Осколки
Шрифт:
Они, друг друга открывая,
Уже не находили рая
В существовании своём…
Не находя в разводе плюс,
Как прежде, всюду были парой,
В Душе страдая этой карой…
Со стороны – любви союз.
Живой и жизненный сюжет,
В него поверить нам не сложно,
А пониманье так возможно,
Когда давно утерян след…
***
Мы встретились
В лицо впилась, как будто изучая…
Что хочет эта женщина чужая?!
Не нравится причёска?! Мой наряд?!
Смешно ей, что я брови подвела?!
Тяжёлый взгляд давил, не отпуская…
Ну а сама? – Красавица какая!
На теле тыквы тыквой голова…
Что ж, хочется, пускай себе глядит,
А у меня дел без неё немало…
Я обернулась, но она пропала…
Только поверхность зеркала блестит…
***
Смешно. По каким приметам?!
Да не влюблялась!
Сплетен чудны провода.
Поздно гадать о судьбе,
Ты меня не поймаешь…
И, прости, понимаешь,
Дело отнюдь не в тебе
А в том, что я никогда,
Не поклонялась
Никаким авторитетам.
***
Закрыть глаза на всё происходящее,
На всё смотреть с открытыми глазами.
В поступках отражая настоящее,
А в мыслях жить придуманными снами.
Жалеть других, прощая лжи покров,
Душой своей наивно дорожить,
Чтить благородство, преданность, любовь…
Казаться мудрой?! Или мудрой быть?!
***
Здравствуй! Рада слышать! Жизнь? – Да как обычно,
Катит те же волны, так же, день за днём…
Не смеши, здесь часто тоже не «отлично»,
Как и вы живёте, так и мы живём.
Мощь деревьев больше, а дома всё ниже,
Тихо ускользает время изнутри…
Тройка! «Пролетела! Лайнер над Парижем» …
Шутишь?!
Нет, не лошади, – автобус номер три.
Я на остановке. Тройку ожидала!
Нет, не переполненный, надо знак подать…
Что ж что остановка?! Я не помахала…
Нет… Рюкзак тяжёлый… Следующего ждать…
Кабачки, картошка, яблоки, капуста…
Ну а что ты думала, рябчиков жуём?!
Как у вас? Да что ты? Вот уж сын Прокруста…
Ладно. Бай! До связи. Завтра, где-то днём.
***
Винограда лист, краснея, опал…
Одинокий, среди пальм и олив.
Неба синего прозрачный кристалл,
Вновь сверкает, тучи ливнем пролив.
Возрождает землю к жизни зима,
Бренный мир благословляя водой,
И грохочут басовито грома,
Что пополнится озоновый слой.
Всё,
что люди неразумно сожгли,Правит Мать-Природа щедрой рукой.
Покрывает зелень трав пустыри,
Возрождая красоту и покой.
***
Не бывает так, чтоб всё было гладко,
Ведь у каждого свои есть проблемы.
Кто отдаст себя семье, без остатка…
Для кого семья – лишь часть общей темы…
И напрасно быть на это в обиде,
Ведь не куклу мы себе прикупили,
Да и каждый всё по-своему видит…
А с годами – кто родней, кто – чужие.
Надо просто уважать тех, кто рядом,
Ведь любовь – довольно редкая птица,
Хоть порою, за насмешливым взглядом,
Неприметной птахой в сердце гнездится.
А ещё скажу: И это – не главно!
Сказки – все идиллии елейные.
Не воюете на людях – и славно,
Остальное всё – дела семейные.
Тель-Авив. Аленби. Как под анестезией…
Как под анестезией весь воздух обездвижен,
Лишь яростно пылают в нём жёлтые тона,
Хамсин над горизонтом завис полоской рыжей,
Свет Солнца отражает стеклянная стена.
Песок дисперсной пылью незримо оседает,
И листья да машины нам слой его явят,
Над головою лайнер акулой проплывает,
Повыше вертолёты, словно мальки скользят.
Народ на побережье всё больше отдыхает.
Волнами, серфингисты бакланами снуют,
Да кто-то из туристов судьбу свою пытает,
Ноябрь, и спасатели уж службы не несут.
Заполнены кафешки, бистро и рестораны.
Толпа, по магазинам, течёт, бурлит рекой.
И нарушая чьи-то и графики и планы,
Дорогами вновь пробки и спец сигналов вой.
***
Муж трясёт меня за плечо –
«Просыпайся, проспишь ещё…»
Так обидно, ведь раньше он
Поцелуем гасил мой сон.
Говорю, смеясь: «Мне не нравится,
Вспомни сказку, – Спала красавица…»
Усмехается: «Мы ж не дети!
Что ж ты веришь всё в сказки эти?!»
***
Всё уйдёт. Сотрутся думы,
Как подошвы башмаков,
Разлетятся, только дунуть,
Обрывая цепь оков.
Будет пусто и тревожно,
Разорвётся с миром связь,
Словно кто, неосторожно,
Паутинки тронул вязь.
Всё покажется нелепым
И бессмысленно пустым,