Ошибочка вышла

И я прошла мимо с гордо поднятой головой.

Прогуляться и правда было где. До ВУЗа от квартиры — рукой подать, и путь лежал через живописную улочку. На ней почти не было новостроек, зато гордо возвышались старинные дома, разномастные, как бабушки на лавочке.

А ещё деревья не до конца облетели, но уже немного припорошены снегом, от этого и пряный запах и морозец, что проникает в самые лёгкие, на секунду перехватывая дыхание.

Я шла по тротуару и чувствовала, что подобно Льву сегодня утром… напеваю?

Да быть того не может.

Не стану скрывать. Мне было хорошо. Не вчера. Сегодня.

Утро после пробуждения было таким же сладким, как первый поцелуй. Мне нравилось, что я проснулась одна, потому что никто не смутил меня своим видом, и я не смутилась. Я хотела этих минут осознания того, что случилось, а не лицезрения мужика на своём диванчике.

Так, в одиночестве, можно было думать, что ничего не было, если очень захочется. Не захотелось. Но шанс на отступление был.

И мне это нравилось, как нравится порой думать, что в этом мире всё подвластно.

Я преодолела привычный путь за три песни, вынула из ушей наушники и обернулась назад, будто прощаясь с домом на несколько часов.

Его высокий шпиль виднелся с крыльца универа, будто намекал: “Ты можешь вернуться в любой момент, только пожелай!”

— Приве-ет, — я окунулась в суету холла, где толпились у гардероба студенты, и пропустила появление Моти.

— Моть, ну…

— Нет, нет… я просто спросить, как ты?

Она шла со мной, отставая на полшага и немного боком, будто хотела, чтобы я остановилась.

Мы были на одном факультете, в одной группе и неизбежно пересекались каждый день на парах. Мотя не нашла себе новых подружек и только с тоской на меня смотрела, как нашкодившая собака.

— Я в порядке.

— Со-онь… ну никто уже не судачит. Вообще никто-никто мне не поверил… я пьяная была. Я ляпнула, а оно разнеслось. Я плохо о тебе не думаю, милая…

Мотя дёргала меня за рукав и всё никак не могла успокоиться, а я не понимала, что у меня в душе. С одной стороны все эти сплетни и слухи — такие глупости и мелочи, с другой — это доверие.

— И… я деньги собрала, — чуть не плача произнесла она. Шмыгнула носом и протянула мне несколько бумажек. — Тут… не всё, но… есть…

— Мне не нужно. Забудь, — махнула на неё рукой.

— Но мне… стыдно.

— На то и расчёт, — я пожала плечами и постаралась оторваться от Моти, а она замерла с деньгами в руках. И от этого стало вдвойне больнее.

Наказана рублём. И даже не в привычном смысле этого слова.

Может и не смогу я забыть всё пережитое вместе, но пока точно не готова к негативу в жизни и лишним переживаниям.

Лёха торчал у подоконника перед аудиторией и что-то увлечённо строчил на ноутбуке. С ним мы продолжали общаться, но он начал поглядывать в мою сторону, как на бомбу замедленного действия, будто я могла бы родить немедля или вроде того.

— Ты чего там?

— Мне… мне… мне… — зачастил он. — Мне… работу… предложили…

Лёха будто в припадке начал мотать головой, а я не удержалась от хохота.

— Кто?

— Этот… ну… саунд…

— Фирма Льва?

— Да! Системник. Я им настроил. Поставил. Они… — Лёха чихнул, это у него нервное, и случайно закрыл крышку ноутбука, тут же тоненько взвизгнув.

— Ты успокойся, ладно? Работа же это хорошо!

— Хорошо, — кивнул он. — Настоящая. За деньги.

А раньше-то он за еду работал в основном…

День начался как-то удивительно складно, даже стычка со Львом теперь казалась домашней и милой, хоть он и стервец последний. И появление Моти будто доказало, что я когда-то выбрала в подруги правильного человека. И Лёха счастливый с его работой.

И сообщение в директ: “Сдохни тварь!” от Цацы..

Ну что такое-то? Нормально же день начался!!

***

Лев сидел в студии в одиночестве и с широченной улыбкой вносил последние правки в то, что назвал “Dream`s dream”, и никто бы не подумал, что этот “Сон сна” или “Мечта мечты” на самом деле был очень завуалированным “Сониным сном”, но вот так Льву нравилось.

Этот трек он уже продал даже, а всё никак не мог остановиться. Каждый день в течении месяца что-то новое приходило на ум и превращалось в новые и новые вариации одной и той же мелодии.

— Ну сколько можно, Лев Григорьевич? — возмущался терпеливый продюссер.

— Подождут, — улыбался ему Лев, и продолжал увлечённо создавать что-то неописуемое, витающее в воздухе, то что никак не выходило поймать за хвост.

Сегодня ему казалось, что это почти наверняка то самое.

Он потянулся, вышел из студии спустя три часа работы и был встречен Игорем, который будто этого и ждал.

— Ты чего?

— Да так… странный ты стал. И барышни ходят вечно.

— Какие барышни?

— Ну на наше счастье — великолепные, — улыбнулся Витёк, как сытый кот.

— И ты тут ошиваешься часто… не улетал давно никуда… — продолжил Игорь. — Одна командировка за месяц? Мы так к роже твоей привыкнем.

— А ещё не появляешься в баре, — Витёк усмехнулся, будто уже знает тайну друга и вот вот её раскроет.

— И ты сделал обалденный проект, — Игорь посмотрел на Витька в поисках поддержки и тот развёл руками, мол, бесспорно.

— Влюбился? — почти хором поинтересовались они.

А Лев громко рассмеялся, сказал, чтобы оба шли в пень и пошёл на выход.

— Что, домой в шесть, как примерный семьянин? — крикнул в след Игорь, а Лев остановился, не вызывая лифт, и кивнул сам себе.

Походу да. В шесть домой, как примерный семьянин. Но сдаваться заразе на съедение рано, эта сожрёт и не подавится!

Сначала закончить терапию.

Потому что на данном этапе Лев уже ощущал себя пьяным и счастливым, а клиент ещё совсем не готов.

Сорока на хвосте принесла новость номер один