Оскар за убойную роль
Шрифт:
– Тогда зачем вы мне все рассказали?
– Потому что вы мне нравитесь, Ходасевич, – обезоруживающе ответила Анжела. – Вы такой же, как Николай, – только гораздо лучше.
И она вдруг порывисто потянулась к нему и поцеловала в губы. Потом сама же оттолкнула и проговорила:
– Дальше меня провожать не надо. Прощайте.
Она развернулась и быстро-быстро пошла в сторону Маяковки. Полковник оторопело смотрел ей вслед.
Затем он тряхнул головой, отгоняя наваждение, и по залитому солнцем тротуару подошел к обочине. Поднял руку, призывая такси. Остановилось сразу два частника, один за другим. Ходасевич намеренно не сторговался ни с первым, ни со вторым. И лишь
– В Новогиреево. Восемнадцатая горбольница. Пожалуйста, побыстрее.
Валерий Петрович подъехал на частнике к заднему двору клиники (этим путем Таня убегала после того, как привезла в больницу раненого наркомана).
Таню вывели из корпуса двое: Кирилл Евгеньевич и больничный охранник-мордоворот с резиновой дубинкой на поясе. Кирилл бережно поддерживал девушку под руку, а охранник так и рыскал глазками по сторонам в поисках возможной опасности. Мобильными телефонами на всякий случай не пользовались: о встрече с отчимом условились еще вчера, когда он позвонил из автомата в кабинет Кирилла Евгеньевича.
На прощание Таня поцеловала Кирилла в щеку. Поцелуй получился нежным и многообещающим. Доктор долго еще чувствовал на своей щеке ее губы.
Они о многом успели поговорить сегодня ночью и многое узнали друг о друге, но этот поцелуй был их первым прикосновением друг к другу. Потом Таня села на заднее сиденье машины, весело улыбнулась, помахала в окошко рукой – и Кирилл при этом не знал: а может быть, он видит ее в последний раз?
Хотя Таня и обещала ему, что позвонит, «когда все кончится», Кирилл не был уверен, что она это сделает. Он так и не понял, кем он был для Татьяны. Палочкой-выручалочкой, которую используют в трудную минуту, а потом зашвыривают в дальний пыльный угол? Или все-таки кем-то большим – не зря же ему казалось, что он знает Таню уже давно, чуть ли не с раннего детства?
Такси отъехало по пустынному переулку, охранник утопал, а Кирилл Евгеньевич еще долго зачем-то смотрел вслед машине – будто бы ожидал, что она, как в старых фильмах, остановится, и оттуда выскочит Татьяна, и подбежит к нему, и бросится на шею, и поцелует перед разлукой – жарко, по-настоящему… Но ничего подобного не случилось, авто уехало в перспективу тенистого переулка, а потом свернуло за угол.
Отчим поселил Татьяну на той же конспиративной квартире в Отрадном, где скрывался сам, и в последующие три дня она покидала убежище всего единожды: как вернулись из больницы, вышла и купила продуктов. Тогда же она позвонила из автомата (как и просил Валерий Петрович) журналисту Димке Полуянову.
Полуянов явился к вечеру. С собой привез целый арсенал. Во-первых, подогнал Татьяниного любимца «пёжика» – его поставили под окном. Во-вторых, притащил самый современный сканер и фотопринтер. И еще цифровой фотоаппарат с комплектом разномастных объективов.
– Просил-умолял в редакции, чтоб дали, – пробурчал Полуянов. – Стоит аппаратура больше десяти «зеленых» штук. Так что под вашу, Валерий Петрович, ответственность. А то я эту гражданку, – он кивнул в сторону Татьяны, – знаю.
Таня, хоть и слегка обиделась на Димку за «гражданку», ругаться с ним не стала: была ему благодарна, что выручил.
Полуянов оказался не единственным человеком, перед которым рассекретили убежище. В тот же день приезжал молоденький румяный паренек – лейтенант из Агентства правительственной спецсвязи, как пояснил отчим, –
и привез два каких-то приборчика непонятного назначения. Поужинал вместе с ними, запал на Таню, глядел на нее во все глаза, краснел – а потом, по просьбе отчима, научил ее пользоваться аппаратами. Первый, оказалось, служил для того, чтобы отыскивать в квартире «жучки» («жучков» не нашлось). Второй прибор предназначался, чтобы глушить – в радиусе до пятидесяти метров! – мобильные телефоны. На что им с Валерием Петровичем понадобился такой аппарат, отчим не сказал.Как ни молила Таня отчима, чтобы тот позволил им вызвать специалиста по компьютерной графике, Валерий Петрович остался непреклонен. На все ее просьбы ответствовал:
– Ты – девочка молодая и компьютерно грамотная. Разбирайся сама.
Вот и пришлось Татьяне самолично ночь напролет штудировать тысячестраничный талмуд под названием «Использование Adobe Photoshop 7», а после судорожно осваивать практически незнакомый ей «Фотошоп».
Валерий Петрович каждое утро уходил куда-то совсем рано, а возвращался поздно. И сразу заваливал Татьяну работой, над которой она засиживалась до рассвета. Ложилась она, когда отчим уже пил свой утренний кофе, а потом еще от напряжения долго не могла уснуть…
Чем занимался ее отчим в остальное время, Татьяна так и не знала.
Ночами напролет она сидела за компьютером и на практике осваивала программу «Фотошоп».
Так и прошли три дня…
В один из этих дней Наталья Соколова, бывшая Татьянина секретарша, покидала рекламное агентство «Пятая власть» в половине седьмого вечера. С тщательно продуманным макияжем, в элегантнейшем костюмчике, в туфлях с иголочки – такие новенькие, что аж скрипят, – она собиралась прогуляться по Тверской. Сначала она пройдется по магазинам, потом выпьет коктейль где-нибудь в открытом кафе, а дальше… дальше посмотрим, как карта ляжет. (Наталья совершенно не сомневалась, что для нее, молодой, красивой и шикарно одетой, карта может лечь очень хорошо.)
Она летящей походкой мчалась по направлению к Тверской, когда к ней подошел незнакомый, грузный, немолодой мужчина.
– Вы – Наташа Соколова, – сказал он утвердительно, радушно улыбаясь.
– Да, – ответила она удивленно, – но я вас не знаю.
– Макс просил вам кое-что передать.
– Макс?
– Да, Максим Мезенцев.
– И что же?
– Вы знаете, неудобно на улице, – сказал толстяк, лучась добродушием. – Может, мы зайдем в кафе? Выпьем по чашечке кофе. – И добавил торопливо: – Я угощаю.
Поход в кафе с милым толстяком не предвещал никакой опасности, и Наталья дернула плечиком:
– Пошлите. – И тут же поправилась: – В смысле – пойдемте.
Да и кафе как раз оказалось рядом – тихое и недорогое, Наташа давно хотела в него заглянуть, но все как-то повода не было.
Они вошли в зал и устроились за столиком у окна. Наталье не очень понравилось, что толстяк сел не напротив нее, а рядом, отгородив своей тушей пути к отступлению. Ну да ладно. Если что, она живо его призовет к порядку.
Она окинула взглядом зал. Больше никого в заведении не было, если не считать двух основательно нагрузившихся мужчин, пьющих водку под шашлык.
Валерий Петрович (а это был, разумеется, он) заказал официантке два кофе.
– Может быть, чего-нибудь еще? – лучась, спросил он у Наташки.
– Нет, спасибо, – холодновато ответила она и перешла к делу: – Так что же просил передать мне Макс?
– Ваш любовник Макс, – вдруг раздельно и весомо (и потому страшно) произнес полковник, – во всем сознался.