Осколки падающих звёзд

В тот же день вечером он подошел к кроватке дочери. Гнев, зажатый внутри, ещё жил, тыкался в сердце, искал выхода. Лицо спящего ребёнка, освещённого мягким светом ночника, было безмятежным. Что с ней делать? Дочери всего год с небольшим, но ему некогда заниматься нелюбимым ребёнком. Правда, есть решение, которое напрашивается само собой. Хороший детский дом… Но нет, отправить туда дочь он не мог, это негативно отразилось бы на репутации. Очень негативно… Отдать на воспитание бабушке, матери Вилены? Хорошая мысль.

Целый месяц Евгений приходил в себя после предательства жены. Точку в этой маете поставила златокудрая Анастасия, клиентка банка, заглянувшая в его кабинет, чтобы решить возникшую проблему. Её голубые глаза улыбались Евгению так ласково, а вздымавшая грудь выглядела так заманчиво, что он не смог устоять перед соблазном и пригласил её вечером на ужин. Клин вышиб клином. А о бывшей жене приказал себе забыть, он будет жить дальше, словно ничего не произошло. Да, ошибся, будет ему наука.

Анастасия совсем другая, понятная и простая, в ней ни дерзости, ни желания превосходства. А ещё она не знала слова «нет». Это ли не идеальная женщина?

Именно в тот момент, когда всё устроилось в жизни Евгения, появилась она, юная незнакомка с ослепительной внешностью. Стоя среди огромного зала, куда девушка явно попала впервые, она в растерянности оглядывалась вокруг. Откуда здесь такой бриллиант? Ей нежиться среди фей и ангелов, а не быть спутницей Василия Шонги, этого проходимца с очень дурной славой.

Евгений смотрел на неё издали, и острое чувство жалости охватило его. Это чувство было мало знакомо ему, и потому удивительно. Хотелось взять под свою защиту эту неискушённую девочку, уберечь не только от распутного Василия, но и от всех бед большого, недоброго мира. Увидев, как державшийся рядом с незнакомкой Василий куда-то исчез, он шагнул к ней.

— Вы попали к нам с другой планеты?

Почему сказал эти слова, сам не знает. Рядом с ней обыденные слова теряли смысл. Евгений смотрел на лицо незнакомки и чувствовал волнение в крови. Словно у пацана, впервые разговаривавшего с понравившейся девчонкой. А он уж и забыл, что это такое.

Как удачно, что он оставил ей свой телефон! Как удачно, что Лада позвонила. В любом случае, Евгений разыскал бы её. Таких не отпускают. Нечасто при встрече с женщиной так бьется его сердце.

И вот она уже в доме Евгения, ходит по его комнатам, дышит с ним одним воздухом. Испуганная, притихшая, и от этого ещё милей. Как-то слишком быстро исполнилось его желание, может, кто-то всесильный там, наверху, послал ему эту девушку, чтоб рядом с ней Евгений стал добрее и лучше. Пока что он не слишком хорош: соврал, что Василия нет в живых. Зачем, сам не знает. Хотя… Будет зависеть от него, а значит, будет рядом. А этому амбалу что сделается? Сотрясение мозга? Заслужил, незачем руки распускать, не для него это милое создание родилось на свет.

Дать отставку Анастасии оказалось несложным делом. Хорошие отступные в виде симпатичной квартиры-студии в новой высотке не позволили ей сильно расстроиться. Да и отношения их явно исчерпали себя. А у Евгения теперь новые грандиозные планы по завоеванию сердца этой девушки, волею судеб ворвавшейся в его жизнь.

Всё испортил телефонный звонок доктора.

— Вы уверены в анализе? Ошибки быть не может? — он недовольно хмурил брови, слушая собеседника. — Ладно, спасибо.

