Основать род

– И что же теперь делать?

За разговором они дошли до места, где был оставлен рюкзак.

– Вот это действительно важный вопрос, и я даже могу на него ответить. Для начала - успокоиться и переодеться.

Женя порылся в мешке, выдал Ольге футболку и та убежала за деревья приводить себя в порядок, а Женя задумался. Он привык быть один. Сам себе хозяин, никакой ответственности, делай что хочешь. Красота! Теперь ситуация радикально поменялась. Он спас от бандитов женщину и этим поступком, пусть невольно и нечаянно, принял на себя ответственность за нее. И прогнать ее, или просто уйти и оставить здесь уже не сможет. Потому что это будет называться предательством. Потому что он всю жизнь потом будет стыдиться этого поступка. И если других можно обмануть, наплести с три короба, то себя-то не обманешь. А, значит, теперь их будет двое. Отныне все добытое нужно будет делить на двоих. Нужно будет заботиться о женщине, об одежде и обуви для нее, о крыше и о защите. И это правильно, это по-мужски. Но, с другой стороны, теперь можно разделить на двоих ношу и быт, будет с кем словом перекинуться, да и в палатке будет теплее. И это тоже правильно. Потому что когда мужчина не только особь с первичными половыми признаками самца, но и добытчик, и защитник, то тогда женщина сможет себе позволить быть просто женщиной и подарит в ответ и тепло, и заботу, и даже такую малость как вкусный ужин.

Удивительно, как порой привлекательно могут выглядеть стройные девушки в мужских футболках на восемь размеров больше. Перед Женей стояла не жертва бандитов в растерзанной одежде, а интересная молодая женщина. На щеках, еще недавно мертвенно-бледных, проступил румянец, из волос исчезли пыль и сосновые иголки, одежда в полном порядке… И как это у них получается? Только вот из глаз еще не до конца ушел былой страх.

– Ого! Тебе идет.

– Спасибо, - смущенная улыбка в ответ.

– Как ты?

– Уже ничего, в порядке.

– Что будешь дальше делать?

– Даже не знаю. Если все так, как ты говоришь, то мне и идти-то некуда. А ты… с тобой можно?

На лице девушки отразился испуг. Потерялся человек. Это он, Женя, второй день в этом лесу, уже успел и подумать, и немного привыкнуть. А она только еще начинает в тему въезжать. И с лесом неизвестно в каких отношениях. И только-только обретя пусть пока что зыбкую опору в новом мире, смертельно боится ее потерять и снова остаться в одиночестве посреди незнакомого леса, по которому бродят негры с обрезами.

– Ты не подумай, я обузой не буду - быстро заговорила она.
– Вообще-то я сильная. По утрам бегаю, на фитнесс хожу. Только испугалась очень и растерялась, а тут еще негры эти… Ой… Спасибо тебе.

Ольгины щеки залила краска.

Ну как в такой ситуации сказать “нет”? Женя ее, безусловно, спас. От изнасилования точно. А, может, и от чего похуже. Девушка надеется на него, ждет защиты и помощи. Ибо он поступком своим он заявил себя мужчиной, возможно, впервые в жизни. И рушить эту надежду выше его сил. Да и не хочется, если честно.

– Ерунда.
– Женя старался не показать виду, но внутри его распирала гордость за себя самого.
– Конечно можно.

– А куда мы теперь пойдем?

– Ну вот посмотри: раз нас двоих сюда закинуло, да еще этих негров, то наверняка есть и другие люди. И наверняка не все из них бандиты. Может, таких же попаданцев-потеряшек встретим, легче будет выбираться. Значит, нам надо искать людей. Нормальных. Вот, посмотри, - Женя достал карту, - нашел тут случайно одну бумажку. Если это хоть сколь-нибудь близко к истине, то нужно к своим идти, в замок Россия. Но чтобы туда двинуться, нужно для начала, понять, где на этой карте мы. А еще я хочу проверить одно место. Вот, глянь на схемку. Видишь, мы сейчас примерно здесь, - он показал пальцем, - и я хочу проверить вот этот домик. Может, там кого найдем. Если что - палатка есть, переночуем.

– Хорошо.

Ольга чуть слышно вздохнула, окончательно успокаиваясь, и улыбнулась. И лицо ее, далекое от эталонов красоты, вдруг показалось Жене словно освещенным каким-то особым внутренним светом.

– Давай, я тоже что-нибудь понесу.

– Давай, вот рюкзак с трофеями. Только сперва перепакую, чтобы удобнее было.

Вскоре Женя с Ольгой уже шли по дороге. С помпой еще нужно было разбираться, так что Женя пристегнул ее к рюкзаку, оставив в руках обрез, а Ольга, понемногу успокаиваясь, рассказывала о себе. Ей тридцать два года, родилась в деревне, переехала в город, закончила пединститут, работала в библиотеке. Детей нет. Была замужем, но недолго. Мужа вскоре после свадьбы выгнали с работы и он, нимало не стесняясь, сел ей на шею. Ольга пахала на двух работах, а он целыми днями сидел то в телевизоре, то в игрушках, то в соцсетях. И еще считал, что она ему обязана. Однажды она вернулась домой раньше обычного - на работе выключили свет - и застала благоверного в постели с какой-то девкой. В тот же вечер она выставила его за дверь, а наутро подала заявление на развод.

