Оскал Фортуны. Трилогия

С наслаждением встав, Александр подошел к колодцу и посмотрел в темную воду.

"Действительно, похоже. Только глаза все портят".

– Спасибо, господин Джедефмин, – он учтиво поклонился. – Ты работаешь так, словно твоей рукой водят сами боги!

Толстяк польщено улыбнулся и ушел, важно раскланявшись на прощание.

А немного погодя за ним опять пришли. Мальчик, видимо выполнявший в усадьбе роль посыльного, сказал, что его хочет видеть господин Фуубис.

Старший писец только что пообедал в обществе любимого сына и, пребывая в благодушном настроении, возлежал на мягкой кушетке прямо в обеденном зале. За столом, очищенным от блюд и крошек, перебирал какието папирусы Раамос.

– Вы звали меня, господин? – спросил Алекс, остановившись у входа.

– Мне доложили о твоей неудаче, – проговорил хозяин дома, поворачиваясь на бок.

– Мне жаль, что я занял время твоих подчиненных изза каприза глупой женщины, – извинился юноша.

– Такое случается, – отмахнулся старший писец. – Я приготовил письмо к Сетиеру и жду тебя с ответом самое позднее через двадцать дней.

– Вы его получите, господин, – не моргнув глазом, соврал Александр.

Раамос протянул ему папирус.

Алекс подошел и взял свиток, перевязанный голубой лентой с цепочкой иероглифов.

– Караван отбывших наказание узников уходит завтра с рассветом, – продолжил Фуубис, когда юноша вернулся к двери. – Тебя проводят, и казначей выдаст обещанное золото.

– Благодарю, господин, – Александр поклонился, и ни на кого не глядя, покинул обеденный зал.

– Когда будешь в Гиврах, передай привет Сирзесу, – бросил вдогонку молодой келлуанин. – Скажи, что мы его ждем.

– Конечно, господин, – кивнул Алекс.

В оставшееся до вечера время он сходил к озеру, без труда убедившись, что уровень воды в нем непрерывно повышается, и очень скоро тростниковые корабли, или скорее баржи, будут стоять вровень с массивными причалами. От посещения самих каменоломен юноша решил отказаться. Неизвестно, как посмотрят на такую экскурсию местные власти. Не стоит лишний раз привлекать к себе внимание.

За ужином слуги наговорили ему множество комплиментов и даже пробовали угостить его вином. Но Алекс отказался. Вдруг старшая служанка уже успела туда чегонибудь намешать? А вот дыни, виноград и гранаты ел с удовольствием.

Перед тем, как лечь спать, мальчишкапосыльный тихо сказал:

– Спасибо, что навалял тумаков Матасене. Она второй день ходит злая, как гиена!

– Я никого не трогал, – возразил Александр.

Пацан понимающе хихикнул.

Туптах проводил его осоловевшими глазами и покачал головой.

– Не верь. Они же все с её руки кормятся.

– Ну и что? – пожал плечами Алекс. – Разве это когданибудь мешало людям ненавидеть своих кормильцев?

Толстяк хрюкнул и, закатив пьяные глаза, тихо засмеялся. Юноша хлопнул его по плечу и отправился спать.

Опасаясь мести обиженной женщины, он долго лежал с закрытыми глазами, лишь на короткое время погружаясь в беспокойный сон. Поэтому, когда в сумерках к дому слуг пришел мрачный привратник, то обнаружил гостя господина Фуубиса сидящим на лавочке.

– Пошли, – мотнул башкой громила.

– После тебя, – галантно пропустил его вперед Александр.

– Что?! – тихо рыкнул слуга.

– Я говорю, иди первый! Это же твоя усадьба, – привратник был раза в два крупнее его, но Алекс его нисколько не боялся.

Здоровяк нахмурил покатый лоб в тяжком мысленном усилии, но не найдя к чему придраться, спорить не стал. У ворот их ждала старшая служанка с большой корзиной и немолодой, тощий мужчина с подозрительно желтой кожей.

"А у дяденьки, не иначе, гепатит", – подумал Александр, принимая у него из рук тяжелый кусочек красноватого металла.

Пусть дорога твоя будет недолгой, чужак, – издевательски усмехнулась Матасена.

– И тебе такого же счастья, – вернул улыбку парень. – У нас говорят, что любое доброе пожелание всегда возвращается, госпожа.

Женщина чуть вздрогнула. А казначей, с хмурым видом выслушивавший их любезности, проворчал:

– Торопись, опоздаешь, будешь догонять отряд в пустыне!

– До встречи, чужак, – прогудел привратник.

– Стойте! – раздался голос, заставивший всех вздрогнуть. От дома по пандусу спускался молодой господин, поеживаясь от утренней прохлады.

– Я провожу тебя, Алекс.

Старшая служанка побледнела и тревожно переглянулась с привратником.

– Не стоило так утруждать себя, господин, – пробормотал Александр, отводя глаза.

– Это мне решать, – властно возразил Раамос.

– Но вы же еще не завтракали, господин? – озабоченно покачала головой Матасена.

– Вот и приготовьте все к моему возвращению, – строго сказал молодой хозяин.

Здоровяк нерешительно топтался, глядя то на него, то на старшую служанку.

– В чем дело? – нахмурился Раамос.

– Прости, господин, – прогудев, неуклюже поклонился привратник, отодвигая толстый засов на калитке.

– Надеюсь, ты не заставишь себя долго ждать? – спросил молодой келлуанин, когда они отошли от ворот.

– Это не только от меня зависит, господин, – ответил Алекс, набрасывая на плечо ремень корзины.

Внезапно порыв ветра донес до него человеческие голоса.

– Тихо! – юноша замер, настороженно оглядываясь.

Они стояли в проходе между двумя длинными приземистыми зданиями без окон, похожими на склады.

Раамос хотел чтото сказать, но Александр оборвал его.

– Подожди, господин.

Он тихо сбросил корзину и взялся за меч.

– В чем дело? – громко спросил келлуанин. – Что с тобой?

Словно в ответ на его восклицание изза угла выскочили два стражника и замерли в нерешительности.

– Вы кто? – нахмурился сын старшего писца.

Вдруг и позади них раздался какойто шум. Алекс резко обернулся, успев заметить, как два человека нырнули обратно за склад.

– Мы тут… патрулируем, – растерянно пробормотал один из солдат.