Осколок Империи
Шрифт:
Магнитное воздействие в пространстве, окружающем корабль, было смертельно опасным. Ни одно хордовое существо не могло бы выжить в двухсотмильной зоне сплошных электромагнитных полей, которые излучал работающий генератор. В течение сотен лет люди пытались создать магнитный экран, который оказался бы надежной защитой для пилота, управляющего кораблем, но тщетно. Робот-разведчик, однако, мог нести живые семена и замороженные оплодотворенные яйцеклетки животных, в случае если они были надежно заэкранированы и находились на значительном расстоянии от генератора. Людям же приходилось летать на тихоходных кораблях, использующих собственное
Скорость Робота-разведчика № 143 значительно возрастала от года к году. Солнце было сначала яркой звездой, затем превратилось в тусклую оранжевую искорку. Давление в генераторе чудовищно возросло, но оно компенсировалось увеличением количества водорода, поступающего в ядерный двигатель. Телескопы, установленные в троянских точках Нептуна, иногда засекали постоянное свечение пламени, вырывавшегося из сопел: крохотную яркую бело-голубую искорку на желтом фоне Тау Кита. Пространство двигалось и менялось. Впереди и сзади робота звезды сближались друг с другом до тех пор, пока расстояние между Солнцем и Тау Кита не сократилось настолько, что стало меньше одного светового года. Солнце теперь было едва тлеющим красным угольком, а Тау Кита сияла ослепительным белым светом. Пара красных карликов, под номером L-726-8, расположенных на пути робота, окрасилась в теплый желтый цвет. Все остальные звезды сплющились, как будто кто-то тяжелый оседлал Вселенную и раздавил ее своим весом.
Робот-разведчик № 143 достиг половины своего пути — 5,95 световых лет от Солнца — и продолжал полет. До того момента, когда он развернется и начнется торможение на последнем отрезке пути, оставалось еще несколько световых лет.
Но вот в компьютере управления щелкнуло реле. Настало время передачи сообщения. Гипермагнитный генератор отключился, и пламя двигателей погасло. Робот-разведчик № 143 вложил всю накопленную энергию в лазерный луч большой мощности. В течение часа луч двигался прямо по направлению к системе Тау Кита. Затем робот снова стал ускоряться, направляясь за своим лучом.
Перед дверью медицинской станции выстроилась очередь пятнадцатилетних юношей. Каждый из них держал в руке конический сосуд, наполненный прозрачной желтоватой жидкостью. Один за другим они вручали свои сосуды мужеподобной медсестре с каменно-суровым лицом, затем отходили в сторону, ожидая новых распоряжений.
Мэт Келлер был третьим от конца. Когда стоявший перед ним парень отошел в сторону и медсестра протянула руку, не поднимая глаз от пишущей машинки, Мэт с сомнением посмотрел на свою бутылку.
— Выглядит неважно, — сказал он.
Медсестра метнула на него полный ярости взгляд. Это ничтожество, отродье колонистов, тратит ее драгоценное время!
— Я лучше снова пропущу ее через себя, — заявил Мэт и выпил содержимое сосуда.
— Это был яблочный сок, — сказал он позже, за ужином. — Меня чуть было не поймали, когда я пытался пронести его на медицинскую станцию. Но вы бы видели ее лицо! Она позеленела, как покойник.
— Но зачем ты это сделал? — спросил его отец. — Зачем враждовать с мисс Прин? Ты же знаешь, что она из экипажа. А медицинские отчеты о здоровье направляются ею прямо в Госпиталь!
— Ты это здорово придумал! — заявила Джина. Она была сестрой Мэта, но на год младше его, и всегда вставала на сторону брата.
Тень пробежала по лицу Мэта, сделав его старше своих
лет.— Это за дядю Мэта.
Мистер Келлер пристально посмотрел на Джину, а затем на сына.
— Если ты будешь продолжать думать подобным образом, Мэтью, то закончишь Госпиталем, так же как он. Почему ты не можешь смириться?
Искренняя забота, прозвучавшая в голосе отца, смягчила Мэта.
— Не волнуйся, Генджис, — сказал он беззаботно. — Мисс Прин, вероятно, уже забыла об этом. Будем надеяться, что мне повезет на этот раз.
— Не говори ерунды. Если она и не сообщит о тебе, то только по доброте душевной, а не из-за забывчивости.
— Весьма возможно.
В маленькой реанимационной палате лечебного отделения Госпиталя Джезус Пиетро Кастро впервые за последние четыре дня сел на своей кровати. Операция была не сложная, но достаточно серьезная: ему заменили левое легкое. Кроме того, он получил от Милларда Парлета, который был чистокровным членом экипажа, категорический приказ бросить курить.
Усаживаясь поудобнее на кровати для того, чтобы начать работу с накопившимися за четыре дня бумагами, он почувствовал болезненное покалывание в области незаживших швов. Пачка карточек, которую его секретарь положил на столик рядом с кроватью, выглядела слишком большой. Он вздохнул и приступил к работе.
Минут через пятнадцать на глаза ему попалась чья-то малозначительная жалоба на недостойное поведение. Нахмурившись, он скомкал было бумагу, желая выбросить ее в корзину, но потом передумал, разгладил лист и вновь пробежал глазами текст.
— Мэтью Ли Келлер? — задумчиво произнес он.
Майор Дженсен прореагировал мгновенно:
— Он был признан виновным в измене. Шесть лет тому назад. Бросился вниз с обрыва плато Альфа, в бездну. В досье говорится, что его должны были использовать в банке органов.
Джезус Пиетро внезапно все вспомнил: Келлер погиб, а вместо него в банке органов использовали предшественника майора Дженсена. Да, Келлера нет, так в чем же дело? Он спросил:
— А как же он может выкидывать номера на пункте медицинского обслуживания колонистов?
Майор Дженсен не сразу сообразил, о чем идет речь, но, собравшись с мыслями, быстро ответил:
— У него был племянник.
— Ему сейчас около пятнадцати?
— Вероятно. Впрочем, я проверю.
«Племянник Келлера, — подумал Джезус Пиетро. — Можно было бы ограничиться обычным порицанием. Но нет! Пусть он думает, что ему все сошло с рук. Предоставим ему свободу действий, и в один прекрасный день он заменит в банке органов то тело, которое украл у нас его дядя».
Джезус Пиетро улыбнулся, а потом даже рассмеялся, но боль в области шва заставила его вести себя более сдержанно.
Носовая часть Робота-разведчика уже не была такой гладкой и блестящей, как раньше. Ее поверхность была усеяна большими и малыми выбоинами, оставленными частицами межзвездной пыли, которые ускорялись полем гипермагнитного генератора. Такие отметины можно было отыскать везде: на ядерных двигателях, на корпусе и даже на грузовой капсуле, удаленной от корпуса робота на тридцать миль. Корабль выглядел так, будто в него долго швыряли камнями.
Однако все повреждения были поверхностными. Более века прошло с тех пор, когда были внедрены последние усовершенствования, сделавшие корпус робота чрезвычайно прочным.