Ошибка. Мозаика судеб

– Мама, ты что, нас с Метакой не любишь?!
– возмущение было фальшивым, но сам вопрос настораживал. Дамаска тревожно напряглась, глядя на улыбающиеся физиономии наследников. Сейчас они были похожи друг на друга как никогда. Видимо так повлияла на восприятие одинаковая мимика Гадриана и Метаки. Парень с девушкой переглянулись, и улыбки их стали более язвительными. Царице это не понравилось ещё больше, и она с содроганием ожидала, что же ещё скажет её сынок - затейник.
– Так любишь или нет?
– Настаивал на прямом ответе принц, а юная царевна согласно кивала, поддакивая его требованию.

– Люблю...
– голос Дамаски вдруг охрип. Она облизала губы, демонстрируя не совсем приличное поведение, но обстоятельства диктовали свои условия. Царица понимала, что за столь шутливой формой разговора кроется очень важная тема, которую она давно считала решённой, но...

– Почему вы это спрашиваете?

– А раз любишь, - радостный тон сына заставлял Дамаску нервничать всё сильнее, - то почему не поинтересуешься: хотим ли мы с Метакой пожениться?

– Если не хотите сейчас, то можно это сделать и позже...
– царица взяла себя в руки. Голос снова стал глубоким и властным, взгляд уверенным. Вот только вся её царственность абсолютно не действовала на наследников.

– Мама, ты же прекрасно поняла, что мы не хотим жениться совсем, - как-то устало это прозвучало из уст Гадриана. Юноша подошёл к матери, обнял её за плечи и поцеловал в щёку. Он мог так себя вести, он всегда равнодушно относился к этикету, дворцовым манерам и правилам поведения. Он поступал так, как чувствовал. И был этим очень похож на свою родительницу.
– Мы не испытываем друг к другу тех чувств, которые должны испытывать супруги!

– Не все супруги...

– Не делай нас несчастными!
– Гадриан не дал ей договорить.
– Ты сама знаешь, что испытывают люди, разлучённые со своими возлюбленными!

– Ты успел кого-то полюбить?
– Дамаска изогнула бровь. Этим нехитрым движением она спросила у сына гораздо больше: 'А она тебя достойна?.. Ты уверен, что это любовь, а не влюблённость?.. Почему скрывал это от меня?..'

– При чём тут я?!
– возмутился принц.

– А кто?.. Погоди... Метака?!

Гадриан, как только вернулся из Ка-Рфы, сразу же отправился к Ассандру. Ему было о чём поговорить со старшим братом. Точнее: о ком. Но крон-принц встретил его весьма недружелюбно.

– Зачем ты вернулся?

– Вот те на...
– протянул Гадриан, ожидавший совершенно другого приёма.
– Три месяца не виделись... я соскучился, а ты!..

Ассандр смутился, но больше оттого, что не смог сдержаться, скрыть свои истинные чувства, надеть маску великодушия и приветливости. Ведь младший брат не виноват, что так решили его родители.

– Прости... Я... рад тебя видеть...
– Спокойствие крон-принцу давалось с трудом. В его ушах набатом билась фраза, мимоходом брошенная отцом: 'Гадриан, скорее всего, останется в Ка-Рфе. Дамаска думает о свадьбе...' Он знал, что когда-нибудь это случится, но не думал, что так скоро. И ещё: они были так похожи...
– Как там... Дамаска?

– Ты хотел сказать: Метака?
– осторожно поинтересовался Гадриан, с интересом наблюдая за реакцией Ассандра. Он не ошибся. Крон-принц чуть вздрогнул и по его лицу пробежала тень отчаяния. Младший брат не хотел, чтобы старший испытывал подобные муки, и поспешил того обрадовать: - Она передаёт тебе привет и письмо!

– Письмо?
– Ассандр сначала с недоверием, потом с надеждой посмотрел на Гадриана, взял у него конверт, перевязанный тонкой золотой лентой, прижал его к губам, вдыхая терпкий запах мускуса.
– Надеюсь, это не приглашение на свадьбу...
– тихо пробормотал крон-принц, торопливо вскрывая конверт.

– Да я и сам не знаю!
– отшутился Гадриан, присаживаясь на диван, пока старший брат читал послание из Ка-Рфы.

– Этого не может быть!..
– Ассандр дочитал письмо и с восторгом уставился на младшенького, который принял горделивую позу и важно надул губы.
– Как тебе удалось переубедить царицу?!

