Осколки Солнца

— Во Франции нет. Я предпочитаю путешествовать в одиночку, и в случае необходимости нанимать квалифицированный персонал.

— Трупы они тоже за тобой убирают? Или приходится самому?

Клеменс недовольно скосил на меня взгляд, будто впервые заметив, что я нахожусь на заднем сиденье автомобиля — в одной сорочке, кофте и шерстяных носках.

— Так много вопросов. Обычно ты гораздо молчаливее, — Михаил взял мои ладони в свои. — И пальцы дрожат. Чего ты так испугалась?

— Сам как думаешь?

Перед глазами всё плыло и дрожало, и всё вокруг казалось каким-то нереальным. Даже себя я слышала будто издалека. Только присутствие Ракоци — его прикосновения, запах, хрипловатый голос — казались настоящими и имеющими значение. Стоило поймать его взгляд — как сердце начиналось колотиться как бешенное, а дышать становилось сложнее. Так и до обморока было недалеко. Вот и приходилось концентрироваться на своей злости, чтобы не растечься жалкой лужицей у чужих ног.

Михаил склонился, и легко, почти невесомо поцеловал в губы.

— Я думаю, что мне очень повезло, что с тобой почти всё в порядке. Даже тщательно подготовленный ритуал это риск, а учитывая, что он не был завершен, то я боялся самого худшего. Но ты жива. Это самое главное. Не знаю, что я делал бы, если бы с тобой что-то случилось.

И снова отголосок чужой боли. И я растерянно кутаюсь, в свою кофту, пытаясь разглядеть город через тёмное окошко автомобиля. Свет фонарей всё ещё слишком яркий, но теперь уже почти не слепит. Восстанавливаюсь?

Двухэтажный особняк из красного кирпича выглядел вполне обычным, как и внутри, так и снаружи. В таких обычно живут буржуа средней руки. И, как оказалось, прячутся вампиры. Михаил тут же потянул меня на второй этаж. Я уже приготовилась к новой порции извращенных приставаний (в этот раз хотя бы на кровати), но планы у вампира были другими.

— Вот она! Посмотри!

Луи, с меланхоличным видом валявшийся на незаправленной постели, поднял голову и сдунул падающую на глаза светлую прядь.

— Привет, Клэр. Рад видеть тебя в добром… о-о-о, как интересно. Тащи её сюда.

Меня усадили на кровать, и начали изучать уже в две пары глаз. Разве что не щупать… нет, и щупают. Луи сначала замерил пульс на запястье, а затем, как и Михаил совсем недавно, полез проверять мою челюсть. Любители-человековеды. Нашли себе жертву и экспериментируют. И никого, кроме меня, не смутило, что у меня оголенные ноги, едва прикрытые до середины бедра, а Луи кажется и вовсе голый под простыней. Не считая бинтов на не таком уж и тощем торсе, как можно было подумать, глядя на вампира в одежде.

— Так-так… надо же. Наша Клэр всё ещё человек! И возвращается к своему первоначальному состоянию. Постэффекты конечно ещё будут, но… Поздравляю, Мишель. Ты первый высший со смертной женой! — жизнерадостно сказал Луи.

— И что, так навсегда? Ничего не изменишь?

— Почему же? Но обряд придется проходить заново. И не советую это делать в ближайшее время. Срок, когда можно было успеть закончить первый, уже прошёл, а новое вливание крови ослабленный организм может не выдержать. Девочка выглядит очень истощенной. Небось, есть ничего не могла всё это время. Мишель, ну надо же заботиться о прирученных тобой смертный. Иди, найди что-нибудь. А я присмотрю за Клэр.

Задумавшийся высший медленно кивнул.

— Да. Пойду попрошу Клеменса что-нибудь приготовить.

Выглядело так, будто Луи просто хотел избавиться от Михаила. Стоило Ракоци выйти, как с лица Луи тут же исчезла легкомысленная улыбка.

— Значит, Клод всё-таки смог тебе помочь. Поздравляю, девочка.

