Осколки

Мурашки пробегают по телу, когда я выключаю воду, хотя стояла бы вечность под горячими струями. Но мне же потом оплачивать счёт за воду. Взросление, ответственность - жестокие штуки. В школе ты продумываешь план по захвату мира, о том как станешь известным, ярким как звезда, а в двадцать четыре копишь на нормальные фрукты и ищешь хлеб со скидкой. И... стараешься не умереть.

Вчера, листая один блог, я нашла тему: "Ребятки, что вы будете делать, когда станете взрослыми?" В основном писали о том, как они будут есть всё что хотят или покупать любые вещи. Это так мило. Бедняжки не понимаю, что для этого все равно нужен одно обязательное условие - быть богатеньким, иначе тебе постоянно будет не хватать денег. Вот с третьей зарплаты я точно куплю себе те джинсы, хотя нужно купить куртку на зиму и заплатить за квартиру, и от голода не умереть... Ладно, с четвёртой точно. Но ты не покупаешь те потрясные джинсы с вышивкой, их просто покупает кто-то другой или их снимают с продажи, а тебе все ещё нужно купить что-то закончившееся, что-то очень необходимой и выжить на оставшиеся гроши. Хотя родиться богатым это все равно лишь половина успеха, ты все равно можешь закончить где-то на обочине жизни и искать хлеб по скидке. Я яркий тому пример.

Последние горячие капли медленно проходят по моему телу, в конце делаясь ледяными. Мурашки болезненно тянут кожу и, становясь на холодный кафель, меня пробивает дрожь. Моя кожа в красных пятнах от жара.

Новая ванная комната вся в пару, зеркало запотело. Она совсем крохотная и от моих вещей становится тесно. Я сняла отличную квартиру в хорошем районе, где могу не бояться, что мне выбьют стекла и ограбят. Моя соседка постоянно следит за этим, как ищейка пытается вынюхать про меня и незаметно подсматривает из окна, прикрываясь своей кружевной занавеской.

Впрочем, увидя мои пожитки, грабители скорее принесут поесть и что-то из своей ненужной одежды. При переезде я выкинула почти все свои вещи, оставила только самое необходимое. То что можно было сжечь - сожгла, остальное раздала знакомым и бездомным. Мне не хотелось ничего, что напоминало бы о минувшем, но парадокс - вернулась именно в прошлое.

Мне не хочется вытирать мутное зеркало, ведь знаю, что увижу: двойника Эдварда Нортона из "Бойцовского Клуба". Чёрные тени под глазами, красные глаза и вся безысходность мира на лице. Всё нормально, я ещё жива, только вот в последний раз спала на прошлой неделе. Хочется свернуться прям тут, на холодном кафеле и заснуть. Снотворное закончилось, вчера я выпила последнюю белую и гладкую таблетку. Это новая пачка с новым непонятным названием на ней, которая помогает чуть сильнее, чем прошлые. Сегодня нужно купить ещё.

Неспешно я завтракаю какими-то шоколадными хлопьями, долго замазываю синяки под глазами и одеваюсь. Может, на свежем воздухе я стану чуть бодрее?

Но на улице пасмурно, а казалось, что в доме темно из-за плотных занавесок. Как глупо с моей стороны. В этом городе я не увижу солнце и не почувствую его приятное тепло до середины мая. Отвратно.

Небо, затянутое тусклыми тучами, давит на меня, наваливается всей своей тяжестью. Мир пепельных оттенков не сулит ничего хорошего и будущее кажется ещё более промозглым и бесцветным. Хочется вдохнуть полной грудью, но получается лишь на полвздоха. Желание поспать на кафеле всё ещё в моей голове. Да я бы и здесь легла: на холодной, сырой утренней земле, с надеждой раствориться в ней. Но это лишь неосуществимый порыв, даже если передо мной появится удобнейшая в мире перина и жаркий красавчик с нежными руками и белоснежной улыбкой, и даже если он будет своим хриплым голосом с британским акцентом шептать колыбельную - я не засну, по ряду причин. С закрытыми глазами, с уставшим телом, я буду думать и думать, прокручивать свою жизнь и искать упущенные моменты. Так что прости, Том Хиддлстон.

Я вяло бреду вдоль местного парка. Когда-то это было моё любимое место в Симплейк. Я пряталась здесь от друзей, когда от общения с ними мне становилось слишком душно или я просто хотела побыть наедине и подумать. Сейчас одиночества боюсь больше всего.

Выбирала самую дальнюю скамейку, спрятанную за густой кроной деревьев и красивыми кустами и, слушая музыку в плеере, строила свои воздушные замки. Как я уеду из этого скучного города, поступлю в престижный колледж, найду горячего парня и буду жить на полную катушку. С моим парнем мы бы путешествовали по всей стране, заглянули во все прекрасные уголки где провели весёлые, наполненные событиями дни и жаркие ночи.

С моим жарким парнем мы были одним целым, понимающие друг друга с полуслова и, возможно, мы бы ужасно ссорились, но наши примирения всегда оставались очень запоминающимися.

