Ошибочный тест на отцовство

Голос подруги звучит немного обиженно. Я поднимаюсь на ноги.

– Ты мне и так очень помогла, Карин. И… тетя Нина, спасибо тебе большое… Но я должна хотя бы предупредить Костю.

Тетя и Карина переглядываются. А в прихожей слышится шум. Без вариантов, кто это. Мое сердце глухо ударяет в груди.

– Добрый день, – голос на входе подтверждает мои мысли.

Поворачиваю голову. Костя… В коричневых штанах, подчеркивающих спортивные икры, бледно–зеленой рубашке. Куртку, видимо, скинул. Я смотрю на него как будто другими глазами и думаю, как он хорош. Как хочется подойти к нему, обнять. Поцеловать хотя бы в щеку. Что за наваждение?!

– Костя… – сглатываю. – Здравствуй. Познакомься, это моя тетя Нина. Карину ты уже знаешь.

На лице Константина появляется вежливая улыбка.

– Очень приятно. Здравствуйте. Карин, привет.

– Здравствуйте, Константин.

Тетя Нина приветствует Костю довольно прохладно. Но ничего лишнего не говорит. У Каришки взгляд так и мечется. Она явно не знает, как себя вести.

– Там Мишка, наверху, – показывает она пальцем в небо, – я пойду к нему!

Подруга уносится, не дав нам ответить. Костя провожает ее недоуменным взглядом. Я смотрю на него.

– Миша собирает кроватку.

– Ясно, – Козырев делается серьезным, – а я как раз отменил сегодня тренировку, чтобы быстрей приехать и собрать.

Мне делается приятно, что он подумал о нас. Эти эмоции сейчас совершенно ни к месту.

– И я пойду к ребятам, – поднимается Нина, – а вы поговорите.

Костя хмурится. Явно не понимает, в чем дело. Смотрит на Лёву, тот спит у тети на руках. Потом его взгляд устремляется на меня. Чувствую, как по телу проходит дрожь.

– Да, тетя, иди.

Не могу выдержать пристальный взгляд Козырева. Опускаю глаза. Молчу, пока шаги тети не смолкают. Она ушла по лестнице.

Константин не выдерживает первым.

– Что–то случилось, Лин?

Грызу губу. Так, ну что–то пояснить точно надо.

– Моя тетя жила на Севере. А теперь вернулась сюда. Они с мужем покупают просторный дом, и она позвала нас с Лёвкой к себе. Жить.

Жду, что Костя в своей манере широко улыбнется. Скажет что–то типа – круто, рад за вас. Нужна ли помощь с переездом?

– Вам плохо здесь?

С изумлением поднимаю глаза. Нет, на лице молодого мужчины ни тени улыбки. И фраза совсем не та, которую я думала услышать.

– Конечно же, нам тут не плохо, – отвечаю искренне, – но у тети мы сможем прожить даже несколько лет! Она добрая, я буду помогать по хозяйству. Может быть, в саду. В своем доме будет много работы! Потом отдам Лёвку в детский садик…

Несу все это от нервов. Костя кивает. Вижу, как двигается его кадык.

– Если ты хочешь быть рядом с тетей и дядей, – он поджимает губы, – то…

Не договаривает.

– Костя! – я вдруг принимаюсь тараторить. – Тест… Он был оши… Он был отрицательным! И… Я не могу, просто не могу остаться здесь! Ты приютил нас из доброты… Но нужно двигаться дальше.

Не могу я поставить этот "вопрос ребром". Просто из уверенности, другой тест тоже ничего хорошего не покажет. Да и вообще… Говорю я сейчас не о тесте, что ли. А… о нас.

– Если ты хочешь общаться с тетей и дядей, они могут приезжать сюда. Или я могу возить вас с Лёвкой.

Я поднимаю глаза.

– Ты о чем? – мои брови взлетают.

– Не уезжай никуда, Элин.

Думала, после приезда тети меня сегодня ничем не удивишь. А у Козырева вышло.

– Но почему? – задаю, наверное, странный вопрос.

Костя усмехается. Мягко и немного грустно.

– Потому что ты этого не хочешь. И я не хочу.

Так же мягко он касается губами моих губ. Я даже не заметила, когда он оказался близко.

– Мм, – из меня вырывается стон то ли возражения, то ли удовольствия.

Костя отпускает меня. Мы смотрим друг другу в глаза.

– Оставайся, – еще раз просит он.

Если бы он говорил – как хочешь, можешь и не уезжать, я бы точно уехала. Но Козырев вполне конкретен. А еще полностью прав – я не хочу уезжать! Глупо и неудобно по отношению к тете (особенно после моего рассказа), но я не хочу!

Быстро киваю.

– Хорошо…

Поднимаю глазами и тут же ныряю в его теплую улыбку.

– Мне кажется, или пахнет чем–то вкусным?

Я со смехом ахаю.

– Ты оставил меня, чтобы я готовила?!

– Какая ты догадливая. Неудобно с тобой!

Он говорит со стебом. А я и правда вспоминаю про свой обед. Надо бы всех покормить.

– Поднимемся и позовем их? – прикусываю губу.

Костя кивает.

– Да, сесть за стол одним как–то против приличий.

Мне снова хочется рассмеяться. Во всем теле слабость, как после ухода напряжения. Да так оно и есть. Мне стало легче. Но пока нет сил как следует обдумать, что произошло.

Поднимаемся в нашу с Лёвой спальню. Там застаем интересную картину. Кажется, Карина пошла тормозить своего парня? Просить оставить кроватку в покое. Но Миша прямо при нас с Козыревым приделывает последнюю верхнюю плашечку. Его подруга закатывает глаза. Вздыхает, глядя на меня.

– Я говорила, что не надо! Но тут тяжелый случай.

– Что за ерундистика? Собери… Разбери… – ворчит Михаил.

Я оглядываюсь на Костю. Он не слишком радостный. Потому что не сам собирал? Или из–за намека, что мы только что хотели уехать? Ну, меня тоже можно понять.

– Маленький задремал, – говорит тетя Нина, – Лин, бери вещи.

Еще раз смотрю на Константина. Тот еле заметно вскидывает бровь.

– Я никуда не поеду, теть Нин, – криво улыбаюсь, – давайте лучше спустимся и пообедаем.

У тети отваливается челюсть. Кое–как Нина обретает дар речи.

– Ты чего придумала? Застеснялась? Быстро пакуй чемодан!

Карина и Миша во все глаза смотрят то на меня, то на тетю Нину. Но последнее слово остается не за нами.

– Элина с ребенком останутся здесь, – спокойно сообщает всем Костя, – так что спасибо, Мих, за кроватку, – и давайте к столу.

Козырев ничего не объясняет. Миша победно глядит на свою любимую – мол, видишь, за кроватку меня даже поблагодарили. Карина молчит. А вот тетя Нина так просто не сдается.