Оскал судьбы

Мареш часто вспоминал своего ученика, который так и нашёл свой покой в стенах замка Глоукора. Он отлично помнил тот момент, когда Яков был готов нанести Учителю последний удар, но услышал, как тяжёлый топор рассёк воздух и поставил финальную точку в противостоянии двух упырей. Он не видел, что творилось позже, потому что выключился прямо с мечом в груди, заливая роскошный мраморный пол покоев чёрной кровью. Всё, что было после вампир знал уже из рассказов Софии.

Алистар совершенно не радовался смерти своего непутёвого ученика, который был на пути к познанию и понимаю смысла нахождения в вечности. Он всё реже скатывался в состояние дурачка и всё больше задумывался о том, кем же он сам хочет быть. Мареш самолично положил голову ученика в его ноги, когда того хоронили в и без того мире мёртвых.

После этого чета новых правителей пыталась остаться в Глоукоре, но каждый раз проходя по тем самым лестницам, по которым бежал Яков, мимо той двери, за которой творились те самые трагические события, их обоих кидало в озноб, а у Софии грозилась развиться депрессия. Вампир в депрессии – это уже само по себе кошмарное зрелище. У неё крайне испортился характер, она пыталась покусать даже собственного мужа, а постоянные истерики не настраивали на позитивный лад и вменяемое управление целым миром.

И тогда Алистар решил, что домик в лесу будет самым лучшим местом для них обоих. Они часто бывали в нём после того, как он дождался в нём свою ведьмочку, но только когда хотели уединения и покоя, чтобы ни одна придворная физиономия не могла помешать их упыриному счастью.

– Алистар, ты слышишь, что я говорю? – услышал Мареш над ухом, София хотела уже треснуть по нему своим крылом.

– Я отлично тебя слышу, – соврал он, мысленно находясь далеко от этого леса.

– Слушать и слышать – это разные вещи. Куда тебя несёт? Мы же в город летим! – Супруга пребывала в крайнем раздражении. Никому неприятно видеть, что его не слышат и не замечают.

– София, я в курсе, что мы летим в город. Что такое? Задумался я.

– Тебя сносит в сторону, – пробурчала летучая мышь.

– Не может быть! – Мареш потряс мышиной головой. – Да, точно.

– О чём ты думал? – спросила ведьма.

– София, мне всё не даёт покоя то, что мы смылись от своего горя вместо того, чтобы прожить его и принять.

– Ты о Якове?

– Да.

– Ал, давай о таких вещах поговорим позже, когда будем дома. Полёт – не самое лучшее состояние для обсуждения таких серьёзных вещей.

– Ты спросила – я ответил, – не слишком вежливо ответил вампир.

– Ну знаешь ли…

Ведьма обиженно взяла курс в сторону. Оба они стоили друг друга, если подумать, но сейчас ей казалось, что супруг мог быть и поделикатнее. Хотя чего можно было ожидать от древнего упыря?

Алистар мысленно выругался, увидев финт своей жены, но вслед за ней не полетел. Ничего, переживёт. Сама спросила, сама не стала разговаривать на волнующую его тему, сама же и обиделась. Он ловко лавировал между веток и сухих еловых лап, чувство голода несло его к выходу из леса.

Правитель Альтернатива действительно в последнее время часто думал о Якове с беспокойством. Он и сам не мог понять, что именно его тревожит, но предчувствовал какую-то бесовщину. Или, может, вампир хотел чтобы история не обрывалась так резко.

Между тем, лес заканчивался, деревья уже не так плотно растопыривали свои руки-ветки. И тут Мареш получил увесистый подзатыльник крылом.

– София, хватит!

Он превратился в полёте и приземлился прямо на ноги в любимых удобных кроссовках. В волосах запуталось несколько сухих листиков.

Благоверная опустилась рядом и злобно шикнула, обнажив белоснежные клыки.

– Грубиян, – просипела она.

– Это почему же? – насупился Алистар, – Ты задала вопрос, а я на него ответил. После этого дражайшая супруга свалила в закат, не желая продолжать разговор на волнующую меня тему. Кто из нас здесь грубиян?

– Ты реально думаешь, что мы ограничимся парой фраз при обсуждении твоих загонов в отношении Якова? – продолжала шипеть ведьма.

– Вот, значит, как ты думаешь. Загонов. Если тебя, дорогая моя, больше не волнует гибель друга и последствия, то что же ты не горишь желанием вернуться в Глоукор и возлежать на царской кровати в воздушном замке? Но вынужден полностью согласиться с тобой, в двух словах мы не решим наши проблемы.

– Ну, и какие претензии? Сказала же, что тему Якова лучше отложить до более спокойной обстановки, когда будет свободное время. Что ты ожидал ещё услышать? Предлагаешь обсуждать нашу общую трагедию в полёте? Кто ж тебя знает, о чём ты там думал, когда слетел с курса! Всё я видеть не могу!

Вдруг оба замерли и резко повернули головы в сторону выхода. На обочину свернул автомобиль и остановился относительно недалеко от выясняющей отношения парочки.

– Кого принесла нелёгкая? – закипел Мареш.

– У нас же никто не останавливается, – поддержала София. – Кто-то возомнил себя бессметным.

– По теме нашей беседы – ты права. Теперь надо посмотреть кто такой смелый, – тихо отчеканил вампир.

– Наверняка не местные, – резонно заметила ведьма.

– Надо их отсюда выгнать.

– Ал?

– Что?

– Можно я укушу?

– Нет, София.

– Но почему? – взмолилась она с досадой глядя на непреклонного супруга.

– Потому, что я знаю какими будут последствия. Об этом тоже давай поговорим позже.

– Ал, я вампир, как и ты, твоими же стараниями. Я должна пить кровь.

– Ты и пьёшь.

– Я должна хотя бы попробовать кровь человека.

– Не сейчас, я подумаю над этим.

Ведьма нахмурилась, лицо её приобрело зловещее выражение, клыки полностью обнажились.

– София, не сейчас, прояви благоразумие! – шикнул на неё Мареш. – Мы просто напугаем этого человека… людей.

Да, нос правителя Альтернатива не ошибался, из машины вышла парочка и направилась прямиком в лес. Ведьма тоже уловила запах сразу двух человек и особенно гадливо усмехнувшись, исчезла.

– Зараза, – зло заметил Алистар и испарился.

В лесную чащу пробиралась парочка грибников. Это были молодые и влюблённые друг в друга парень и девушка. На обочине, словно бросая нежити вызов, красовалась их ярко-красная, сияющая иномарка.

– Страшный лес. – Девушка поёжилась и попыталась держаться ближе к своему молодому человеку.

– Лес, как лес. Что в нём страшного, глупышка? Бери корзинку, иди здесь, если боишься заходить далеко, а я немного углублюсь.

– Чем тебе не угодили шампиньоны в магазине? – капризничала барышня.