Основатель 3

Я добрался до города Корнеево ранним утром, когда первые лучи солнца только-только начали лениво выползать из-за горизонта, освещая его облезлые полуразрушенные стены.

Зрелище явно не для слабонервных, как после бомбёжки или хорошего такого артобстрела.

У ворот собралась приличная такая толпа народу, человек пятьдесят, не меньше, а то и все семьдесят. Все как один с шарфами, намотанными на лица так, что одни глаза торчали, злые и настороженные. Прям как на митинге каком-нибудь на Болотной, только без плакатов и ОМОНа. Может, Разбойники?

Да нет, вроде не вооружены. Ни дубин, ни топоров, ничего такого, что могло бы вызвать подозрение. Одеты как обычные Крестьяне, ну или горожане, в рваные грязные одежды. Они что, против чего-то протестуют? Типа забастовка или народный сход:? Но слов не слышно, тишина как на кладбище перед рассветом, шарфы плотно закрывают рты. Возможно, это какой-то символ типа «нам заткнули рты, но мы не сдаёмся, и хрен вы нас сломите»?

Я, особо не церемонясь, как танк, попёрся сквозь толпу к воротам, народ молча расступался, никто вроде не пытался меня остановить. Странно это всё, очень странно… Однако как только я протянул руку, чтобы схватиться за холодную ржавую металлическую ручку ворот и дёрнуть их на себя, со всех сторон как по команде метнулись чьи-то цепкие руки, схватили меня за предплечья и резко дёрнули назад. Ёпрст, чуть не уронили, гады!

Народ по-прежнему безмолвствовал, ни звука, ни шороха, только сопение слышно, но по глазам окружающих, а глаза у них были серьёзные, недобрые, как у налогового инспектора перед проверкой, я понял, внутрь они меня не пустят. Хоть ты тресни, хоть лезгинку тут спляши. Я попробовал ещё раз, чисто для проформы дёрнуться, но тут же какой-то здоровенный мужик, амбал два на два с кулаками как дыни, выдвинулся вперёд и встал прямо передо мной, загораживая проход к воротам. Как шкаф трёхстворчатый. Эта гробовая, просто звенящая тишина толпы реально пробирала до мурашек по спине, аж волосы на загривке зашевелились. Но, судя по всему, причинять мне вред они не собирались. Пока, во всяком случае. Видимо, ждали указаний или просто не знали, что со мной делать.

— Я Алексей Сергеевич Морозов, Избранник града Весёлого, — представился я, стараясь, чтобы голос звучал как можно увереннее и начальственнее. — И вы обязаны пропустить меня. Немедленно!

В ответ опять тишина, аж уши закладывало. Амбал только скрестил свои ручищи на необъятной груди и уставился на меня сверху вниз. Типа «И чё? Мало ли тут вас, Избранных, шастает». Наглец!

— Или мне вернуться со своей армией? — спросил я, решив немного блефануть. А что, вдруг прокатит? Иногда такой дешёвый понт срабатывает лучше любой дипломатии.

Протестующие тут же переглянулись между собой. В их глазах мелькнуло беспокойство, как рябь на воде от брошенного камня. Ага, клюнули, голубчики! Даже здоровяку мои слова явно не понравились, он как-то сразу сдулся, словно проколотый шарик, и быстро отступил в сторону, освобождая мне проход.

Видимо, перспектива войны с Избранником, да ещё и с армией, их не радовала. Очевидно ввязываться в войну им совсем не хотелось, своих проблем, видать, хватало. Моей несуществующей армии, похоже, придётся пока остаться в резерве на низком старте. Ну и слава богу, а то где бы я её взял в такие сжатые сроки?

Сам город на первый взгляд выглядел вполне ухоженным, по крайней мере не таким убитым, как я ожидал, глядя на его внешние стены и протестующих у ворот. Улицы, правда, были пустынны, видимо, все тусовались снаружи, у ворот, требуя справедливости, но сами здания выглядели на удивление чистыми и опрятными, даже свежевыкрашенными в какие-то весёленькие цвета. Ни мусоринки, ни пылинки, хоть ревизорро вызывай. Построек стало заметно больше, чем в мой последний визит, я бы даже сказал, город разросся, как грибы после дождя. Однако ни одно из зданий не работало, двери и окна везде плотно закрыты. Тишина и запустение, как в Припяти после аварии или в каком-нибудь торговом центре в понедельник утром.

Глава 21

Поселение было почти пустым, что, конечно же, смотрелось сюрреалистично. Пустые дома, никого на улицах. Ну, зато легко найти единственного живого человека, особенно если он издаёт звуки.

Я нашёл гражданина Корнеева на одной из строек поселения.

Он в одиночку собственными руками возводил какое-то новое здание, похожее на гибрид сарая и недостроенной башни.

При это шумел и пыхтел как сердитый бобёр при строительстве дамбы.

Похоже, задумывалось что-то типа мельницы или, может, пивоварни, чтобы поднять Радость населения. Идея, наверное, здравая, но в любой ситуации важен контекст. Судя по разгневанной толпе за околицей, контекст был неподходящим.

В то же время — не бросить стройку, а пытаться осуществить её самому это хотя и не больно-то умно для руководителя, но, по крайней мере говорит о некотором характере.

Видно было, что к строительству ему не привыкать, руки у парня явно росли из нужного места, не то что у некоторых офисных планктонов. Но, блин, самому возвести целую ветряную мельницу — это, я вам скажу, задача не из лёгких. Титанический труд, примерно как пирамиду Хеопса в одиночку построить.

— Помощь нужна, коллега? — спросил я, подходя ближе и стараясь не наступить на разбросанные инструменты.

Корнеев поднял на меня глаза, красные от усталости и недосыпа, и как-то нервно дёргано рассмеялся. — А-а-а, это ты, Морозов! Ну конечно, как же ты мог не появиться именно сейчас, когда у меня тут такой… э-э-э… небольшой конфуз. Прям закон подлости в действии.

— Раз ты так говоришь, плюс толпа, сам собой возникает вопрос — что за проблемы нарисовались? Или, как ты выразился, «конфуз»? — спросил я, пожимая его мозолистую, твёрдую рабочую руку. Олег уронил молоток, тот со стуком упал на землю, и устало пожал плечами.

— Да с деньгами напряг, Алексей Сергеич, полный швах, — пояснил Корнеев, почесав в затылке и оставив на волосах немного древесной стружки. — Построил тут несколько зданий, рассчитывал на хороший приток золота, ну, думал, инвестиции окупятся, а они, заразы, не генерируют столько, сколько я надеялся. Дебет с кредитом не сходится, короче. Кассовый разрыв, мать его.

— Но это, наверное, не конец истории? Просто сидеть без денег это не полный финиш. Что-то ещё предпринял? Применил лекарство, которое оказалось пострашнее болезни?

— Ну, я и решил… э-э-э… полностью урезать зарплаты. Чисто временно, на короткий период, чтобы хоть как-то выбраться из этой долговой ямы, ну, ты понял. Антикризисные меры, так сказать.

— А-а-а…. Отсюда и протесты у ворот? Митингующие с шарфами, требующие вернуть кровно заработанные?

— Ну да. Они недельку-другую ещё как-то держались, пояса затянули, — сказал Корнеев, глядя куда-то в сторону на почерневшее поле. — Недовольны были, конечно, роптали, но работали.

— Народ до определённой степени терпелив, да, Олег? И где же наступила точка невозврата?