Осколки времени

Эти мысли вкупе с нехорошим предчувствием в животе и решили всё. Он возвратился в дом, прокрался в кухонную кладовку, там раздобыл мешок и набил туда столько еды, сколько смог унести, а потом поспешил в сарай за своей пони, Звёздочкой. Та сонно заржала, когда он вскинул ей на спину седло и затянул подпругу, как учила его Клиа, подарив ему эту меленькую лошадку. Привязав мешок к луке седла, он кое-как уселся верхом и галопом помчал в Меноси.

***

Пока Алек лежал в своём прежнем укромном местечке, уоложив Рэдли и колчан на плаще возле себя, опустилась тьма. Было так темно, просто хоть глаз коли, и это заставляло Алека немного нервничать. Единственными, кого тут следовало всерьёз опасаться, были дра’горгосы и сама дирмагнос, а он-то не сомневался, что любой из них мог без всяких хлопот обнаружить его, да так, что он даже и не почует, как его схватят. Ну, хотя бы тут не было промозглости и сырости.

***

Немой мальчуган появился опять и побежал рядом со Звёздочкой, когда Мика ехал вдоль реки. Как только они добрались до того камня, у которого повстречались впервые, он забежал вперёд и показал Мике, чтобы тот остановился. Мика натянул повод, пытаясь понять, что такое стряслось.

Мальчик указал на Звездочку и помотал головой, потом на мешок еды, потом на Мику.

– Моя пони туда не пройдет?

И тут он вспомнил цыплёнка, которого Алек пытался пронести в иное измерение. Мика слез с коня, отвязал мешок. Похоже, отсюда придётся тащиться пешком. Его приятель помахал ему, чтобы он шёл за ним. Вместе с ним Мика направился к холму, ведущему на ту сторону, туда, откуда явился мужик, который сломал Мике руку. Как только они подошли к вершине, мальчуган схватил Мику за руку и утянул в темноту.

***

– Да Билайри-то тебя раздери, Серегил, ты прекратишь тут вышагивать и усядешься когда-нибудь? – проворчал Микам, возвратившись обратно в пещеру. – Мы тут все на пределе.

– Извини.

Серегил остановился возле черепа Хазирина. Он знал, каково это – ждать и пялиться на проклятущую стену. Посреди напряжения, среди холода и сырости, запаха мочи из дальнего угла, о, как же это было невыносимо - держаться из последних сил и не выходить из себя. Было долго, слишком уж долго! У Алека уже должно было подытожиться всё съестное, и кто знает, что станется с ним от такого долгого пребывания там?

– Который час?

– Едва рассвело.

– Проклятие Билайри! У Алека уже, должно быть, заканчивается еда. Теро, ты как там, проснулся? – спросил он.

Маг сидел, прислонившись спиной к стене возле входа в туннель. Голова его была откинула назад, глаза закрыты.

Теро открыл глаза.

– Да. Как я понимаю, ничего пока не стряслось?

– Не стряслось, - процедил Серегил, снова впиваясь взглядом в стену, где прежде была Великая печать.

Вот здесь-то всё и начнётся.

Микам подошёл к нему, положил ладонь на плечо Серегила.

– Ну что ты всё скачешь, словно вошь на сковороде? Сам на себя не похож. Кому будет лучше, если совсем изведёшь себя?

– Со мною всё хорошо, - вздохнул Серегил. – Это чёртово ожидание.

– Нам нужно поесть, - сказал Теро, поднимаясь на ноги и потягиваясь.

Серегил заставил себя поесть, потому что так было надо, вот только от мыслей о том, что Алек, ожидающий там, возможно сейчас голодает, хлеб во рту становился не слаще золы.

Ночь понемногу прошла, и Алек был счастлив и тому, что видит серое небо, и тому, что наступивший рассвет снова принесёт с собой свет. Впрочем, стоило ему сесть, чтобы осмотреть окрестности, как его накрыла волна дурноты, с тошнотой на пустом желудке. Быстро порывшись в своём мешке, он нашёл половинку репы, оставшейся с прошлой ночи, и жадно проглотил её, почти не жуя. Ещё оставалось немного вяленого мяса, он съел одну полоску, запил её глотком оставшейся в бурдюке воды.

