Осмелься или беги

– Ты так просто об этом говоришь.

– Ангелочек, а это и есть просто. Ну, в нашем случае немного необычно. У меня ещё не было святош, а у тебя не было настоящих парней. Думаю, справимся. Могу примерно показать в какой позе возьму тебя. Дай-ка подушку.

Запустила ему ей по роже. И этот парень вызывал у меня сладкие покалывания в ногах и томное желание? Придурок. Надеюсь, я не дойду до десятого уровня и попаду под грузовик.

Он откинул подушку и снова стал серьёзен:

– Ты целовалась с этим лузером?

– Дождись своего круга, ты уже задал вопрос. Моя очередь! Правда или…

– Отвечай! – приказным тоном спросил Дейв.

– Да! Я целовалась с ним. Год назад. Скорее всего, он ответил мне из жалости, потому что это произошло сразу же после того как тот самый урод зажал меня в углу и чуть не трахнул. Доволен?

– Прости, но ты неправа. Не думаю, что тебя из жалости поцеловали.

– Почему ты так считаешь?

– Задай вопрос?

– Правда или действие?

– Правда.

– Почему ты не пытался меня поцеловать?

Дейв явно ожидал другого.

– Я не целую тех, кто не влюблён в меня. Вернее, не так. Не целую тех, кто сохнет по другим парням. Влюбишься в меня – поцелую.

Снова горячая волна от затылка до пяток. Говорит так уверенно, словно давно меня знает.

– То есть в трусики к девушкам лазить тебе совесть позволяет?

– Я не лазил к тебе в трусики, Холиуайт, на тебе их уж не было.

Как же хочется вмазать ему для симметрии!

– Моя очередь. Правда или действие? – ехидно оскалился мой персональный извращенец.

– Правда.

Снова ликует. И отчего мне кажется, что я всё сильнее и сильнее вязну в расставленной им паутине.

– Ты расстроилась, когда я тебя не отшлёпал?

– Что?! – щёки вспыхнули, двумя сигнальными маячками. Прижала к ним ладонь, а Дейв хищно провёл кончиком языка по своим белоснежным зубам.

– Можешь не отвечать, по твоему личику всё было понятно ещё в тот миг. Просто имей в виду, что если попросишь, не смогу отказать. Твоя очередь, ангелочек.

Дейв

Наблюдал за ней. Сгусток гнева, страсти и стыда. Мне так хотелось, чтобы она решилась, так нравилось ставить её в неловкие ситуации и смотреть, как барахтается и превозмогает себя. Холиуайт попросила меня остаться, попросит ли о большем, о том чего хочет? Она же хочет меня? Мне самому страшно, что будет дальше. Страшно позволить ей играть в DARE. Потому что уверен, она зайдёт так далеко, как только сможет. И тогда кто-то ещё заметит, как она хороша. Тогда ублюдок с пикапом передумает. Вопрос, нужен ли я буду там в этой истории, или превращусь в средство достижения цели?

– Правда или действие? – спросил ангелочек, а у меня во рту пересохло от накатывающей похоти.

– Действие.

Сглотнул, не сводя взгляда с её личика, ловил каждый мах ресниц, каждое покусывание нижней губки. Её ручки вдруг опустились к краю толстовки и медленно потянули вверх. Боролась с собой, со своей дрожью, а я пытался помочь и смотреть не так плотоядно. Смешная, беззащитная, коварная девчонка.

Крохотный треугольничек волос. Чёрт! Я, правда лапал её там своей ручищей вчера? Голова закружилась. Наплевать на все правила, уложить её на лопатки и облегчить то что творится в моём теле. Мне, кажется, сейчас даже те огромные презервативы будут впору. Один как раз прожигает мне карман джинсов. Как же я зверски хочу её!

– Сделай это, Дейв.

Что сделать? Почти ору внутри. Что с тобой сделать, Хизер?! Называй вещи своими, блядь, именами, или…

– Что? – сипло спрашивает голос возбуждённого чудовища, грызущего меня изнутри.

– Н-накажи.

