Осколки потерянной памяти
Шрифт:
Потом – ещё секунды тишины.
И крики восторга!
Такие, каких в этом доме никто и никогда не слыхал.
Спустя два месяца врач, бывший одноклассник, поставил перед ним на стеклянный столик несколько упаковок лекарств.
– Вот, это всё тебе. Дальше обследовать твой организм, Басти, нет никакого смысла. Я полностью согласен с мнением столичных коллег. Сейчас я выпишу тебе необходимые рецепты и назначения, будь добр принимать лекарства дисциплинированно, по графику и в нужном количестве.
– Неужели всё?!
– Да, полностью здоровым
– Я – инвалид? Навсегда?
– Боюсь, что всё именно так, Басти. Твои кости и суставы не позволят тебе жить полноценно, но понемногу ходить и передвигаться по дому ты сможешь. Конечно, если не станешь пренебрегать моими советами и будешь вовремя принимать лекарства. Понял? Я не стремлюсь рекомендовать тебе плохое, Басти, или не хочу просто отвязаться от тебя. Мы с тобой знакомы давно – это всё, что я могу сделать для тебя. Извини.
– Понял…
Советоваться со своим отцом Басти перестал ещё в детстве, сразу же после смерти мамы. Она умерла, когда он только пошёл в школу. Внезапно, без причин. Отец молчал, никогда не говорил с сыном о той смерти.
Иногда, при случае, отец рассказывал Басти о его матери, улыбался, задумываясь.
Замолкал.
Исчезал из дома, оставляя Басти на попечение бабушки.
Возвращался, хохотал, они вместе ездили на море, в лес, на дюны.
Отец знал о любви Басти к музыке, восхищался его умением, даже устроил сына в музыкальную народную школу в их маленьком городке. И всё. Снова куда-то исчезал. На репетитора или на консерваторию у них не было средств.
Совсем.
Поэтому отец всё время много работал и всегда что-то придумывал.
Однажды он притащил откуда-то большую пачку денег, повёл Басти в его любимый музыкальный магазин и купил ему там настоящую виолончель.
На следующий день отец пришёл весь в синяках, с перебинтованной рукой, и после этого почти год работал ночами.
Отец жил в пригороде, в домике, который остался ему в наследство после бабушки.
Его квартиру в городе суд забрал за долги.
Басти, став взрослым, сам снимал себе жильё.
Иногда они встречались, при этом искренне радовались друг другу.
На следующий день Басти приехал к отцу.
– Всё, мне конец!
– Слабак.
В волнении отец расхаживал перед Басти, который устало прилёг на диван.
– Время твоей смерти тебе скажет Он! А ты, пока жив, должен бороться! Должен! У тебя есть цель, ради которой нужно жить?!
– Да.
– Вот и живи! Цепляйся зубами за малое, не тащись в сопливых слезах вслед за жизнью, а волоки её саму за шиворот за собой!
– Как ты?
– Как я…
Отец остановился.
– Да, и у меня есть цель. Она уже рядом, я знаю. Близок тот миг, когда я скажу и тебе, и всем людям в этом мире, что я смог, что я был прав! Моя жизнь была потрачена не на пустые фантазии и выдумки, моя цель – она настоящая, поверь, Басти! У меня есть документы, фотографии, диктофонные записи разговоров с реальными людьми. Это всё хранится здесь, в этой комнате. И начинался мой путь к
мечте тоже здесь, с незначительных слов моей мамы, твоей бабушки… Это правда, потому что всё это было. Как и почему – пока не знаю, но разгадка тайны близка. Я обязан достичь цели, я обязан сделать это ради многих близких мне людей, ради тебя…– Почему ты мне ничего не говорил об этом раньше?
– Ты был мал, а ребёнка нельзя разочаровывать несделанным.
– А сейчас?
– Думаю, что настало время, когда мои слова, пока ещё только слова, могут помочь тебе.
– Но что может сделать инвалид?!
Отец даже закричал на него тогда в свирепом возмущении.
– Не будь им! Не будь! Доверься необычному! И действуй!
Всегда в их жизни получалось так, что Басти сначала сопротивлялся словам отца, сомневался, делал по-своему, но потом всё-таки принимал его решение.
Никто не мог ему сказать ни одного смелого слова, а отец сделал это легко, как будто всю жизнь думал о том, как спасти своего сына.
Отец занял у кого-то денег.
В октябре Басти улетел в Рим, а оттуда – на Канарские острова.
Горячий ветер, большое солнце, аромат океана!
Всё – необычайное.
Тихий портовый городок Гарачико на севере острова Басти выбрал ещё дома, начитавшись отзывов о его знаменитых пляжах.
Отец умел придумывать.
Редко ему удавалось убеждать своими выдумками других людей, даже близких, даже сына, но то, что он предлагал им, всегда было фантастически интересно.
План был прост и Басти с первых же минут, как только сошёл с автобуса в Гарачико, начал действовать точно так, как они и договаривались с отцом.
Пройтись по крохотной набережной было приятно.
Только небольшая сумка на плече – Басти шагал легко и с улыбкой.
В первых двух ресторанчиках его выслушали внимательно, но музыканты на сезон в них уже были наняты, и хозяева заведений с одинаковыми улыбками хлопали его по плечам.
В третьем ресторанчике, устроенном совсем близко у воды, прямо напротив огромной океанской скалы, ему повезло. Очень повезло, неимоверно!
Владельцем оказался пожилой немец, который жил на островах уже не один десяток лет. Музыкант, который обычно играл по вечерам у него на веранде, внезапно уехал, а найти хорошего аккордеониста в это время года в курортном городке было невозможно, поэтому толстый загорелый земляк вовсю радовался своей удаче.
– Тебя мне послали небеса!
Басти не стал толстяка разочаровывать и убеждать, что на Тенерифе его послал отец, а не какие-то неведомые силы.
Они выпили за знакомство пива, хозяин угощал, вынес аккордеон, Басти немного поиграл. Инструмент был хороший, услыхав знакомую музыку выглянула из кухни повариха, жена хозяина, собрались вокруг них, пока не было посетителей, официанты. Смеялись, аплодировали, повариха даже прослезилась.
Ударили по рукам.
Ему отвели комнатку на втором этаже ресторанчика.
Басти легко согласился на бесплатное жильё, еду и половинное жалованье.
Позвонил отцу, сказал, что тот был прав.