Ошибки богов. Тетралогия
Шрифт:
– Кто услышит? – растерянно переспросил я, но, внезапно, двери в наш хлев распахнулись, заливая внутреннее пространство ослепительно ярким светом. Тут же по направлению к нам простучали копыта и, пытаясь протереть глаза, я увидел, как смутная тень хватает кого-то из угла напротив меня и сарай пронзил отчаянный крик:
– Лорд! Да не будет моя смерть напрасной! Храни вас Духи!
Вслед за этим я увидел, как один из всадников прямым ударов оглушает моего верного напарника и мешком кидает его на круп лошади. Сразу же после этого я бросился за ними, пытаясь помешать, но кто-то схватил меня за ноги.
– Оставь его, безумец! – яростно зашептал кто-то скрытый под лохмотьями. – Погубишь и себя и нас
Пока я отрывал от себя неизвестного, пока полуослепленный пробирался к выходу, ворота хлева захлопнулись, оставив нас снова в кромешной тьме. В бессильной ярости я стукнул по стене, вызвав новый яростный шепот своего сокамерника:
– Уймись несчастный! Хочешь отправиться вслед за ним? Этим безумным тварям все равно кого отправлять на встречу со своими кровавыми богами!
Снаружи донесся новый стук копыт, дикое ржание, смех, странные гортанные голоса, звон оружия и стоны пленных. Очевидно, пленили не только меня с Базилио. Эх, старый кот, как же мне тебе помочь? Вдруг шум на улице стих как по волшебству, но уже через несколько секунд ее прорезал душераздирающий женский крик, а сразу вслед за ним раздалось довольное улюлюканье и смех. Бросившись к плотно закрытым ставням, я приник к ним, стараясь найти хотя бы щелочку, невзирая на суетливый шепот оставшихся в бараке заключенных. Кто еще находился тут вместе со мной, можно было выяснить позже. Мне повезло, и я смог отыскать небольшую щель, которая частично дала мне осмотреть территорию. Зрелище, представшее моим глазам, повергло меня в ужас.
На небольшом пустыре, который я мог разглядеть в щелку, гарцевали кентавры! Здоровенные мужчины и женщины с преобладанием последних, выраставшие прямо из лошадиных крупов. Их лица были искажены безумием, а воздух то и дело сотрясали боевые кличи. Одна из них, очевидно вождь, в боевой раскраске и ожерельем черепов на обнаженной груди, держала в руке окровавленную женскую голову какой-то несчастной некотянки. С меча в ее другой руке капала темная кровь. Они скакали вокруг сбившихся в кучу пленников, выкрикивая гортанные слова. Вдруг кентавр – вождь что-то резко выкрикнула, простирая руку в сторону жертв. Тут же несколько остальных кентавров наставило в их сторону короткие копья, заставляя встать и выстроиться у каменного постамента, стоявшего неподалеку и залитого кровью. Их было восемь. Шесть женщин и двое мужчин, в числе которых стоял и Базилио, в глазах которых сверкала бессильная ярость.
К пленника неторопливо приблизился другой кентавр, напоминавший статью самосвал, поигрывавший огромным двуручным топором. Кроме него, за поясом у него, как и у всех остальных висел короткий меч. Вождь дала ему знак рукой, и палач без всякого предупреждения взмахнул топором, обезглавливая сразу трех некотянок. Их тела повалились на постамент, а головы, разбрызгивая кровь, покатились по пыльной земле.
Я невольно отпрыгнул от стены, зажимая рот. Выдержать такое зрелище было тяжело.
– Они приносят жертвы? – прошептал тот же голос сокамерника. – Кровавые жертвы кровавому богу. Скоро и мы окажемся там же.
Приникнув вновь к щелке, я стал свидетелем того, как героически окончил свою жизнь старый боевой кот Базилио.
Еще в несколько взмахов палач покончил с визжащими женщинами и уже примеривался к мужчинам, когда старый солдат прыгнул на него, выдергивая у него меч и ловко перерезая ему горло! Не сбавляя темпа, он метнулся к другим, отшатнувшимся при его виде, кентаврам, успевая задеть сухожилия у двух ближайших. В результате, они повалились на передние копыта, подставляя незащищенные горла его мечу. Но результат был предрешен заранее. Остальные просто задавили его массой, истыкав копьями с безопасного расстояния.
