Оскал тьмы

–Да, медвежий след. И так во всех случаях, – подтвердил полковник. – Я же говорю – это человек.

–Как же он оставляет медвежий след? – спросил Загин. Он ещё никаких догадок, в отличие от Александры, не делал, но всё запоминал, сопоставлял факты, анализировал, копил информацию.

–Медвежий след… Это история! – хмыкнул полковник. – Прошлым летом дело было. Повадился на базу медведь заглядывать, да злющий. Всё боялись – попортит оборудование. А тут спор случился. Мы сначала медведя отпугивали – ну, стрельнём вверх, он и убегает, а тут – у нас два охотника заядлых, Игин и Прозоровский, оба ребята крепкие, поспорили, кто медведя возьмёт. Прозоровский вырезал рогатину и, когда медведь вышел опять в посёлок, мы всей компанией собрались, понятное дело, все с автоматами, смотрим, страхуем, Прозоровский взял рогатину, армейский нож, и пошёл на медведя. Медведь увидел человека, заревел, встал на дыбы, попёр навстречу. Обычный медведь не пойдёт на человека, если есть возможность уйти, а наши – все одержимые. Прозоровский уловил момент, упёр рогатину медведю в грудь – чтобы тот не достал лапой (удар хищника смертелен), и вогнал нож по рукоятку. Он отскочил, медведь рухнул. Прямо, как в старину. У него в домике до сих пор шкура лежит, и морду оскаленную он себе оставил, а две лапы, специально обработав и залакировав, подарил мне и своему оппоненту в споре – Игину.

–Надо взять обе лапы и, приложив, выяснить, какой из них сделана метка, – сказал Купчик.

–У тебя всё просто, Ваня, – осмеял его Загин. – Ты уверен, что такой лапой человек в состоянии сделать такие глубокие борозды?

–Ну, сделал же!

–С лапами проблема, – у Фарафы снова лицо стало виноватым. – Обе лапы пропали. И у меня, и у Игина.

–По другому и быть не могло, – согласился Загин, посмотрел на Александру, мол, как у них всё здесь закручено замысловато.

Александра обернулась, взглядом велела выйти вперёд Стёпушкину:

–Расскажите, как вы обнаружили тело?

Тот замялся, плаксиво сморщился – общение со следователями его всё больше убеждало, что раз он обнаружил трупы, на него всё и свалят. Заговорил оторопело:

–Зашёл к нему – мне с ним выезжать на дежурство – смотрю, распластанный лежит, весь в крови. Я сразу доложил.

–Когда это было?

–Днём. Мы вернулись с объектов, пообедали, помылись, немного передохнули. Пора выходить – его нет. Я заглянул к нему – он мёртв.

–Вы где живёте?

–В доме напротив.

–И никто ничего не слышал?

–Никто ничего, –качнул головой Фарафа. – Я всех расспрашивал.

–Мы ещё раз расспросим, – сказал Ваня. – Что ж, кто у нас на очереди? Радист? Показывайте, где убили радиста.

Пошли в помещение, примыкавшее к штабу управления – радиорубку. Внутри всё оборудование было истерзано, разбито, разгромлено. Пол заляпан кровью, стул опрокинут.

–Мы всё оставили, как было, – пояснил Фарафа. – Только тело унесли в ледник, а так здесь ничего не трогали… Эх, Костя, Костя… Сапин был весёлый человек. Всех смешил.

–Его просто убили?

–Нет… Пытали… Всех пытали…

–Такое впечатление, что убийца пытался узнать у жертв что-то важное, – заметил Ваня. Но тут же выдал новую версию. – А может, просто садист, убийца этот, кайф ловил от мучений жертвы, смотрел с наслаждением, как боль людей корёжит.

Александра внимательно осматривала повреждения аппаратуры. Работал профессионал, знал, куда бить, чтобы ремонтом уже и не пахло. Всё-таки, зря так скептичны к её версиям Купчик и Загин, здесь явно след диверсии…

Она озвучила свои наблюдения:

–Повреждения нанесены профессионально – выведены из строя трудновосстановимые участки. По-моему, они сделаны армейским ножом.

–Да, ножом, – согласился полковник. – Мы все ножи проверили – на них ни одной царапины. Не хватает ножа Сапина. Убийца искорёжил аппаратуру ножом убитого, а нож спрятал.

