Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.
Шрифт:
— Сюда, господа, сюда! — махал рукой мастер, направляясь за дом, где располагалось домашнее святилище.
Ничего не понимающий второй пророк прошел с толпой жрецов вслед за Сетиером и главным инспектором.
У разломанной стены на траве лежал присыпанный пылью маленький темно-синий ящик.
Мастер застыл в трех шагах от него и нервно переступал босыми ногами.
— Вот! Вот, господа, что мы нашли в его святилище! — он ткнул грязным пальцем в сторону обалдевшего второго пророка.
Жрецы и главный инспектор сделали пару шагов, изо всех сил вытягивая
— О боги! — прошептал кто-то за спиной Тусета.
Второй пророк оглянулся, но вокруг него уже образовалось пустое пространство.
— Что это? — сурово спросил главный инспектор.
— Н…н…не знаю, — заикаясь, проблеял жрец. — Это не мое.
— Вы еще не видели, что внутри! — зловеще оскалился Фугнеш.
— Открой! — приказал Раату.
— Нет! — замахал руками строитель. — Я ни за что больше к нему не притронусь!
— Тогда ты, господин Тусет, — предложил главный инспектор.
— Почему я? — возмутился второй пророк. Черный череп со злобной радостью скалил не по-человечески длинные клыки.
— Он же твой.
— Да я его впервые вижу! — не сдавался Тусет.
— Врет! — крикнул строитель. — Я ему вчера предложил святилище сломать, а он специально отказался, чтобы никто не нашел…это!
Последние слова он словно выплюнул в сторону второго пророка.
— Как же вы его отыскали? — нахмурился Раату.
— Случайно, господин! — подскочил к нему Фугнеш. — Ребята предложили сломать стенку, чтобы глину было удобнее носить…
Не слушая строителя, Сетиер решительно шагнул к ящику и, отбросив крышку ногой, перевернул его на бок. Жрецы охнули, уже который раз за день. На траву вывалилась коричнево-черная лоснящаяся статуэтка отвратительного чудища с паучьими лапками и мордой гиены.
— Что это? — прошептал побелевшими губами жрец-чтец.
— Я уже видел такое, — негромко сказал главный инспектор. — Когда служил сотником в войске государя, жизнь, здоровье, сила. Мы разгромили стойбище укров. В шатре их шамана валялся точно такой же уродец. Это Упар — демон мести и мучительной смерти. Дикари приносят ему человеческие жертвы, убивая пленниц или собственных дочерей.
Гневно сведя густые брови, Раату обернулся к побледневшему Тусету.
— Откуда он у тебя?
— Я… Это…Я… — бормотал старик, не зная, что сказать. — Я не знаю! Клянусь посмертным судом Осирса, это не мое!
Сетиер присел и заглянул в ящик.
— Тут еще что-то есть.
Он резко встал, взял у кого-то из жрецов посох и, покопавшись, выковырял на траву пару кожаных сандалий, покрытых бурыми пятнами.
— Это же сандалии Джедефраа! — прохрипел жрец-чтец, роняя свой посох.
— И они в крови, — мрачно добавил главный инспектор.
Первый пророк выпрямился, гордо вскинув голову, и протянул руку к позеленевшему от страха Тусету.
— Вот, кто убил нашего верховного жреца! Вот, кто колдун!
— Как? Не может быть? Что вы говорите!
— Тихо! — властный голос Сетиера заглушил поднявшийся ропот.
— Он
давно решил занять место Джедефраа, но не обладал для этого ни способностями, ни талантом. В своих странствиях по варварским странам Тусет не только искал священную Книгу Сета, но и овладел приемами самой черной магии и грязного волшебства, чтобы с их помощью стать верховным жрецом Сета!— Неправда! — крикнул второй пророк. — Это ложь!
— Молчи! — прервал его Раату. — Продолжай, господин Сетиер, мы слушаем.
— Твой слуга, совершив убийства ни в чем не повинных женщин, принес кровавую жертву демону, и Джедефраа сразу почувствовал себя хуже. Но Небраа, который ничего не знал о грязных кознях своего брата, провел обряд очищения с помощью священной реликвии, и наш верховный жрец вновь поднялся с ложа болезни полный сил. Разве он не приезжал в храм еще три дня назад веселый и бодрый?
— Да! Да! — закричали жрецы, с ужасом глядя на затравленно озиравшегося Тусета.
— Тогда ты выкрал из дома Джедефраа эти сандалии, когда приходил к нему с этой танцовщицей, и вновь совершил свои гнусные ритуалы…
— О чем ты говоришь, Сетиер! — совладал с перехваченным спазмами горлом второй пророк. — Какое колдовство?! Ты знаешь меня тридцать лет. Разве я способен кому-то причинить вред?!
— Жажда власти затуманила твой разум и испоганила душу! — губы мужчины задрожали, и казалось, первый пророк вот-вот расплачется. — Ты уже не тот Тусет, кого я знал когда-то. Место добросердечного друга занял злобный и жестокий колдун. Но твоему черному замыслу не суждено сбыться!
Он окинул взглядом жрецов и мождеев. Те слушали его раскрыв рты. Даже главный инспектор подался вперед, боясь проронить хотя бы слово.
— Сет не сумел спасти своего верховного жреца, но указал нам на его убийцу! Чего же вы ждете? Хватайте его, и пусть свершится справедливый суд!
Раату мотнул головой, словно просыпаясь от кошмарного сна.
— Моотфу! — крикнул он.
— Я здесь, господин! — подскочил старший мождей.
— Схватите его и посадите в самую глубокую камеру!
Моотфу махнул рукой двум стражникам, но те замялись, пряча глаза.
— Трусы! — фыркнул он и решительно направился к помертвевшему от страха жрецу. — Иди за мной!
Мождеи скрутили руки бывшему второму пророку и почти волоком потащили его к воротам, за которыми уже бесновалась охваченная гневом толпа.
— Убийца! Колдун! Крокодилам его! Вспороть брюхо! Удавить!
По приказу командира стражники окружили арестованного своими мощными телами, но все же кто-то дотянулся до него палкой. Лоб Тусета украсила широкая красная полоса. Кровь стекала на щеку мимо неподвижного глаза. Он не чувствовал боли, не видел перекошенных злобой лиц. Те же самые люди, кто славил и радостно приветствовал его шесть дней назад, теперь стремились порвать его на кусочки, наслушавшись лживых обвинений. Только один раз он вздрогнул. Но не от того, что мождеи как клещами сжали его руки. Тусету показалось, что в толпе мелькнул знакомый, невыразительный человек, дважды навещавший его по ночам.