– Кому царица, а кому и мать родная, - важно пробасил Гадриан, и тут же расхохотался, весело и задорно.
– Ну, так что насчёт свадьбы?

– Согласен!
– радостно закричал Ассандр, и принялся скакать по комнате забыв о правилах приличия, о своём статусе, и о своём возрасте, наконец.

– Погоди...
– он замер посреди кабинета, тревожно глядя на брата, - если Метака будет жить у нас... то, кто будет наследницей Ка-Рфы?

– Ох...
– Гадриан принял позу мыслителя, изобразил титаническую работу мозга, помучив, таким образом, Ассандра пару долгих минут, и только потом доложил: - А пусть они заведут новую...

– Кого новую?.. Наследницу?

– Ага.

– Дамаска и отец?

– Ага.

– Ты ей это предложил?

– Ага.

– Наглец!.. И что?

– Задумалась... Согласилась... Но наглецом назвала, прямо как ты!

***

*** Часть 5

Воздух Порт-Марина был пропитан запахом карболки. Лечебница в приграничном городе была небольшая, всего на двадцать коек, а раненых были сотни. Градоправитель отдал под лазарет здание городской управы, школу, даже собственный особняк, приютившись с семьёй на время у родственников. Многие горожане последовали его примеру. Те, у кого места было мало, или самим некуда было идти, брали по одному - два раненых и выхаживали их. Город превратился в огромный госпиталь. Но мест для всех всё равно не хватало. Зачастую, раненые лежали прямо под деревьями в садиках и скверах на походных раскладушках, а то и на парковых скамейках. Благо время года и погода позволяли пока обходиться без крыши над головой. Лекарский корпус не справлялся с работой и многие жители города в меру сил и умения помогали ухаживать за покалеченными воинами. Но даже общих усилий не хватало, чтобы выходить всех. Солдаты умирали. От отсутствия нужных лекарств, от заражения крови, от нехватки перевязочных материалов, от бесконечной боли, от скудного рациона.

Очень много было обожжённых. Это магический корпус джахайцев провёл массированный удар по позициям семиземельцев. Те, кто видел атаку, вспоминали это зрелище с содроганием. Земля горела, камни плавились, люди превращались в живые факелы. Рассказывали про одного офицера, который, прячась за мокрым деревянным щитом, пробрался во вражеские позиции и порубил там немало воинов-магов противника. Но и сам погиб. Когда маги опомнились, то закидали его огненными шарами, дерево мгновенно высохло и уже не спасло храбреца.

– Бабушка Эль, а как же мы папу искать будем?
– Эйнар растерянно разглядывал суетящихся людей, которым дела не было до путников.
– Почему они лежат на улице?

– Мест всем не хватило, - странница нахмурилась. Обстановка в городке ей очень не понравилась. Такого она за всю свою жизнь не видела. А повидать ей пришлось всякого. И поля мёртвых тел после страшной сечи, и горе угоняемых в полон людей, и страдания раненых. Но такое количество специально искалеченных воинов она не видела никогда.
– 'Какая гнилая душа придумала такой страшный способ ведения войны? Не убивать, а калечить...' - Мы найдём его, Эйнар. Обязательно найдём! Надо спросить кого-нибудь. Да вон, хотя бы того мужчину... Уважаемый, не подскажете, где можно навести справку о раненых?
– Мужчина поднял на неё усталый взгляд. Эль поразилась, как человек в его состоянии вообще может держаться на ногах? Похоже, он не спал уже несколько суток, и не ел примерно столько же.
– Милок, на, поешь, - она протянула мужчине краюху хлеба с куском вяленого мяса.
– Эйнар, давай фляжку. Попей, милок.

– Благословите вас боги, - пробормотал мужчина, беря еду.
– Я сейчас... передохну... и помогу вам.

– Поспать бы тебе, сердешный.

– Отосплюсь... потом, - он грустно улыбнулся.
– Да и соскучился я по работе, - старушка с мальчиком одинаково подняли брови, удивляясь столь странному заявлению.
– Не по такой, конечно. Но это лучше, чем двадцать лет бездельничать.

– Это конечно...
– странница пристальней вгляделась в лицо мужчины.
– 'Фанагор... А я без бороды его и не признала. Состарился... Время безжалостно к людям'.