– Покойся с миром Базилио! – прошептал я. – Это смерть героя, как ты и хотел!
Отойдя
от стены, я задумался о своем бедственном положении. Даже если я размету по бревнышкам этот сарай, меня просто также превратят в подушечку для иголок, утыкав копьями. И никакая магия не поможет. Невольно вспомнился последний день тренировки с Омникусом…***
– Шкет, ты еще, шкет! – снисходительно улыбнулся ангелид, глядя на мои потуги создать огненный меч. У меня выходило что угодно: кнут, дубина, фаербол, но только не мечи.
– Ладно, хватит потеть, – великодушно разрешил тренер. – Рано тебе еще пытаться освоить такие тонкости. – Присев напротив, он доверительно положил мне на плечо руку. – Ты отлично владеешь заклинаниями, не требующими особых навыков. Иначе говоря, кинуть в цель огненный шар или исцелить больного, тем более, лечения ты желаешь всей душой. С теми навыками, в которых ты не уверен, и создание затруднено.
– Но ведь ты говорил, что за меняя все решает подсознание? – выдавил я смущенно.
– Все, да не все! – наставительно учил меня Омникус. – Случись так, что ты будешь в окружении, можно попытаться, конечно, воспользоваться магией, но тебе катастрофически не хватает боевых навыков, опыта. Даже завалив все вокруг метеоритами, ты не будешь застрахован от стрелы в спину. Работать сразу с несколькими видами стихий, причем разного уровня, ты еще не обучен. Это чересчур сложная ступень. Держать щит, автоматически лечить и, при этом, непрерывно атаковать врага – на это способны только архимаги, которых осталось совсем немного в нашем мире. Ну и ангелиды. Но мы не вмешиваемся в дела земных существ, хотя когда-то…
Он запнулся, с таким лицом, будто едва не выдал мне сокровенную тайну своего народа…
***
Другой пленник на контакт идти не пожелал, забившись в дальний угол. Я понял только, что убитые на площади были из одного с ним каравана, захваченного сегодня утром дикими кентаврами.
Есть нам не давали. Так закончился тяжелый день, и наступила не менее тяжкая ночь.
– «Надо бежать!» – думал я, отчаявшись. – «Но как? Куда?!» Но оставаться тоже было самоубийством. Плюнув на все, я подошел к воротам сарая. Разумеется, они были заперты снаружи, и, вероятно, охранялись. Недолго думая, я положил ладонь на высушенные доски и скомандовал огненный щит. Сарай занялся быстро, и уже через минуту, я смог выломать доски и, кашляя, выбежать наружу, чтобы тут же быть сбитым с ног. Нависший надо мной лошадиный круп к вопросам не располагал, но времени у меня не было, и, лежа на спине, я приказал, целясь рукой в незащищенный живот:
– «Лезвие ветра!»
Кентавр упал двумя разными половинками на землю, заливая меня своей кровью, а сзади раздался судорожный вздох. Обернувшись, я увидел при неверном свете факелов своего сокамерника, и смог его рассмотреть. Это был упитанный зверолюд с собачьими ушами.
– Не стой! – прошипел он. – Сейчас здесь будет все стадо! Бежим!
И мы помчались со всех ног к виднеющемуся лесу, слыша за спиной ржание разбуженного лагеря. Чуда не случилось, и вскоре нас заметили и прижали к лесу. Кто-то из лучников, ослушавшись приказа главной, ранил моего спутника в живот, и теперь он истекал кровью. Наплевав на все, я кинулся к нему, прикладывая руки к его животу и исцеляя его.
Но как только стрела выпала из закрывшейся раны и купец, не веря своим глазам, поднялся на ноги, ощупывая место, где только что была смертельная рана, по нестройным рядам кентавров пронесся ошеломленный вздох. Вперед выехала вождь, глядя на меня пронзительным взглядом голубых глаз. Какие-то несомненные отблески интеллекта в них все же были.
– Ты! – сказала она властным гортанным голосом. – Идешь со мной! – махнув в сторону толстяка. – Этого на алтарь! – и развернулась, чуть не сбив меня на землю задней частью.