Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.

— Ты знаешь, что Тусет мертв? — вдруг спросил Раату.

Второй раз за сегодняшний день у Карахафра открылся рот.

— Ага! — зловеще усмехнулся главный инспектор.

"Он отомстил за хозяина, а не за служанку!" — молнией пронеслось в голове помощника старшего писца.

— Тюремный сторож прислал записку с каким-то мальчишкой! — похоже, угли начальственного гнева вновь стали разгораться. — Поставили сопляка охранять узников! Ты о чем думал, безглазый варан!?

И хотя седак не имел никакого отношения к назначению тюремщика, он вновь промолчал, стойко выдерживая ураган несправедливых упреков.

— Сегодня утром этот шакалий помет пошел кормить колдуна, а тот молчит! — обычно сдержанный в выражениях Судья людей ругался как пьяный матрос. — Тогда этот недоумок, пропивший собственный циир, открыл дверь, посветил факелом…

— О великие боги, господин! — вскричал побледневший Карахафр. — Так сторож узнал о его смерти только сегодня утром?

Ошарашенный его наглостью, хозяин кабинета кивнул:

— Я послал помощника, выяснить в чем дело. Он пришел и рассказал мне все подробности. Тусет лежал в углу с посиневшим лицом, как будто его задушили.

— Но как же мог чужак узнать об этом еще ночью?

Только тут до главного инспектора дошел смысл вопроса. Он выпрямился в кресле, вздернул голову, стараясь придать своему лицу обычное надменное выражение, но кожа на щеках немного побледнела.

— Ты думаешь, это месть за убийство колдуна?

— Не знаю, господин, — отвел глаза седак. — Но уж очень похоже. Мы его почти тридцать дней ловим. И за это время он убил только старого Небубиса, после того как тот стал издеваться над Тусетом. А тут сразу трое. Почему?

Прежде чем хозяин кабинета успел что-то сказать, в дверь настойчиво постучали.

— Кто смеет мешать важному разговору!? — зарычал Раату, бешено вращая глазами.

— Важные новости, господин, — послышался знакомый голос старшего мождея.

— Заходи!

Моотфу двумя широкими шагами пересек кабинет и припечатал широкой ладонью к столу квадратный лист папируса. Вздрогнувший от удара главный инспектор откинулся назад, качнувшись на задних ножках кресла.

— Вот! — прошипел стражник.

Куда только делась его самоуверенная веселость и щегольской вид. Пухлые губы плотно сжаты, прищуренные глаза метают молнии, юбка грязная, руки и ноги в пыли.

Хозяин кабинета наклонился вперед.

— Могучий воин Сета. И что?

— А на другой стороне это!

— Молитва Убису и песнь Осирсу, — пробормотал Раату.

— Чужак поминает умершего Тусета, — тихо сказал Карахафр.

— Думаешь, он на самом деле мститель бога? — зарычал старший мождей, бросаясь к седаку.

Помощник старшего писца поднялся и смело встретил бешеный взгляд стражника.

— С каких пор нашим богам понадобилась помощь иноземцев?! — фыркнул Раату. — Этот папирус можно купить в любом храме. А надпись сделал тот, кто ему помогает!

У Карахафра имелось свое мнение по этому поводу, но он счел полезным промолчать. Моотфу крепко сжал кулаки и ударил ими себя в грудь.

— Небраа! Где этот жирный помет осла и собаки? Мы перерыли весь город! Перетрясли пригороды!

— Он мог сбежать по суше? — предположил седак. — Например, уйти пешком в Дельту. Чтобы потом оттуда перебраться в Нидос.

Старший мождей вдруг как-то сразу успокоился.

— Небраа долго пешком не пройдет. Он слишком толстый и глупый.

— Что же ты никак не поймаешь этого дурака? — ехидно осведомился главный инспектор.

Моотфу обиженно засопел.

— Жить захочет, на карачках поползет! — уверенно заявил седак. — Пока не поздно нужно послать людей перекрыть северные дороги.

— Не нужно, — покачал головой Судья людей. — Беглецов там уже ждут.

— Кто? — встрепенулся старший мождей.

— Солдаты корпуса Моот, — ответил Раату и, наслаждаясь произведенным эффектом, разъяснил: — Я отправил письмо моему другу Джедефгорну в лагерь Абаз. И попросил его выставить посты на всех дорогах к Дельте и задерживать всех подозрительных.

— А разве корпус не ушел в поход вместе с принцем Айхмосом? — удивился Моотфу.

— В лагере осталась пара сотен ветеранов, которым уже тяжело месить песок Банарской пустыни, — сказал главный инспектор. — Пусть старички разомнутся.

— Хвала всем великим богам! — Карахафр воздел руки к потолку. — И твоей великой мудрости, господин! Да наградит тебя всеми благами Амош-Раа, Ануб и Сет!

— Хвала, — согласно кивнул старший мождей и тут же встрепенулся. — Значит, нам нужно отправить погоню на юг! Вдоль Великий реки.

— И пошли своих людей с гвардейцами сепаха! — тоном приказа произнес Раату. — Думаю, они захотят отомстить убийцам своих товарищей.

— Конечно, господин! — хищно усмехнувшись, начальник стражников поклонился.

— Постой! — окликнул его главный инспектор. — Пусть кто-нибудь отправится в лагерь Абаз. Вдруг солдаты уже схватили преступников.

— Слушаю, господин, — Моотфу вышел.

— Небраа сушей не пойдет, — уверенно заявил Карахафр.

— Возьми табурет и садись, — усмехнулся Раату. — Я знаю. Но надо же чем-то занять нашего красавца.

— Преклоняюсь перед твоей мудростью, господин.

— Завтра плоты с рабочими прибывают в Абидос, — нахмурился главный инспектор. — В городе уже сегодня собрались люди, готовые присоединиться к ним. По докладам старост и писцов больше двухсот человек готовы плыть в Амошкел. Нужно написать прошение ко двору государя. Пусть на следующий год разрешат оставить на складах Дома людей больше зерна. Но это тебя не касается.

Раату пристально взглянул на притихшего седака.

— Я думаю, Небраа попытается пробраться на плоты, затерявшись среди рабочих. Ты должен любыми путями поймать его живым.

— Если там будет Моотфу, — напомнил Карахафр. — Его люди не станут меня слушаться и могут пристукнуть толстяка.

— Думай сам! — раздраженно отмахнулся Судья людей. — И не забывай о чужаке. Как ты собрался его ловить?

Помощник старшего писца рассказал, что приказал бывшей служанке Небраа и портному Анубенху немедленно сообщить, если вдруг слуга колдуна к ним заявится.