Осколки будущего

– Оно нас не съест? – забеспокоилась принцесса Авелилона, придя в себя.

– Оно спит, – заметила Алана и подалась назад, подтягиваясь на руках по песку подальше от животного – её хвост оставил на берегу глубокую борозду. – Что оно такое?

– Больше всего похоже на кота-мутанта. Наверное, это ягуар или что-то подобное. Мне здесь не нравится! Нужно выбираться. – Вопрос о том, что выбираться следует в Днепропетровск, а не в Атлантику, она решила пока не поднимать. – Ты… почему ты говоришь по-русски?

– Как? – прищурилась подводная туземка.

– Вот так. Откуда ты знаешь этот язык, эти слова?

– Все знают эти слова, – голос Аланы сочился снисходительной злой иронией, – на них общаются. Это называется коммуникация.

– И ещё много терминов, странных для жителя моря, ты употребляешь, – добавила Аня. – А раз ты на это способна, очень вероятно, что и с этим барсом, или кто он там, можно побеседовать. А он здесь дольше, чем мы, ведь он привязан, но спокойно спит. Значит, может понимать, где мы. Эй! Рысь!

Аня сорвала с дерева гроздь желудей и запустила в животное.

Оно потянулось, зевнуло. Обе русалки застыли, наблюдая за происходящим. Абориген неестественно дёрнулся и встал на задние лапы, после чего вразвалочку зашагал вокруг ствола здоровенного дерева, к которому его приковывала массивная цепь цвета золота. Она проворачивалась с неприятным шорохом и волочилась за чудным созданием.

Аня попыталась окликнуть представителя местной фауны, но он не реагировал, однако разомкнул клыкастую пасть и действительно начал говорить, говорить по-русски, но, казалось, сам с собой:

– Дела давно минувших дней, – завёл зверь приятным баритоном, декламируя размеренно и с выражением, – преданья старины глубокой. В толпе могучих сыновей, с друзьями, в горнице высокой Владимир-Солнце пировал; меньшую дочь он выдавал за князя храброго Руслана…

– Что оно несёт? – спросила Алана.

– …и мёд из тяжкого стакана за их здоровье выпивал, – ошарашенно процитировала Аня хором с животным. Это была не рысь и не ягуар – это был кот, огромный учёный кот.

Она замерла и с ужасом перевела взгляд с дивного существа на раскидистое дерево, потом на море.

– Это дуб, – вслух ахнула Аня. – Это кот. Ты русалка. О боже, он же читает стихи из «Руслана и Людмилы»!

– Откуда?

– Есть такая сказка. Только русалка в ней должна сидеть на ветвях, а ты на берегу.

– Зато ты на дереве.

– Как мы попали в книгу?! – взвыла Аня.

И ударилась в панику. Её новая знакомая, наоборот, выглядела спокойной и деятельной.

– Для начала стоит посмотреть, что там под водой. Нас каким-нибудь природным явлением выкинуло на сушу – всего-то-навсего. Воронка колоссальной силы… Мы были на большой глубине, это странно. Но всё же.

– Ты что, не понимаешь? Это поэма Пушкина!

– Не городи ерунды. Нас выбросило на остров извержением вулкана или чем-то подобным. Понятия не имею, где мы, но нужно просто спросить у кого-то в море. Деньги у тебя есть?

– Какие деньги?! Не видишь, всё происходит по сюжету сказки!

– Я не знаю такой сказки, – отрезала Алана. – Если не прекратишь нести чушь, оставлю тебя на дереве и сама поищу течение в Атлантику.

– Ерунду городишь ты! – разозлилась Аня. Потом попыталась взять себя в руки. – Я… очень плохо помню это произведение, но русалка там больше не упоминалась, кажется. Что будет, когда история закончится? – пролепетала она. – И как же мы могли сюда угодить? Ты была в море, я тоже там появилась…

– Появилась?

– Я проснулась дома. Говорю же, я вовсе не русалка! Я была человеком, с ножками вместо хвоста!

– Слушай, человек с ножками, ты хочешь вернуться со мной в Атлантику?

– Я хочу вернуться в Днепропетровск.

– Тогда прощай. Тут наши течения расходятся.

– Стой! Хорошо, давай вернёмся для начала в Атлантику. Как?

– Сейчас я превращу нас в людей, ты попробуешь слезть, и мы доберёмся до воды, – выдала Алана, и у Ани отвисла челюсть. – Не удивляйся и не вздумай кому-нибудь донести. Я нашла этот камень очень давно и иногда применяю для исследований. Постарайся не убиться с непривычки – использовать ноги совсем не сложно.

– Я умею использовать ноги!

– Вот и отлично, – быстро согласилась Алана. – Только в порыве энтузиазма не покалечься. Я не сразу научилась на них плавать, а ты довольно высоко сейчас.

Алана вынула из мешочка, висевшего на её талии, какой-то предмет и направила вверх. Жар и покалывание разлились от коленей, чешуя будто плавилась в кожу, оседала, обтягивая кости ног, и вот те разделились. Аня оказалась в своей ночной рубашке и с полным набором милых, родных конечностей.

– Здорово! – воскликнула она, подскакивая с бодростью и ловкостью, явно удивившими Алану.

Ближе к основанию ствола Аня определила самую прочную на вид ветку и пробралась к её краю, спрыгнув на песок подальше от поэтичного кота. Кто знает, чем этот бард тут питается… Алана, обнажённая ниже пояса, стояла на песке, с задумчивостью глядя на Аню.

– Или ты уже раньше превращалась в человека, – произнесла она, – или твоя безумная история – правда. Но люди пугливые, не верят в колдовство и всё такое. Простой человек на твоём месте себя бы так не вёл. Если ты не русалка, то кто?

– Человек, но необычный. Не впервые попадающий в дикие истории, хотя эта – круче всего прочего.

– Нас вынесло на какой-то остров. Не нервничай.

Аня тяжело вздохнула.

– В путь, – деловито велела Алана и, виляя нагими бёдрами, направилась к морю.

– Погоди! Это плохой план! Куда ты хочешь плыть?

– Вниз, пока кого-то не встретим. – Алана остановилась по щиколотку в воде. – Ты, конечно, можешь оставаться здесь.

Кот медленно читал середину первой песни «Руслана и Людмилы». В конце концов, нужно же хоть что-то делать. А быть тут одной совсем не улыбалось.

Аня ступила в ледяную волну и поёжилась.

– Прости, но существование русалок для меня звучит невероятно. Прежде чем плыть невесть куда, расскажи мне об этом королевстве, – попросила она.

– Оно называется Атлантика, – хмыкнула Алана, уверенно устремляясь в пучину и снова доставая свой странный камень. Таким тоном объясняют, что небо находится над головой, а огонь – штука горячая.

– Да, и это затонувшая Атлантида, – буркнула Аня. Она зашла только по колени и содрогалась от холодных брызг.