Осколки

Их подвели к высокой кабинке — очень уединенный столик с толстыми мягкими коричневыми кожаными диванами. Кабинка находилась в углу просторного зала и создавала особое уединение, на котором настаивал Ник, куда бы он не пошел.

Гладкая кожа отозвалась прохладой на голых ногах, и она невольно вздрогнула, когда садилась. Появился официант тут же наполнил водой бокалы и подал корзину с разными булочками и хлебными палочками.

— Итак, что ты думаешь?

Она посмотрела на Ника и оглянулась по сторонам.

— О чем?

— О Клубе. Обеденном зале. Какое у тебя первое впечатление?

Анжела сделала глоток холодной воды, задаваясь вопросом, стоит ли ей сказать правду, но потом решила отбросить сомнения и сказать ему прямо:

— Стильный и дорогой, но адски консервативный. Здесь запросто можно представить твоих предков, как они обедали.

Ник усмехнулся.

— Я знал, что ты не будешь говорить мне всякое дерьмо, Ангел. Женщины, которых я привозил сюда раньше бесконечно ахали и охали, потому что знали насколько это эксклюзивное место. Но не ты. И ты права, это воплощение статуса, но не самое дорогое место в городе.

— Так зачем ты сюда пришел?

Его ответ был лаконичным:

— Конфиденциальность. Никто здесь не посмеет сплетничать о том, с кем я ужинал, или кого они видели со мной. Персонал подписывает разные договора о неразглашении, и здесь существует негласное соглашение между членами клуба — каждый занимается своим делом.

Она не смогла удержаться, чтобы не поддразнить его:

— Ты хочешь сказать, что то, что происходит в… как называется этот клуб, остается в этих стенах? Хотя, честно говоря, здесь я даже не могу себе представить ничего скандального или экстраординарного.

Он улыбнулся.

— Точно. Он называется «Билтмор Клуб». Очень, очень элитный, очень дорогое членство и в него почти невозможно попасть просто так.

— Хм. А как ты сюда попал? Потому что ты был бывшим футболистом или благодаря твоей настоящей позиции в «Джессап Приор»?

Ник тут же закрылся, недовольно поджав губы.

— Ни поэтому. Меня включили, как члена семьи. Мой отец рекомендовал меня, если быть точным. И прежде чем ты спросишь, я не собираюсь обсуждать свою семью. Никогда.

— Я не собиралась спрашивать, — прошептала она, напуганная его темным взглядом. — Но, похоже, у нас имеется еще одно общее. Мне тоже не нравится обсуждать свою семью.

Она почувствовала, что он собирается проигнорировать ее заявление и начать расспрашивать, но его остановило появление официанта. Как и администратор, он обратился к Нику по имени, прежде чем вручить меню и попросить заказать напитки.

— «Абсолют Цитрон» со льдом. Два.

Анжела подождала, когда официант уйдет, а потом осмелела и нахмурившись спросила Ника:

— Ты заказываешь, как нечто само собой разумеющееся? А если бы я захотела чего-нибудь другого сегодня?

— А ты хочешь? — спросил он, доставая хлеб и намазывая его маслом.

Она немного заколебалась.

— Нет. По крайней мере, не думаю. Но было бы неплохо, если бы ты сначала спросил меня.

Он спокойно пожал плечами.

— Я редко бываю милым, Ангел. И тогда вечером ты сказала мне, что предпочитаешь, поэтому я просто взял инициативу в свои руки и заказал. Но если ты, действительно, хочешь чего-то другого, я могу заказать. Это очень легко сделать.

Она отрицательно покачала головой.

— Нет, все в порядке. Я просто… ну, я не привыкла… Чтобы кто-то решал за меня.

— Да, я это чувствую. Но ты тайно хочешь, чтобы кто-то сделал именно так, не так ли, Ангел?

Она с тревогой подняла на него глаза.

— Что?

Он медленно жевал свой тост.

— Ты прекрасно меня слышала. И ты знаешь, что это правда. Ты можешь отрицать это, как и большинство людей, но в глубине души тебе, на самом деле, нравится, что я командую. Твои родители были строги с тобой?

— Нет. — Ответ появился автоматически. — Вовсе нет.

— Хм. — Он закончил тост и взял длинную, тонкую хлебную палочку. — Значит, ты была избалованным, бесконечно заласканным пострелом?

— Я бы этого не сказала. В двух словах, мои родители, в основном мать, ей просто было все равно. Я была… случайностью, о которой мама редко вспоминала.

Она была спасена от дальнейших расспросов появлением напитков, в которых она вдруг почувствовала острую необходимость. Анжела сделала большой глоток, а затем быстро открыла кожаное меню, намеренно скрывав свое лицо от Ника.

— Мы не будем говорить об этом сегодня, — тихо произнес он. — Я вижу, что это не любимая твоя тема разговора. Но однажды мы поговорим об этом, Ангел. Теперь, что бы ты хотела выбрать? Могу порекомендовать кое-что, особенно морского окуня или обжаренные гребешки.

Она сморщила нос.

— Вообще-то я не большой поклонник рыбы. — Добавила она, поскольку ее отвращение относилось к детским воспоминаниям, когда она видела, как отец потрошил живую рыбу, а мать приготовила ее с чесноком, помидорами и оливковым маслом, прежде чем плюхнуть ее на тарелку перед ней, не особенно заботясь, если сильные запахи могу вызвать отвращение у пятилетнего ребенка.

— Ты видно привередливый едок, не так ли? Судя по тому вечеру, когда ты возила едой по тарелке. Знаешь, ты никогда не наберешь десять фунтов, о которых я тебе говорил, если продолжишь так есть. Вот, я хочу, чтобы ты съела эту булочку с маслом… и позволь мне заказать для тебя сегодня, ладно? Обещаю, если тебе не понравится то, что я выберу, ты сможешь заказать любое другое блюдо.

Не спеша она выбрала булочку и стала намазывать ее маслом.

— Хорошо. Но чтобы не очень много было рыбы. — Она проглотила кусочек хлеба, хмуро поглядывая на него. — И, на самом деле, я не согласна по поводу десяти фунтов. Я всегда была немного худой, но это не значит, что я тощая или страдаю анорексией.

Ник отложил меню в сторону и внимательно посмотрел на ее, как будто мысленно раздевая, хотя он и так был очень хорошо знаком с ее телом.

— Ты не худая, с этим я соглашусь. Ты слишком худая. При твоем росте, ты должна весить больше, быть шестого размера, а не четвертого. Эти десять фунтов как раз отложатся в нужных местах.

И казалось, что он намеревался, чтобы она набрала почти половину десяти фунтов только за этот ужин, судя по количеству еды, которую он заказал. Их обед состоял из супа из лобстеров, огромных листьев салата, обжаренных морские гребешков с рисом и тушеных овощей, и все это сопровождалось «Шардоне» с ароматной кислинкой. Всю трапезу она чувствовала на себе пристальный взгляд Ника, который следил, чтобы она не гоняла еду по тарелке, а съела все, что он посчитал необходимым.