Беременная… Вот это новость! Вот это поворот! Такая чистая, неискушенная, и уже вынашивает ребенка, плод чужой любви. Прищурившись, Евгений взглянул на Ладу, стоявшую перед ним в кабинете. Всё то же ангельское личико, всё те же синие невинные глаза… Неужели внешность так обманчива?! Да, он просто забыл эту старую истину. Вот дьявол! У него всё кипело внутри, но Евгений не подал виду. Ещё раз бросив взгляд на её красивое лицо, он подавил вздох разочарования…

Но всё же, как коварны женщины, как изощрена их ложь… Да и вся жизнь по большому счёту — один сплошной обман…

Часть вторая

Глава 11

Лада открыла глаза и, выныривая из липких лап кошмара, села в постели, натянув на себя одеяло. Опять этот сон, опять этот плачущий ребёнок, который изо всех сил тянулся к ней, протягивая тонкие руки. Она взяла стакан с водой, стоявший на прикроватном столике, сделала несколько глотков. Прохладная вода из дорогого богемского хрусталя прогнала остатки сна.

За окнами тишина, и слышно было только, как ветер, словно игривый щенок, не нагулявшийся за день, гонял по дорожкам сухие листья. За окном осенняя непогода, такая понятная и такая нелюбимая… А в её сердце своя непогода…

В тот страшный день Лада так же открыла глаза, проснувшись от звуков чужих голосов. После тяжёлых родов, напичканная снотворным, она спала долго, измученный организм восстанавливал силы. Какое счастье, что всё позади!

В памяти возникло лицо ребёнка, своей дочери, которую она родила этой ночью. И сразу внутри вспыхнула радость, полыхнула, словно огнём, у самого сердца. Ей дали подержать девочку всего минуту, и Лада прижала её к груди, поцеловала в родинку над верхней губой.

Очень скоро в палату зашел Евгений, присел на краешек кровати и, держа её за руку, сказал, что девочка умерла. Просто так сказал, обыденно, и, может поэтому, Лада не сразу поняла чудовищность обрушившихся на неё слов.

— Что?! Что ты сказал?! — взглянула недоверчиво, хотя страшный смысл сказанного уже дошёл до её сознания.

Не может быть! Только не это, нет! Вытянула вперёд руку, отталкивая эту весть. Умоляю, пусть будет неправдой. Не-ет! Отрицая, она пыталась сопротивляться чудовищной правде, ворвавшейся вдруг в её счастливое утро. Как могла, как умела…

— Да, это случилось… Слабая родилась, не спасли… Мне очень жаль.

В этот момент чёрными глазами взглянула на Ладу чёрная беда. Взглянула — и осталась рядом. Надолго. Навсегда…

Воспоминания о том страшном дне теперь всегда с ней. Будят ночью, заставляя плакать, и страшно терзают, стоит ей увидеть счастливое лицо чужого ребёнка. А ведь прошло больше двух лет…

Вот и теперь ей уже не заснуть. Лада встала, прошлась по комнате, босые ноги утопали в ковре цвета голубого весеннего неба. Никто не услышит её шагов. Хорошо, что Евгений позволял ей иногда спать в своей спальне. Ладе нравилась эта комната, обставленная с внушительной, но не бившей в глаза роскошью. Белые с позолотой шкафы хранили её одежду, а их открытые полки открывали глазу самые разные предметы искусства, изготовленные лучшими мастерами мира. Вдоль стены стояли белый диван и кресла из нежнейшей кожи, которые словно забирали себе волнения и тревоги, стоило опуститься в их мягкое ложе.

Лада устроилась в кресле под затейливым торшером, делавшем честь таланту его дизайнера. Здесь она дождётся утра, на которое у неё большие планы. Лада редко выходила из дома, хоть история с Василием, кажется, не имела продолжения. Сейчас она отчётливо понимала, что замужество было её ошибкой. Евгений был слишком настойчив, и его доводы казались неоспоримыми. Уйти от него было невозможно, куда ж она пойдёт без денег, с уже округлившимся животом. Лада была загнана в угол, хоть это был безопасный и роскошный угол, и в этом месте было всё, что нужно ей и её будущему ребёнку.

Так и получилось, что через три месяца Лада Орлова стала Ладой Шалимовой. Хоть и согласилась на его предложение руки и сердца не сразу, попросила пару недель на раздумья. На самом деле схитрила, просто тянула время, дожидаясь ответного письма от Лёши. Она всё-таки написала ему, пусть знает, что скоро на свет появится его дочь. Ждала ответа до победного. Не дождалась.

Они расписались хмурым весенним днём. Словно ей в наказание тот день не был тёплым и светлым, тот день заставлял хмуриться и кутаться в белый норковый палантин, такой белый, такой шикарный, что страшно было дотронуться.