– А почему в библиотеке? Нашла бы себе какую-нибудь работу пожирнее.

– Мне на жизнь хватает. Вернее, хватало. Да и за “жирную” зарплату нужно бегать целыми днями с языком на плече. На себя времени не остается. А тут и деньги платят - не такие большие, конечно, и время остается на хобби.

– А какое у тебя хобби? Чем занимаешься?

Ольга засмущалась.

– Да детские разные занятия. Расскажи лучше о себе.

Жене о себе рассказывать особо было нечего: инженер по образованию, программист по профессии, один как перст. Переболел фотографией, туризмом, моделированием, теперь из увлечений остались только книги и песни.

За разговорами дорога шла незаметно. И вдруг кончилась. Проломившись сквозь кусты, Женя в полусотне метрах впереди увидел поляну. А на ней - добротный рубленый дом из внушительных, в пол-обхвата, бревен.

– Кто-кто в теремочке живет?, - пробормотал Женя, скидывая рюкзак.

– Посиди здесь.
– обернулся он к спутнице. Та молча кивнула.

Воспоминания о дорожной стычке прибавили осторожности. Взяв обрез наизготовку, Женя стал тихонько, насколько позволяла комплекция, обходить дом по краю поляны. Дом большой. Даже, скорее, сарай. Рубленый в чашку пятистенок. Хорошо рубленый, между венцами ни щелочки нет. Зауголья ровные, бревна все одно к одному, как на токарном станке точеные. Но и не цилиндрованные, это Женя умел разобрать. Отец, светлая ему память, возил в свою родную деревню. Показывал, рассказывал. Что-то в памяти осталось. Дальше пойдем: окон в стенах нет, только на чердаке под двускатной крышей маленькие окошки. С одной стороны крепкая дверь, запертая снаружи на железный засов. С другой - массивные ворота почти во всю стену, как у гаража. И тоже снаружи запертые. С одного боку навес, под ним верстак и небольшая поленница.

Сделав круг, Женя вернулся к Ольге, накинул рюкзак, мотнул головой - мол, пойдем. У двери потоптался, поглядел вокруг - никого. Подолбил в дверь.

– Эй, кто-нибудь дома? Э-ге-гей, хозяева!

В ответ тишина.

– Ну, тогда зайдем.

Женя отодвинул засов и потянул дверную ручку.

В доме было пусто. Женя скинул рюкзак на пол, не выпуская, однако, оружия из рук. Ольга тихонько встала рядом. Они находились в довольно большой комнате. По центру - очаг. На очагом - конус дымосбора, переходящий в трубу. У одной стены массивный стол и три крепких табурета, у другой - длинная давка. У дальних стен стеллажи с какими-то коробками и ящиками, над столом - полка с утварью. В перегородке - дверь на другую половину, в потолке - закрытый крышкой лаз на чердак. Неплохая такая база.

Осмотр прервал тихий шорох за спиной и низкое глухое рычание. Женя резко развернулся и попятился. В пяти метрах от него стоял зверь. Большая кошка. Очень большая. Раза в полтора больше того тигра, которого Женя видел в зоопарке. Из пасти торчали изогнутые клыки, хвост хлестал по бокам, желтые глаза не мигая глядели на Женю. Зверь припал к земле, напружинился, готовясь к прыжку. Ноги у Жени словно приросли к полу, горло перехватило. Скорее со страха, нежели осознанно, он направил стволы в сторону врага и рванул спусковые крючки. Грохот сдвоенного выстрела саданул по ушам, он же сбросил оцепенение. Женя отпрыгнул в сторону от дверного проема, ругая себя за то, что не положил в карман запасные патроны. Что-то ткнулось в его левую руку. Он повернул голову. Ольга протягивала выхваченный из своего рюкзачка второй обрез. Женя взял его, разряженный отдал спутнице и, выставив перед собой стволы, осторожно выглянул из-за дверного косяка. Тело хищника лежало в метре от порога, завалившись на бок. Грудь его была буквально распорота двумя зарядами картечи, выпущенными в упор. Задние лапы судорожно скребли землю. Вокруг разливалась здоровенная лужа крови, отравляя воздух пусть слабым, но явно химическим запахом. Женя осторожно подошел к зверю, вложил стволы в ухо и нажал на спуск. Тигр дернулся и замер.

– Фу-у-у.. Жуть. Я со страху чуть кирпичей не навалил.

Женя обернулся к Ольге и вдруг увидел, что по ее лицу текут слезы. Черты ее лица приняли совершенно детское выражение, плечи под футболкой вздрагивали. В первый раз рядом с Женей была плачущая женщина, да еще и взятая им под защиту. Он шагнул к Ольге и, не выпуская обреза из рук, неловко обнял ее. Она уткнулась лицом ему в плечо и заревела в голос. Женя совсем растерялся. И, не зная, что делать, свободной рукой гладил Ольгу по голове, плечам и приговаривал: