прошло уже столько времени, а сестренку все еще ищет стража. Будет лучше спрятаться под чужой личиной.

Глаза Урмана заблестели от непролитых слез.

— Сестренка так красива, наверное, ее сердце болит от подобной жертвы!

Дагеран же, сжал руку в кулак и ударил о колено.

— Этот брат будет сопровождать сестренку!

— Нет, нет! — возразила Эмма. — Первый брат нужен тут для надзора над заказом. Без Дагерана все рухнет.

Урман принялся беззастенчиво продвигать себя в сопровождающие Эммы, но он тоже оказался незаменим в производстве. У него был отличный глаз в наборе кадров, и наблюдении за работниками. Кандидатуру Бастинара никто не рассматривал, так как его здоровье было слишком слабым для длинного путешествия. Эрик молча смотрел на Эмму, а она на него. С тех пор, как они встретились, й то ни одну ночь не провели раздельно.

— С Эммой поеду я, — сказал он.

Эмма отвернулась, чтобы скрыть румянец на щеках. Ее захлестнула горячая волна от звука собственного имени во рту Эрика и от того, как твердо он заявил о своих намерениях.