Дохожу до той самой скамейки, но её там уже нет. И я просто останавливаюсь как вкопанная, мои кроссовки прилипают к влажной земле. Вместо моей любимой скамейки - пустота. Вообще ничего, лишь трава немного зарастает за контур асфальта. Чертовы воздушные замки начинают рушиться, а тинейджер, с сильно подведёнными глазами и заливается слезами от осознания.

Точно, жизнь же не стоит на месте. Где-то с левой стороны во мне скрипят рёбра и я просто иду дальше, а в груди такое странное чувство, которое улетучивается через пару шагов.

Я уже уехала из этого города, я поступила в один из престижных колледжей и вокруг было полно горячих парней и я путешествовала по стране. Но все это было не то, не так, как хотелось и реальность быстро разорвала мои наивные ожидания, швырнув ими в лицо. И с каждым дальнейшим днём дни становились все тусклее, а ночи всё холоднее. Меня переставали устраивать поверхностные разговоры, я больше не принимала их за чистую монету и вскоре научилась отличать лживые улыбки. Я вспомнила горькие предупреждения Энди. Взрослого человека, чьи воздушные замки разрушились раньше моих. Но мой максимализм, который стал причиной многих переживаний и слёз, не дал мне прислушаться к мудрым словам. Престижный колледж - внутри оказался не таким уж замечательным, первый горячий парень почти разбил мне сердце, и никто и никогда не понимал меня с полуслова. Только Энди - с полувзгляда.

Деревья, хмурым куполом возвышаются надо мной и удручают ещё больше, вызывает чувство погребенности. От влажных пустых лавок начинает веять одиночеством и скукой.

В спешке, признавая поражения, я сбегаю из парка. Перебегаю дорогу в неположенном месте, но сейчас улицы ещё слишком пустынны, всего пара человек. И я так отвыкла от тишины и лениво идущих людей. Никто не наступает мне на ноги, никто не толкается, нет гомона и шума. И возможно возвращаться сюда было грандиозной ошибкой.

Мне хотелось ощутить хоть толику радости, которую я испытывала в пятнадцать, пока жила здесь. Но как оказалось - это невозможно. Город стал другим, чужим и я его не узнала.

Где, чёрт побери, моя любимая пекарская лавку "У Гарсиа"? Где, мы с Мадс после уроков, наедали толстые бока, которые я упорно скидывала в колледже. Все мои пассии знали, что пирожные из этой пекарни - половина успеха в приглашении на свидание. Я заедала тут все свои неудачи, а добрая хозяйка, видя моё грустное лицо, подмигивала и добавляла в мой заказ какое-то красивое печенье. Ох, печенье с миндалём от Миссис Гарсиа! От воспоминаний мой живот болезненно скручивает. Серьёзно, за него можно выйти замуж, настолько оно вкусное. Я, с упоением жуя миндальное печенье, я обещала похитить Миссис Гарсиа у мужа.

И что я вижу вместо моей драгоценной пекарни? Чертов комиссионный магазин! Да половина моего решения вернуться в этот дерьмовый город зависело от этой пекарни.

Я настолько сейчас зла, что хочется снести этот город к чертям, сравнять его с землёй. Стоять и наблюдать за страданиями людей и впитывать их крики. Моё сердце начинает пробивать грудную клетку, а желудок звенит злостью.

К дьяволу! Резко сворачиваю на повороте и уклоняюсь от выбранного маршрута. Я прибавляю шаг, почти бегу, пряча руки в карманах куртки. Сердце от волнения и спешки стучит в глотке, а бодрость начинает бурлить в крови. Освежающий гнев и волнение - вот что мне нужно по утрам. Пока я спешу, замечаю, как на улицах прибавилось народу, многие из них оборачиваются на меня. Новое, свежее лицо в этом тихом городе - предмет жарких сплетен и многочасовых обсуждение. Скорее всего, какие-то пожилые леди обсуждают род моей деятельности, и делают ставки на то, что драгдилер я или нет. Я вношу краски в их скучную размеренную старческую жизнь. Никогда не буду такой как они, скорее стану как Поллета.

Я торможу так же резко, как и свернула. Из моей груди вырывается вздох облегчения, а тело сковывает приятно чувство. Всё же, хоть что-то в этом городе осталось нетронутым.

На моих губах тлеет улыбка, когда я смотрю на яркую олдскульную вывеску кинотеатра, в котором я зависала раз в неделю так точно. Господи, они до сих пор сами рисуют постеры. Мистер Портер ещё в добром здравии?

В голове проносятся воспоминания, как мы с Энди восхищённо разглядывали эти постеры. Мистер Портер добавлял различные мелочи, которые будоражили фантазию. Менял костюмы героям, слегка изменял их мимику, детально прорисовывал фон, что где-то в глубине, можно было бы разглядеть второстепенных персонажей или даже спойлеры. Но никто и никогда не разглядывал их так тщательно, как мы с Энди. Мы могли потом обсуждать часами эти постеры. Я даже думала стащить один, но мне не хватило духа. И это хорошо, проблемы с полицией мне были не нужны.