Осколки

– Ну, так что там с Виктором? – спросил я, выкладывая на стол денежку.

– Это две вещи! – предупредил Дэниэл. Я добавил вторую.

– Чему вы детей учите! – возмутилась Мэриголд.

В принципе она была права, но Дэниэл неожиданно возразил:

– А Джерард говорил Уортингтону и одному его другу, что за все надо платить!

Недовольство Мэриголд обратилось на шофера. Но Дэниэлу было не до бабушки. Он стоял и терпеливо ждал, пока я буду готов его выслушать.

– Рассказывай, – сказал я. – Вот тебе два золотых. И берегись, если твои сведения не стоят этих денег!

Я состроил жуткую гримасу. Дэниэл накрыл монеты пухлой ладошкой и сказал:

– Он хочет открыть вам тайну.

Прочие взрослые расхохотались, но я принял это всерьез.

– Когда он это сказал?

Дэниэл проворно сцапал один из «золотых». Вот же корыстный чертенок!

– Он звонил сюда, – продолжал Дэниэл. – Мама была на улице, в саду, и трубку снял я. Он сказал, что его зовут Виктор. Я сказал, что позову маму, но он не хотел говорить ни с кем, кроме вас. Вас не было, но я сказал, что вы приедете ужинать, и он сказал, что позвонит попозже, если получится.

Рука Дэниэла выжидающе зависла над второй монетой. Я философски кивнул, и монета исчезла в мгновение ока.

– Ужас какой! – сурово выговорила мне Мэриголд. – Вы портите мне внука!

– Это всего лишь игра, – повторил я. Да, вполне подходящая игра для мальчишки. Дэниэл хорошо потрудился.

Ужин завершился в половине восьмого – за полчаса до того, как младшим детям пришла пора ложиться спать. В Мэриголд снова пробудилась ее неуемная энергия. Она простила Дэниэла, обняла его на ночь, окутав мальчика полами своего халата, попила кофейку, хлебнула «Гран-Марнье», поболтала по телефону с Кеннетом Трабшоу насчет спонсорства золотых призов и наконец выплыла к своему «Роллс-Ройсу», окутанная клубами благодушия, и позволила Уортингтону водворить себя на заднее сиденье и увезти домой.

Прайам Джоунз явно чувствовал, что его обошли вниманием. Благодаря Бомбошку за гостеприимство, он дал ей понять, что человек, подобный ему, – известный тренер и к тому же бывший наниматель ее мужа, – мог бы рассчитывать на большее. Со мною он попрощался еще холоднее – едва кивнул на прощание – и рванул машину с места, не щадя своих новых шин. «Бедняга! – подумал я. – Тяжело, наверное, быть таким, как он!»

Виктор заставил себя ждать довольно долго. Бомбошка, уходя наверх читать детям сказки на ночь, поцеловала меня на прощание и предложила располагаться на ночь в «логове». Но только после одиннадцати в трубке раздался звонок, и я услышал знакомый хрипловатый голос:

– Джерард? Я из автомата звоню. Мама думает, что я сплю. Она выкинула номер вашего мобильника, а почтой я пользоваться не могу – тетушка Роза увезла мой компьютер… Меня все достало. Мне надо с вами повидаться. Когда вы приедете? Говорите скорей, а то у меня деньги кончаются.

В трубке действительно то и дело раздавались щелчки, предупреждающие, что время на исходе. Видимо, Виктор кидал в автомат самые мелкие монетки, потому что других у него не было. Дождавшись, когда треск затихнет, я сказал:

– Я приеду в Тонтон в воскресенье, тем же поездом.

– Нет, завтра! Приезжайте завтра, пожалуйста! Я крикнул «Да!», и связь прервалась.

– Псих ненормальный, вот вы кто! – заявил Том Пиджин в семь утра, когда я позвонил ему и рассказал о своих планах. – Сегодня пятница. Парень должен быть в школе.

– Видимо, потому он так и настаивал, чтобы я приехал сегодня. Наверно, он может прогулять школу так, чтобы мать ничего не узнала.

– Никуда вы не поедете! – отрезал Том. Помолчав несколько секунд, он сказал: – Пускай нас Джим везет. У него есть микроавтобус, в котором хватит места собакам. Вы где сейчас?

– У Стакли. Можете заехать за мной сюда? Том тяжко вздохнул.

– В прошлое воскресенье, пять дней тому назад, малютка Роза рассадила вам лицо шлангом.

– Угу.

– А позавчера, говорят, вас чуть не убили.

– Ну…

– Может, не поедете, а?

Я улыбнулся. Это была дурацкая идея.

Глава 10

К пятнице жена Джима решила, что меня сглазили, что меня преследует какой-то демон и что Джиму не следует меня возить. В среду у нее из-за меня ризотто пригорело.

Однако мы с Джимом все же договорились между собой и ударили по рукам. Он будет возить меня, когда понадобится мне, в качестве телохранителя, радио будет молчать, а я за это стану платить ему вдвое больше обычного.

Так что, невзирая на небольшую заминку, Джим благополучно доставил нас с Томом и собак в Тонтон и остановился у вокзала прямо под знаком «Стоянка запрещена». И только тогда я вспомнил, что по рабочим дням расписание поездов другое, что поезд, на котором я должен был приехать, уже пришел и ушел, и Виктор остался с носом.

На платформе его не было.

Сообщив Тому плохие новости и получив обещание подождать, я дошел пешком до Лорна-террас. Виктора не было. Я вернулся на станцию и нашел его в зале ожидания, продрогшего и встревоженного.

Увидев меня, парень поднялся. Он выглядел подавленным, и даже мое появление его не обрадовало. Во время поездки я занимался тем, что мысленно вводил Виктора во все события, в которых мог принимать участие Номер Четвертый. Однако я обнаружил, что мне далеко до профессора Лоусон-Янга: этот икс никак не сходился с Виктором.

– Я опоздал потому, что приехал не поездом, – коротко объяснил я. – Что случилось?

– Я хотел… – Голос у него тоже был подавленный. Он запнулся и начал снова: – Тетушка Роза перебралась к нам совсем. Я ее ненавижу. Я ее просто не выношу. А мама требует, чтобы я делал все, как велит тетя Роза, а иначе она со мной не разговаривает, потому что боится тетю Розу. И папа, когда его выпустят, не станет у нас жить, пока она там живет. Я точно знаю, что не станет. Куда же мне деваться? И поговорить мне не с кем, кроме вас. Смешно, да? После того как вас избили…

– А с дедушкой говорить не пробовал?

– Он тетю Розу боится до усрачки, – безнадежно ответил Виктор. – Еще хуже, чем мама.

– В прошлое воскресенье… – начал я. Он перебил:

– Простите, пожалуйста. Мне правда очень жалко, что вас так избили. Я думал, вы сегодня не приедете… Я думал, что вы не приехали.

– Ладно, – сказал я, – забудь про прошлое воскресенье. Давай лучше поговорим об Адаме Форсе.

– Он крутой, – сказал Виктор, но без особого энтузиазма. Потом, нахмурившись, добавил: – Это все говорят. Он несколько раз пользовался моим компьютером. Вот откуда у меня его письмо. Он думал, что уничтожил файл, а я его потом восстановил.