Осквернитель Соломон III

Он упер руки в бока и долго кивал сам себе, а потом пошел за следующим инструментом. Он взял большую пару плоскогубцев и продемонстрировал их работу в воздухе, издавая громкий звук лязгающего металла.
– Вот это уже серьезный инструмент, - подытожил он, подходя к подножию алтаря. – Держи ноги прямо, демон, - приказал он.

Мастер стонал и извивался, когда его ноги задергались и задрожали, вытягиваясь в прямое положение.

– Большой палец, пожалуйста, - вежливо попросил Возмездие.

Он напрягся и замычал, когда поднял свой большой палец.

– Большое спасибо, - поблагодарил Возмездие.

– Не желаешь ли удостоиться этой чести?

Хаос поняла, что он спрашивает ее, и она покачала головой.

– Отлично, - вздохнул он.
– Я полагаю, что эта доброта и является той самой причиной, по которой ты была выбрана им.

Им? Что-то ей подсказывало, что он не имел в виду Господа.

– Не забудь сначала спросить, - прошептала она, чувствуя себя виноватой за то, что пропускала самые сложные моменты. Хотя все происходящее казалось таким легким для Возмездия.

Он раскрыл плоскогубцы и захватил его большой палец.

– У нас десять пальцев за десять свиней. Начни с самой жирной из всех.

Мастер назвал имя, и Возмездие заставил его повторить его громче для агента по ту сторону камеры. Что он и сделал. А затем с силой вывернул его большой палец плоскогубцами.
– Нам понадобится клинок, - пробормотал Возмездие, подойдя к инструментам и находя нужное ему лезвие. Он вернулся к трясущейся ноге.
– Не дергайся, - приказал он демону.

Ступня и нога медленно застыли, в то время как другая дергалась и дрожала. Возмездие одним движением отрубил сломанный палец и посмотрел на лезвие.

– Такого качества орудие больше не делают.

Крики Мастера заставили Хаос съежиться.

– Молчать!
– приказал он.

Шум прекратился, за исключением хрипов и тяжелого дыхания. Хаос вдруг захотела, чтобы он поторопился и быстрее закончил. Насколько бы сильную ненависть она ни испытывала к Мастеру, пытки ей не нравились. От этого она чувствовала себя грязной.

Ее желудок скрутило, когда она попыталась осознать то, чему стала свидетелем. Она хотела быть сильной, когда это было необходимо. Ведь Хаос стояла рядом, когда пытали бесчисленное множество невинных. Она научилась отстраняться от этого и не волноваться. Настало время снова сделать это. Отстраняться и не волноваться, когда наказание соответствовало преступлениям.

В любви нет отрешенности. Я придерживаюсь Божественных истин, а праведный гнев является ревнивым мужем любви. Оба они - это единое целое.

Хаос была свидетелем того, как Возмездие удалил все десять пальцев на ногах Мастера. Ну, по большей части просто наблюдала. Она поймала себя на том, что отвлекается на абсолютно посторонние мысли. Ее медовый месяц с Соломоном. Дни с Джесси. Будут ли они вместе с Агнес?

Она улыбнулась своим тихим думам, пока Возмездие копался в инструментах.

– Что это?
– спросила она, указав на один из них.

– О-о-о, это для того, чтобы высосать кое-что. В действительности, очень полезный инструмент.

– Гадость, - прошептала она.

– Хм, - пробормотал он, подходя к алтарю, где почти неподвижно лежал Мастер.

– Он умирает?
– поинтересовалась она.

– О, вовсе нет, - последовал ответ.
– Он все еще может встать и уйти. Демон качественно организовывает нашу вечеринку, удерживая тело в легком забытье, используя галум.

– Галум?

– Это особый демонический токсин, который позволяет тебе чувствовать боль, но ничем не… выражать ее, - объяснил он.
– Адский способ, по правде говоря. Но все происходит на уровне души, - прошептал он. – Эта мера обеспечивает «рабочую пчелку» некоторым покоем и тишиной.

– Они все подумают, что я сошла с ума, - прошептала Хаос, расстроенная из-за этого.

– Не волнуйся, - успокоил он ее, используя клинок, чтобы сделать небольшой надрез на боку Мастера. Затем он ввел кончик инструмента в отверстие и позволил другой части странной штуковины опуститься на алтарь.
– Я сделаю так, чтобы они не думали об этом.

– Как?
– поинтересовалась она.

– Это известно только мне, тебе же об этом знать необязательно.

Хаос обнаружила, что слегка улыбается. Она решила, что ей очень нравится Возмездие. Он действительно был весьма милым ангелом. Когда не вершил свое возмездие.

– Эй, - проворчал он.
– Я всегда хороший парень! А теперь перейдем к нашим вопросам. На какой из них ты хочешь получить ответ?

Хаос раздумывала об этом, постепенно становясь грустной. Она уже собиралась отказаться от предложения, как выпалила:

– Кем был первый Соломон Гордж?

– Есть какая-то конкретная часть тела, к которой ты хотела бы приступить? Ухо? Глазное яблоко? Яичко? На самом деле ты можешь получить каждое из них, мне еще есть, с чем поиграть. Я угощаю.

– Нет, - с отвращением поспешила ответить она. Хаос осознала, что вовсе не создана для возмездия.

– Воистину, - согласился он, прежде чем задать ее вопрос.

Хаос наблюдала, испытывая тошноту от того, как Мастер с трудом произносил слова. Казалось, его язык был парализован.

– Немного фонетической ясности, демон, - приказал Возмездие со скучающим видом.

Хаос прислушалась, когда тот промычал свой ответ.

– Сын одной из медсестер, - выдохнул он.

– А его отец?
– Возмездие задал ее следующий вопрос, прежде чем она успела спросить об этом.

– Доктор Канкер. Главный врач.

– Это внесло больше ясности, - безразлично произнес Возмездие, потянувшись к ящику с инструментами и вытаскивая клинок. Он сжал челюсть Мастера, заставляя ее раскрыться.
– Твой язык, пожалуйста.

Вопли Мастера переросли в животный рев, когда он повиновался, а затем Возмездие отрезал половину.

– Зажми это, демон. Я не слышу своих мыслей из-за всего этого шума.

Хаос хотела бы, чтобы ей было все равно, но это было уже слишком. Слишком много для нее.

– Это, безусловно, слишком, - прошептал ей Возмездие, вторгаясь в ее переживания.

Тело Хаос окаменело, пока она боролась за каждый вдох под ужасной болью и агонией, которые испытывало бесконечное количество невинных людей.