Но даже теперь, он всё ещё был ужасно голоден, хоть и не решился поесть ещё, не зная, когда именно Клиа сумеет заманить сюда дирмагнос. Он-то полагал, что припасов его достаточно на два дня, однако в прошлую ночь съел куда больше, чем сам рассчитывал. Он ещё никогда не оставался в этом измерении так надолго, и оно высасывало из него силы быстрее, чем он ожидал. Алек съел ещё одну полоску вяленого мяса, последнюю. И теперь у него оставались лишь репа да капля воды в бурдюке. И учитывая всё это да плюс недосып, если в скором времени ничего не произойдёт, у него не останется сил натянуть свой лук.

Он снова улёгся, чтобы поберечь свои силы.

День становился всё ярче, если только это было можно так назвать, и он наконец-то услышал стук копыт на дороге внизу. Забившись в свою нору и не поднимая головы, Алек услышал, как по тропе проскакали двое всадников.

– Ну же, милочка, нечего теперь мешкать, - произнесла какая-то женщина.

– Да какая разница? – отвечала Клиа таким безжизненным и упавшим голосом, какого Алека в жизни не мог бы себе у неё и представить.

Он услыхал, как они направились пешком к туннелю, и сумел украдкой глянуть на них, высунувшись через край своего убежища.

Красавица в красном поддерживала Клиа под руку, как бы помогая ей. Клиа кивнула и шагнула в разверстую пасть туннеля.

Путь в Зикару был долгим и изнурительным. С этой стороны Мика ещё никогда сюда не ходил. Ночь прошла, и когда они с приятелем добрались до городских ворот, серые небеса уже начали понемногу светлеть. Мика истоптал все ноги, хотел есть и дрожал от страха. Ему следовало слушаться своего наставника, а вовсе не этого призрака.

Нынче вокруг было полным полно людей-призраков, они катили со своими повозками и телегами через распахнутые ворота.

Глухонемой мальчуган снова взял Мику за руку и потащил его по кривым улочкам в сторону башни. И та уже показалась невдалеке, когда огромные двери её распахнулись и из них вышли Разат и Клиа. Клиа была ужасно бледная и исхудавшая, и на вид страшно встревоженная и печальная. Обе они исчезли за поворотом башни, а уже несколько мгновений спустя он увидел, как они скачут прочь , дирмагнос- верхом на Лунном Свете, коне Клиа.

– Куда это они? – шёпотом спросил Мика, и вдруг понял, что никто уже не держит его за руку.

Призрачный мальчик исчез.

Обессилевший Мика кинулся за ними вдогонку.

Они выехали в ворота, которых прежде Мика ни разу не видел, и поскакали к холмам за городом. Потом они повели коней в поводу, так что Мика, стараясь держаться на расстоянии, насколько возможно, одновременно пытался не упускать их из виду, следуя за ними по грунтовой дороге. Они свернули в сторону и скрылись за холмом.

Поспешив за ними, он выскочил на тропу и пошёл по ней. Она заканчивалась у страшной уродской морды, вырезанной на скале. Пасть была входом в туннель, а снаружи стояли две непривязанные лошади.

Ни Разат, ни Клиа нигде не было видно. Должно быть, они ушли внутрь.

Когда Мика подошёл к голове, собираясь пойти за ними, он услыхал сзади негромкий свист, оглянулся и увидел Алека, который отчаянно жестикулировал, веля идти к нему. Мика вскарабкался наверх и увидел, что Алек лежит в расщелине на земле. Он был бледен и выглядел так, словно его несколько дней не кормили.

Он дёрнул Мику вниз и шикнул:

– Какого Билайри ты тут делаешь?

– Мальчик-призрак привел меня на помощь.