Осколки (Трилогия)

Если человек в силу каких-то причин не способен защититься самостоятельно, он привлекает для исполнения сей задачи других. Разумное решение? О да! Только надо быть уверенным в том, что нанятые охранники будут беречь своего хозяина по-настоящему, то бишь, вернее и преданнее, чем свое собственное тело. И вот тут возникает вопрос, а смогут ли деньги или иные блага обеспечить преданность? Любой богатый человек, не задумываясь, ответит: ни в коем случае. Потому что всегда найдется тот, кто заплатит больше, и грош цена тогда любым договоренностям. Печально? Увы. Конечно, среди телохранителей есть честные люди, исполняющие свои обязательства перед нанимателем от первого и до последнего вздоха, но, положа руку на сердце, скажу: их не так уж и много, а те, которые имеются, как правило, не бывают подолгу свободны от службы, потому что спрос на них слишком велик. К тому же, все связанное с оружием и его применением во благо или во вред очень сурово ограничивается возрастом. Мальчишку в охранники не возьмут из-за малого опыта и пока еще дурной головы, а у старика и силы не те, и сноровка тает быстрее весеннего снег. Стало быть, все, на что может рассчитывать телохранитель — лет двадцать заработка, а потом… Потом надо уходить на покой и доживать свой век в достатке. Если наниматели были щедрые.

В моем случае о щедрости можно даже не упоминать: королевская служба, она и есть королевская служба. Жалование выплачивается в срок, да в таких размерах, которые служивого человека не обижают. Но под дверьми Приюта желающие стать моими охранниками не толпятся, и я прекрасно их понимаю. Сам бы сто раз подумал прежде, чем решиться, потому что… Есть о чем жалеть.

Как бы богата ни была казна, бесконечно увеличивать плату никто не стал бы, а первые десятилетия после основания Антреи были лихим времечком для Стража, которому думать о своей безопасности попросту запрещено. Разумеется, возникла потребность в тех людях, которые будут думать за него. И люди появились, довольно быстро. Но не прошло и года, как один из телохранителей, будучи подкуплен кем-то из недоброжелателей, совершил попытку убить своего подопечного. Попытка не удалась, но очень расстроила моего далекого предка, а Ра-Гро в расстроенных чувствах… Лучше уж сотни свободно шатающихся безумцев на улицах. И тогдашние властьпредержащие всерьез озаботились: какими бы ниточками связать охранников, дабы те, влекомые жаждой наживы (не говоря уж о прочих причинах, ведущих к предательству), даже не вознамерились причинить вред своему хозяину. Ниточки были найдены. Целых три — по числу потребных защитников.

Сочетая свойства речной воды, измененной крови Ра-Гро и недюжинный талант, глава Гильдии магов Антреи (на ту пору состоящей всего из семерых, да и то, по большей части — погодников), сотворил средство, наделенное способностью подчинять. Кого угодно, но с небольшой оговоркой: чужая воля покорялась только одному человеку в Антрее. Тому, чья кровь и легла в основу чародейства. Но хотя сие условие мало пригодно для объяснения неприглядных действий, могу заявить со всей ответственностью: другого не нужно.

Да, проникая в тело человека, становящегося моим телохранителем, «змейка» позволяет мне стать его управителем, но скажите, оно мне надо? Полный контроль подразумевает и полную ответственность за жизнь того, кто не может самостоятельно принимать решения. Для охранника, к тому же, очень важно действовать на основании собственного опыта, а не приказов «свыше». Тем более, когда хозяин — то есть, я — в некоторых случаях вообще не обращает внимания на грозящую опасность. Поэтому каждый занимается своим делом, и лишь при жестокой необходимости… Было такое. Один раз, но запомнилось твердо.

Собственно, необходимость заключалась в том, чтобы я узнал все тонкости своей связи с телохранителями. На примере Баллига, кстати, поскольку он был тогда первой и единственной игрушкой, предоставленной в полное мое распоряжение. А я только-только отпраздновал совершеннолетие, и отец решил, что пора познакомить сына со всеми сторонами будущей жизни. Познакомил. И был неприятно удивлен тем, насколько мне понравилось владеть чужой волей. Но об этом неприятии стало известно позже, когда он хлестнул меня перчаткой по щеке. Молча, не говоря ни слова и не разрешая возразить. Отец был вправе наказать и больнее, но никогда не прибегал к излишнему насилию. В отличие от матушки, которая, узнав подробности моего «вхождения во власть», не постеснялась снять перевязь и… Отходила с таким чувством, что я неделю даже мычать не мог. И всю эту неделю Баллиг меня выхаживал, причиняя своим присутствием и искренней заботой куда большую боль, чем уже терзала мое тело. Хуже всего было читать в его глазах ответ на незаданный вопрос: «Я ни в чем вас не виню».

