Основание и Земля (Академия и Земля)

– Кстати, – сказала Блисс, и голос ее прозвучал как крик по сравнению с голосом министра, – мы так и будем продолжать стоять?

Министр смерила ее холодным взглядом, потом подняла руку и сказала:

– Три стула! Быстро!

Дверь открылась, и трое мужчин, одетых по обычной мрачной компореллонской моде, почти бегом внесли три стула. Трое людей, стоявших перед столом, сели.

– Теперь вам удобно? – спросила министр с холодной улыбкой.

Тревиз подумал, что нет. Стулья были без подушек, холодные наощупь, с плоскими сиденьями и спинкой, не принимавшими форму тела.

– Почему мы здесь? – спросил он.

Министр заглянула в бумаги, лежавшие у нее на столе.

– Я объясню вам, как только выясню все факты. Итак, ваш корабль – это «Далекая Звезда» с Терминуса. Верно, Советник?

– Да.

Министр взглянула на него.

– Я называю ваш титул, Советник. Не будете ли вы любезны называть мой?

– Мадам Министр будет достаточно? Или это просто форма вежливости?

– Нет, это не просто форма вежливости, и вам нет необходимости дублировать свои слова. «Министра» вполне достаточно, или же «мадам», если вас утомит повторение.

– В таком случае мой ответ на ваш вопрос будет: да, Министр.

– Капитан корабля – Голан Тревиз, гражданин Основания и член Совета Терминуса… В данный момент свободный Советник. Это вы, я права, Советник?

– Да, Министр. И поскольку я гражданин Основания…

– Я еще не кончила, Советник. Поберегите свои возражения до этого времени. Вас сопровождает Яков Пилорат, ученый-историк и гражданин Основания. Это вы, не так ли, доктор Пилорат?

Пилорат слегка вздрогнул, когда Министр перевела на него свой пронзительный взгляд.

– Да, это я, моя д… – он сделал паузу, и начал снова: – Да, это я, Министр.

Министр чопорно сложила руки.

– В рапорте не упоминается, что к нам направляется еще и женщина. Эта женщина член команды корабля?

– Да, Министр, – сказал Тревиз.

– Тогда я обращусь прямо к ней. Ваше имя?

– Меня зовут Блисс, – сказала та, сидя прямо и говоря со спокойной четкостью, – хотя полное имя более длинно, мадам. Вы хотите знать его?

– В данный момент достаточно и этого. Вы гражданин Основания, Блисс?

– Нет, мадам.

– Гражданином какого же мира вы являетесь, Блисс?

– У меня нет документов, свидетельствующих о моей принадлежности к какому-либо миру, мадам.

– Нет документов, Блисс? – Она сделала пометку в бумагах, лежащих перед ней. – Этот факт записан. Что же вы делаете на борту корабля?

– Я пассажир, мадам.

– Советник Тревиз или доктор Пилорат спрашивали у вас документы, прежде чем взять вас на борт корабля?

– Нет, мадам.

– Вы сообщили им, что у вас нет документов, Блисс?

– Нет, мадам.

– Каковы ваши функции на борту корабля, Блисс? Ваше имя соответствует им?

Блисс гордо ответила:

– Я – пассажир, и у меня нет никаких других функций.

Тревиз вмешался в разговор:

– Почему вы привязались к этой женщине, Министр? Какие законы она нарушила?

Взгляд Министр Лизалор переместился с Блисс на Тревиза. Она заметила:

– Вы здесь чужак, Советник, и не знаете наших законов. Тем не менее, посетив наш мир, вы должны подчиняться им. Основной закон Галактики гласит: никто не приносит с собой свои законы.

– Вполне допускаю, Министр. Однако, это не объясняет мне, какой закон она нарушила.

– По основному закону Галактики, Советник, посетитель, прибывший с мира, находящегося за пределами власти данной планеты, должен иметь документы, удостоверяющие его личность. Многие миры небрежны в этом отношении, ценя туризм, но мы на Компореллоне – нет. Мы мир закона и жесткого его применения. Она персона без мира, и как таковая, нарушает наш закон.

– У нее просто не было выбора, – сказал Тревиз. – Корабль пилотировал я и именно я доставил ее на Компореллон. Она сопровождает нас, Министр… Или вы хотите сказать, что я должен был вышвырнуть ее в космос?

– Это просто означает, Советник, что вы тоже нарушили наши законы.

– Нет, не так, Министр. Я не чужак, а гражданин Основания, а Компореллон и миры, подчиненные ему, поддерживают с ним связь. Как гражданин Основания, я могу путешествовать здесь свободно.

– Разумеется, Советник, до тех пор, пока у вас есть документы, удостоверяющие, что вы действительно член Основания.

– А они у меня есть, Министр.

– Но даже как гражданин Основания, вы не имеете права нарушать наши законы и привозить с собой женщину, не имеющую мира.

Тревиз заколебался, потом ответил:

– Нас не остановили на иммиграционной станции, и я решил, что это подразумевает разрешение везти эту женщину с собой, Министр.

– Действительно, Советник, вас не остановили иммиграционные власти и не доложили о женщине, позволив вам пройти. Однако, я подозреваю, что чиновники на входной станции решили – и совершенно правильно – что гораздо важнее пропустить ваш корабль к поверхности, чем беспокоиться о человеке, не имеющем мира. Строго говоря, их поступок – нарушение правил и будет разбираться особо, но я не сомневаюсь, что решение совершить это нарушение было оправданным. Мы – мир жестких законов, Советник, но мы недостаточно жестки, чтобы диктовать поступки.

Тревиз отозвался мгновенно:

– В таком случае, Министр, я подвергаю сомнению вашу строгость. Если вы действительно не получили с иммиграционной станции сведений о присутствии на борту человека не имеющего мира, значит, ко времени нашей посадки вы не знали, что мы нарушаем ваши законы. И все-таки совершенно очевидно, что вы были готовы взять нас под стражу в момент приземления, и вы сделали это. Почему вы проступили так, не имея оснований думать, что нарушается какой-либо закон?

Министр улыбнулась.

– Я понимаю ваше недоумение, Советник. Позвольте заверить вас, что какие бы сведения мы и получили – или же не получили – наличие пассажира не имеющего мира, не имеет ничего общего со взятием вас под стражу. Мы сделали это в интересах Основания, с которым, как вы верно заметили, поддерживаем связь.

Тревиз уставился на нее.

– Но это невозможно, Министр. Хуже того, это просто нелепо.

Министр рассмеялась.

– Интересно, почему вы считаете нелепое хуже невозможного, Советник? Кстати, я согласна с вами. Однако, к несчастью для вас, это ничего не значит. Итак, почему?