Осколки Сердец
Шрифт:
Глава 7. СЧАСТЬЕ
Весь день я дрожал от возбуждения, ожидая наступления ночи. Она должна была доказать пригодность всех моих экспериментов. Вечером, походив по замку, я привел в действие свою конструкцию, стянув все подпитывающие жгутики ауры от небольших кусочков подпитки на себя. Я подумал, что проще будет закрыться и быстро поставить копию, чем сначала ставить ее, а затем ходить и цеплять к каждой обманке тонкие жгуты от своей ауры.
Ровно в три часа я поднялся, прицепил копию ауры к кровати и, одевшись, проскользнул во двор, а затем за ворота, мимо сторожевых големов. Эти существа из глины, оживленной магией, были личным изобретением Повелителя. По ночам из замка они всех выпускали, но впускали
Подняв камень, под который мы договорились класть послания, я увидел записку. Схватил ее и начал читать.
«Дорогой! Я очень за тебя волнуюсь, тебя нет уже четвертый месяц. Я буду приходить раз в неделю и проверять, оставил ли ты что-нибудь».
«Она назвала меня дорогим и к тому же волнуется за меня!» – с радостью подумал я.
Все мои тревоги о том, что она забыла меня, улетучились. Осталась только нежность к этой девушке, не забывшей своего обещания и ожидавшей меня все это время. Положив под камень короткую ветку, я на рассвете возвратился в замок, проведя ночь на берегу реки за постоянным перечитыванием записки.
Когда я прокрался в свою комнату, не потревожив никого из спящих, то сразу же погасил копию ауры, предварительно посмотрев, сколько подпитки она впитала в себя за ночь. Оказалось, что почти все кусочки подпитывающих аур были истрачены.
«В следующий раз придется устанавливать побольше», – подумал я, отправляясь на кухню.
Позавтракав, я занялся своими повседневными делами по уборке тренировочной площадки. Через час на поле пришли ученики и, пробежав несколько раз по полосе препятствий, приступили к тренировкам. Продолжая автоматически исполнять свои обязанности, я по-прежнему внимательно следил за всем, что показывал мастер и делали его ученики, стараясь запомнить самые мелкие детали – ведь, как я убедился, тренировки помогали мне и в работе с аурой.
Да и затаенное желание стать когда-нибудь таким же, как мастер или мой отец, тоже делало свое дело. Пусть до времени моего посвящения и оставалось долгих десять лет, но стать лучшим учеником среди своих одногодков я ведь и сейчас могу!
Весь день я думал над тем, что теперь придется каждую ночь ходить к условленному месту, ведь я не знал, когда Ал’лилель оставила свою записку. Поэтому следовало, не откладывая, рассчитать оптимальное время работы копии, чтобы она гасла немного позже рассвета, когда я буду уже находиться в замке.
«Нужно экспериментировать с количеством подпиток», – решил я.
Всю неделю я беспрепятственно покидал замок и возвращался в него. Моя ветка лежала на месте, Ал’лилель не появлялась. Мои успехи в постановке копий, а также в скрывании и восстановлении ауры достигли совершенства. Теперь по ночам я тренировался и перечитывал книгу, чтобы все запомнить, ведь ее придется возвращать Гите.
В понедельник, покинув замок уже привычным образом, я пришел к тайнику. Ветка была на месте, но я решил подождать рассвета. Надежда увидеть девушку никуда не исчезла. Когда горизонт зарозовел, но солнце еще не показалось, я вдруг обнаружил на краю Леса эльфийскую ауру – одним из результатов моих ночных экспериментов стало и то, что я теперь постоянно, чисто автоматически контролировал состояние как своей копии, так заодно и наличие других аур вокруг себя.