Жестоко? Весьма. Но не оправдываясь и не выпрашивая сожаления, скажу: это обоюдная жестокость. Да, мои телохранители знают, что на любом вдохе могут утратить контроль над своими телами и мыслями. Но также четко они знают и другое: ЭТО произойдет, только если не будет другого выхода. Чтобы эффективно командовать другими, нужно самому уметь и отдавать, и выполнять приказы, иначе в беспрекословном подчинении толку — чуть. Да и обязанности охранников прописаны самым подробнейшим образом, так что мне нет надобности вмешиваться. Нет. Не было.

Ххаг, что же произошло во дворе гостевого дома? Я не почувствовал обрыва связи ни на мгновение, но помощь пришла с запозданием. С очень большой задержкой. Появись Баллиг немного раньше, просто покажись он убийце на глаза, она, скорее всего, повременила бы с воплощением своего умысла: ни разу не видел, чтобы лезли на рожон, если только… Если с головой все в порядке. А ведь она была…

Тысяча ххагов мне под ребра! От нее же несло безумием, да так сильно несло, что позаражало всех вокруг!

Стоп.

«Водяное безумие» не передается от человека к человеку. Передается только предрасположенность, и только в пределах одной линии крови, при этом бывали случаи, что браки отпрысков двух «условно безумных» родов давали совершенно устойчивое к заболеванию потомство. Что же получается?

В Антрее появилось существо, способное… Нет, не заражать других: в том же Баллиге не было следа болезни. Или же… Временно ввергать в помешательство? Такое возможно? Если да, понятно, почему телохранители не сразу ответили на мой зов. Они подверглись тому же влиянию, что и стражники на воротах. Но видимо, «змейки» и невидимые ниточки связи между нами помогли всем троим сохранить рассудок в ясности. После борьбы, недолгой, но рискованной. Надо будет расспросить Кириан и Хонка. Обязательно. А еще проверить тех, кто попал в периметр «заражения». Ой, как мне все это не нравится…

Я посмотрел на мертвое тело Баллига, наполненное тем особым покоем, который обретают люди, достигшие своей цели.

Спи спокойно, друг. Прости, что раньше не мог называть тебя так. Не имел права. Перед самим собой. Но все вернулось вспять, и мы снова стали чужими друг другу. Навсегда. Там, за Порогом, будешь ли ты вспоминать обо мне? Сколько лет я буду помнить твой мягкий взгляд? Не так долго, как хотелось бы. Законы требуют, чтобы у меня появился новый телохранитель, и я исполню предписанное. Он будет моим ровесником, а значит, мы нескоро сможем найти общий язык: даже тебе, хоть ты и был намного старше, редко удавалось принять меня таким, какой я есть. Но в память о тебе не буду слишком строг. И спуска давать не буду, конечно же!

Прощай. Я даже не могу сказать: «Увидимся», потому что после своей смерти останусь здесь, на берегах Лавуолы. До скончания времен…

Квартал Линт, королевский Приют Немощных Духом,

дневная вахта

— Рэйден, ты спишь?

Тонкое покрывало, которым я накрылся с головы до ног, не позволяло видеть физиономию Олдена, заглянувшего в дверной проем, зато великолепно пропускало все звуки. Оставалось вздохнуть и уныло ответить:

— Уже нет.

— К тебе пришли, — сообщил маг с преувеличенной радостью в голосе, из чего можно было заключить: персона, нанесшая мне визит, в список желанных не внесена.

— Я не принимаю гостей.

— Это ты сам объяснишь, ладно?

— Я болен.

— Положим, половина Антреи об этом догадывается, а вторая половина в этом уверена, — возразил Олден. — Спор вызывает только место, на которое ты болен. Большинство считает таковым твою голову, но некоторые…

— Заткнись.