Медленно поворачивается ко мне спиной и встаёт на четвереньки, упираясь одной рукой в кровать, а второй продолжая держать толстовку, собранную на животе.

Господи, кто-нибудь скажите этой дьяволице, что открывается человеческому взгляду в такой позе! Вид её соблазнительной задницы отошёл на второй план, и теперь я смотрел на две соприкасающиеся половинки, которые вчера терзал своими пальцами, раздвигал, погружался, охреневал от их мягкости и податливости.

Так же медленно, стараясь не спугнуть этого маленького демона, подобрался ближе и обнял одной рукой за плечи, чтобы не упала. Меня бы придержал кто!

– Насколько сильно наказать, Хизер?

Реснички опять задрожали и умоляющий взгляд окончательно сорвал мне крышу. Снова погладил её нежную бледную кожу и обернулся на зеркальный шкаф позади нас. Увидел себя рядом с этой малышкой, наблюдал, как мои пальцы раздвигает мягкие губки и заставляют тельце ангелочка изогнуться. Отвёл руку, и из её груди вырвался разочарованный стон, который тут же прервался шлепком, оставившим на коже красный отпечаток моей ладони. Хизер чуть не упала, но я удержал, и снова неглубоко погрузился в неё, завидуя собственной руке и подыхая от желания. Комната наполнилась нашими звуками, лёгкими постаныванием, шлепками, моим сдавленным пыхтением и другими сладкими, сводящими с ума мелодиями, которые я сам же и наигрывал на её теле.

Она уже не замечала, что я делаю, а я впился в её шею, оставляя клеймо за клеймом на нежной коже. Моя. Моя девочка. Хочу найти того придурка из рыболовного магазина и голову ему оторвать, а потом прикончить соседа напротив и Теодора грохнуть за те грязные словечки. А потом трахнуть Хизер или сейчас это сделать, а поубивать всех уже после?

Мы не слышали звуков подъехавшей машины и открывающихся ворот гаража. Самозабвенно предавались взаимному безумию. Её бледная задница уже давно стала ярко-розовой, а колени то и дело норовили подкоситься. Близко, так близко. Ещё чуть-чуть. Она задрожала в моих руках так неистово, что едва удержал её, прижал к себе, долго гладил по волосам, шептал какую-то нежную херню, надеясь, что не запомнит. Чувствовал, как всё никак не может успокоиться и сжимается новыми и новыми импульсами, передающимися и мне.

Надо было послушаться Коллина и валить нахер из Нейпервилла. Потому что теперь у меня нет ни сил, ни желания оставить её на растерзание этого города и DARE. Уверен, она дойдёт до конца. Вот только моё участие ещё больше усугубит положение святоши.

– Хизер? – раздался взволнованный мужской голос по ту сторону двери. И ручка резко повернулась. – Ты не одна?

Вспоминала как правильно говорить. Не уверена, что помню.Тело всё ещё накрывали мощные волны удовольствия.

Гектор сейчас дверь с петель снесёт, если я хоть что-то не скажу. И только Дейв ничего не боится, выглядит расслабленно, словно не ему свернут шею через пару мгновений. В его ещё живых глазах пляшут черти. Ну что ж, мама как раз жаловалась, что розам не хватает удобрений… под ними и придётся хоронить без пяти секунд покойника.

– ХИЗЕР! Если ты с тем черножопым бандюганом, я пристрелю его нахер! И срать я хотел на политкорректность. Он ударил тебя только что?

– Гектор, всё нормально. Это Дейв, я говорила тебе вчера. И он не черножопый, клянусь.

За дверью стало тише.

– Если бы не видел кепку Чикаго Блекхокс на тумбочке внизу, он бы уже не дышал. Жду вас обоих внизу через минуту, или у матушки будут самые красивые розы в этом квартале.

Нервно рассмеялась.

– Это твой брат? – наконец, подал голос Райли. Улыбка немного схлынула с его лица, но глаза всё ещё ехидно наблюдали за моими суетливыми попытками выбраться из его объятий и одеться.