–Теперь посмотрим место гибели четвёртого сотрудника, а после осмотрим трупы, – сказала Александра. Тут же переиграла. – Нет… Это огромная трата времени. Считаю, нам не стоит ходить такой толпой. Капитаны, идите с полковником и завхозом в ледник. А я отправлюсь на место четвёртого преступления с товарищем Стёпушкиным… Пойдёмте, Стёпушкин.

Они вышли из радиорубки. Стёпушкин показал на крайний домик.

–Это вон там, у склада.

–А что в складах? Надеюсь, это не суперсекретная информация…

Стёпушкин улыбнулся, пожал плечами, мол, чего там секретного:

–Запчасти на наши вездеходы, продукты, боеприпасы, вещи. Всё необходимое.

–И они совсем не охраняются?

–От кого охранять? – снова хмыкнул улыбкой Стёпушкин. – Здесь только мы…

Став серьёзным, указал рукой, идя впереди:

–Так, здесь тоже было дело за домом. Сюда. Вот тут его нашли… Я нашёл.

Стёпушкин завёл Александру за склад – дальше была тайга: деревья, мох, рыжая старая хвоя, веточки, источенные мышами шишки.

–Он лежал прямо на земле, лицом вверх.

–А вы зачем сюда забрели? – Александра шарила взглядом, стараясь рассмотреть даже самую малость. Где-то должен был быть медвежий след, он же символ Зла. Да, вон, на ближайшем тонком стволе лиственницы разодрана кора. Как в тривиальном детективе.

Александра даже усмехнулась про себя: «Ну, где ты, Агата Кристи?».

Стёпушкин смутился простому вопросу Александры, заморгал растерянно:

–Да так. Прогуливался… Бывает так, товарищ следователь. Бродишь от безделья по посёлку.

–Не убедительно,– подвела итог Александра. Но Стёпушкин не мог быть убийцей, не смотря на его нелепые объяснения. Какой-то он простой, сермяжный, и фамилия у него – Стёпушкин, с такой фамилией не убивают.

–Пойдёмте в канцелярию, Стёпушкин, – сказала Александра.

Итак, четыре убитых, всеобщее смятение, кавардак и взорванный вертолёт. Есть ли здесь непосредственная связь с пропавшим «золотым» вертолётом, которая так явственно прослеживалась для Александры всего час назад? Теперь уже возникали сомнения. Внешнего присутствия посторонних на базе не ощущалось. У людей, хоть и подавленное настроение, но лица абсолютно спокойные – не угадаешь, что прячется за масками напускного равнодушия. Может, один из служащих свихнулся в этой дыре от безысходной тоски? Почему нет? Тоже версия. Он здесь девять месяцев, жена одна с детьми, деньги, вроде есть, но их всегда не хватает, сколько бы не платили, своего угла до сих пор нет, хоть и обещают квартиру. И сидишь в дыре безвылазно, и ничего от тебя не зависит. Попробуй быть хладнокровным, когда тебя такое гложет. И сбрендил мужичок. И давай резать направо-налево, крушить всё. Может быть такой вариант? Вполне. Только вот вертолёт с золотом как же?

В размышлениях добравшись до канцелярии, Александра громко вздохнула и открыла дверь. В помещении сидели на стульях Фарафа, Ваня Купчик и Загин. Бабкин закрывал на стол – время было обедать.

–Присоединяйтесь, Александра Сергеевна, – позвал полковник. – Мы вам домик выделили, там сможете отдохнуть.

–Отдохнём ночью, – сказала Андреева. Усевшись за стол, ощутила, что проголодалась. Да, что она подумала о взорванном вертолёте? А она о нём не думала. Она думала о «золотом» вертолёте, а о взорванном была лишь мимолётная искра в мозгу, что подрыв был произведён с помощью мины. А мины хранились на складе…

–Товарищ полковник, взорван вертолёт. Значит, использовалась взрывчатка,– сказала Александра.

–Понял вас, – кивнул Фарафа. – Сейчас вскроем склад и проведём ревизию.

–Петя, это твоё дело, – она взглянула на Загина.

Петя, думая о своём, послушно согласился.

Сникли её ребята, уже не играются – целиком направили интеллект на анализ фактов. Молодцы, это ей нравится.

–Ну, а каковы результаты осмотра тел?

Купчик отозвался:

–Преступник действовал однообразно – оглушал жертву, обездвиживал, мучил – быстро, но сильно, и убивал, или, как в случае с Сёминым, жертва умирала от боли. Почерк одинаков – убийца один и тот же человек.