— Вы… вы соврали Михаилу об обращении. Что ничего нельзя изменить. И про то, что ритуал пока невозможен. Так? — спросила я. Луи неохотно кивнул. — Почему вы на моей стороне?

— Не на твоей. Я всё ещё пытаюсь помочь другу. Он… — высший запнулся, будто подбирая слова, или сомневаясь, стоит ли продолжать разговор. — Всё непросто, знаешь ли.

Я подтащила к себе покрывало, затем подушку, и закутавшись, легла напротив Луи. Его близость немного смущала, но рядом с Луи я чувствовала себя в гораздо большей безопасности, чем с Михаилом.

— Почему? У него проблемы?

— Дело в Истван. Его матери. Той, что напала на тебя, и что убила Германа. Клод рассказал тебе?

— Совсем немного. Мне жаль. Если тот месье хотел помочь моему брату, думаю, он был хорошим чело… вампи… высшим.

— Может быть, Герман видел то, в чём никто из нас не хотел признаваться. И больше всего Михаил. Истван была безумна. И причина её безумия вовсе не в смерти её мужа. Она начала сходить с ума гораздо раньше — когда Серж покинул её.

Заметив моё недоумение, Луи пояснил:

— Сергей Бакунин. Отец Мишеля. Серж был добр со всеми, и другие отвечали ему тем же. Но Истван он презирал. И не смог простить за своё обращение. Она следовала за ним всюду, и убивала любого, к кому он испытывал интерес или симпатию. Из-за её ошибки, из-за её испепеляющей страсти к Сержу он и погиб. Теперь мертв Герман, и сама Истван тоже. А Мишель… Когда он подумал, что Общество забрало тебя, то рвал и метал. Он не просто хотел спасти тебя. Он хотел мести. Смерти всех людей, кто замешан в деле. И лишь когда обнаружил, что Эмбер тоже тебя ищет, немного успокоился. Но всё равно мой друг сейчас как часовая бомба. Случись что — и рванет.

— Простите, но не думаю, что готова усмирять буйных высших. Он же если что…

Я сделала руками жест, демонстрирующий, как Ракоци будет скручивать мне шею, и закатила глаза, высунув язык. Луи хмыкнул и покачал головой.

— Тебя он и пальцем не тронет, будь уверена. Даже более того — сейчас ты единственная причина, почему он держит себя в руках. Но позднее… Я боюсь повторения судьбы Истван. Как бы Мишель не отрицал, он сын своей матери, и больше похож на неё, чем на Сержа, пусть и лучше умеет себя сдерживать. Мягкость его характера лжива. Как скоро он сорвется, когда поймёт, что его надежда на ответные чувства истает? Что с каждым днем ты всё больше отдаляешься от него, а ненависть и страх только растет. Мне хотелось надеяться, что всё измениться. Но ты… ты похожа на Сержа. Человек сильный и стойкий, пусть и кажущийся очень хрупким. И не способный любить под принуждением. Мишель должен тебя отпустить. Это единственный шанс для него не испортить всё окончательно — пусть даже ему будет больно сейчас.

Отлично. Мне попался не просто вампир, а неуравновешенный вампир. Впрочем, и у Луи хватало странностей. Взять хотя бы его любовь к женским нарядам.

— Вы его любите? — внезапно для самой себя спросила я.

— Ну конечно… Но не так, как ты подумала, сладкая. Мишель мне практически как младший брат. Вот и стараюсь за ним присматривать.

Глаза слипались, но сил не хватало даже чтобы сесть. Заметив моё состояние, Луи подоткнул одеяло и сунул под голову подушку.

— Спи. Уже можно.

Доверия к Луи у меня не было, как и сил сопротивляться мягкости кровати. Я смежила веки, чувствуя, как расслабляются напряженные мышцы, а сознание укутывает приятный туман. Но успела услышать, как скрипнула дверь, и Михаил спросил:

— И что это?

— Тихо. Пусть спит здесь, не надо её тормошить. А я найду себе другое пристанище. Да и Еву стоит проверить. Послала же Лилит головную боль в качестве дочки Лилля.

Глава 27. Как же тебе повезло, моей невесте…