Быстро вскочив, я всмотрелся в ту часть Леса, где почувствовал ауру, – и мое сердце бешено забилось в груди, когда я увидел выходящую из Леса Ал’лилель. Я сломя голову рванулся к ней, а она, заметив меня, тоже побежала навстречу. Мы столкнулись на полпути, она бросилась мне на грудь и, уткнувшись в нее лицом, расплакалась. От переизбытка нахлынувших на меня чувств я не мог ничего сказать, только крепче сжимал в объятиях ее хрупкое тело. Ее слезы заставляли мое сердце едва не раскалываться на части, поэтому я начал срывающимся голосом рассказывать,
почему меня не было все это время. Про свои эксперименты с аурой я тоже ей рассказал, добавив, что теперь мы можем встречаться каждый день.Наконец она подняла на меня заплаканные, но уже сияющие глаза и тихо сказала:
– Я точно знала, что ты придешь, даже ни на минуту в этом не сомневалась и всегда приходила к нашему тайнику.
Я улыбнулся и снова ее обнял, не в силах выпустить из рук. Так, молча, мы простояли до восхода солнца, и только тогда с трудом смогли оторваться друг от друга, решив встретиться завтра.
С того дня, как она меня впервые поцеловала, прошло несколько месяцев. Мы по-прежнему встречались тайно, моя копия работала безупречно, а время, которое мы были вместе, очень нас сблизило. Я просто не представлял себе жизни без нее, и, похоже, такие же чувства она испытывала ко мне. С каждой встречей мы все больше узнавали друг друга, и однажды она рассказала, как получилось, что наши отцы знакомы, а также куда исчезла ее мать.
Оказалось, что Ал’гиел действительно один из старейших представителей народа эльфов и ранее состоял в Совете Старших, собиравшемся в эльфийской столице. Как Старейшина своего рода, он участвовал в войне с вампирами, где и познакомился с моим отцом. Во время войны он потерял двух дочерей, старших сестер Ал’лилель, которых она никогда не видела. После этих событий жена бросила его с маленькой дочкой на руках, и тогда он принял решение уехать в самую дальнюю деревню своего рода.
Я, в свою очередь, рассказал все о себе, своей жизни, о том, что никогда не знал маму и что в замке эта тема находится под запретом. С каждой встречей мы раскрывались друг перед другом, и с каждым днем расставаться на рассвете было все мучительней и мучительней.
Наконец я предложил ей уйти со мной, подальше от всех, правда, сразу же понял, что сказал глупость. Поскольку посвящения не было ни у нее, ни у меня, то принадлежать сами себе мы не могли, и если я еще мог скрывать свою ауру, то Ал’лилель этого делать не умела.
Можно было не сомневаться, что эльфы или вампиры обязательно кинутся искать беглецов, и эти поиски не займут у них много времени. Найдут нас легко, и тогда мы лишимся даже того малого, что имеем сейчас.
Все эти месяцы я по-настоящему жил только ночью, во время встреч с Ал’лилель. Все остальное время за меня действовал как будто другой Каин: он ел, работал, разговаривал и тренировался, как бездушный голем. Все мои чувства проявлялись только при встречах с ней.
Глава 8. УДАР
Удар, который вскоре перевернул всю нашу дальнейшую жизнь, был ужасен, но закономерен – трудно удерживать в тайне постоянные отлучки, к тому же этому поспособствовал знакомый нам эльф.
Эн’рил, не забывший унижения от наказания, принялся следить за Ал’лилель и очень быстро узнал о ее отлучках. Как та ни скрывала их, он смог заметить ее ночные вылазки из деревни. Оскорбленное самолюбие, помноженное на огромную ревность, разъедало его каждый день, и то, что Ал’лилель не обращала на него никакого внимания, жутко его бесило.
Именно он тогда установил ловушки, не пометив их, чтобы Ал’лилель в них попалась, а он ее спас, получив благодарность отца и благосклонность самой девушки.
Возможно, все так бы и произошло, если бы не один ублюдочный вампир, который нарушил все планы, явившись первым и получив все, что должно было по праву принадлежать ему. Тщательно разработанный план, неделя копки ям, неделя распускания слухов среди девушек о месте, где растет много редкой приправы, – все оказалось зря.
При воспоминаниях о том, как смотрела на своего спасителя Ал’лилель, разум эльфа окутывала пелена бешенства. На него, на него она должна была так смотреть, а не на этого вампирского выродка! Твердо решив покончить с вампиром, он начал вынашивать планы, как можно его убить, не наводя на себя при этом никаких подозрений.