Основатель 3

— Подъём, пернатый! Кончай дрыхнуть! — рыкнул он, не особо церемонясь и не скрывая своего раздражения, и довольно ощутимо пнул спящего Зимородка своим элегантным эльфийским сапогом в бок. Тот аж подскочил на месте, испуганно хлопая глазами. — Тебя депортируют обратно в Мексику. Тьфу, в Липки. Собирай манатки.

Затем Ирит медленно обернулся, бросил на меня взгляд, полный такого неприкрытого ледяного презрения, что меня аж слегка передёрнуло, пренебрежительно качнул головой, мол, «ну и дурак же ты, Владыка», и, не говоря больше ни слова, зашагал вверх по скрипучей лестнице, на ходу отрывисто рявкнув своим орлам, чтобы строились в колонну по одному.

Я выиграл конкретную локальную битву, это да, тут спору нет. Но что-то мне настойчиво подсказывало, мой внутренний голос, что, сделав это, я, по сути, создал волну цунами, которая грозит мне самому.

Проблемы начались. Не со всеми эльфами, конечно, это было бы слишком жирно, но с моим главным телохранителем совершенно точно. Рискованный ход, несомненно, как игра в русскую рулетку с одним патроном в барабане. Но, блин горелый, я больше не собирался позволять всяким тут вытирать об меня ноги и указывать, что мне делать на моей же земле. Хватит, натерпелся.

— Ну и сколько из этого ты слышал, артист больших и малых театров? — спросил я негромко, когда Зимородок, картинно потягиваясь всем телом и зевая во весь свой птичий рот, начал изображать крайне сонное и медленное пробуждение. Совершенно очевидно и простому ёжику понятно, что он не спал ни единой секунды во время всей нашей довольно громкой перепалки с Иритом и, без всякого сомнения, усердно мотал на ус все детали нашего маленького служебного конфликта интересов. Шпион он и в Африке шпион, каждое слово, каждый жест, каждая интонация фиксируется и анализируется.

— Да ни словечка, Владыка, клянусь бородой дедушки и всеми жрецами всех богов! Спал как младенец! — тут же ответил Зимородок, хитро ухмыляясь своей самой обаятельной и обезоруживающей улыбкой так, что сразу становилось ясно, слышал он всё от первого до последнего слова и даже, возможно, мысленно конспектировал для будущего отчёта.

— Что ж, можешь считать себя свободным, как птица в небе или как ветер в поле, — сказал я, стараясь придать голосу максимум беспристрастности. — Я тут перетёр с Акертоном по своим каналам, и твоя легенда, как ни странно, подтвердилась. Всё тип-топ, можешь лететь.

— О, как это мило с Вашей стороны, Владыка! Просто прелестно! Какая широта души! — тут же прочирикал Зимородок, расплываясь в самой благодарной и подобострастной улыбке, на какую только мог изобразить его лицевой аппарат. — Было очень приятно, прямо-таки незабываемо погостить в Вашем пятизвёздочном отеле, сервис на высшем уровне, особенно сено понравилось, но, пожалуй, я действительно отправлюсь домой. Дела, знаете ли, не ждут, да и семья, наверное, скучает.

Он уже совсем собрался деловито прошмыгнуть мимо меня к выходу, такой весь из себя вольный птах, когда я мягко, но решительно выставил руку, преграждая ему путь.

— Не так быстро, дружище, не торопись, — сказал я, глядя на него в упор так, чтобы он осознал серьёзность момента. — Прежде чем ты отсюда окончательно свалишь на вольные хлеба, я хочу кое-что от тебя узнать. Маленькую такую деталь в общей картине мира за то, что ты уходишь отсюда живым и здоровым.

— И что же это, позвольте полюбопытствовать, за такая срочная информация? — тут же спросил он, делая едва заметный шажок назад и снова демонстрируя свою фирменную нагловатую всезнающую ухмылку, Видно, что его таким дешёвым приёмом не проймёшь, тёртый калач.

— Как ты допёр, чисто по-человечески, что рассказать мне правду — это самая лучшая и выигрышная стратегия, чтобы выбраться отсюда целым и невредимым? Это у тебя так профессиональная интуиция сработала, или какой-то особо хитрый шпионский расчёт, основанный на психологии?

Зимородок картинно пожал плечами так легко и непринуждённо, будто мы с ним не его судьбу обсуждали, а прогноз погоды на завтра.

— Да я в этой игре уже достаточно давно кручусь, Владыка, чтобы знать, как себя вести в разных ситуациях и с кем какие карты лучше всего разыгрывать. Вы-то сами шпионажем профессионально не занимаетесь, это видно сразу, так что клинической паранойей, в отличие от некоторых моих бывших работодателей, особо не страдаете, это раз. Выгодную сделку и практическую пользу цените куда больше, чем собственное раздутое ЧСВ или абстрактные принципы, так что никаким личным оскорблением моим присутствием тут и на пахло, это два. Ну и, в-третьих, у Вас имелись все объективные резоны и мотивы вернуть меня Акертону живым и здоровым, чтобы попытаться наладить с ним хоть какие-то отношения и избежать лишней войны. Чистая психология и элементарная бизнес-логика, ничего личного, как говорится.

Я молча кивнул, принимая его слова. Аналитик из него, надо отдать должное, получился весьма неплохой. Мозги у парня на месте.

— А ты, я смотрю, довольно неплохо сечёшь в своём шпионском ремесле, — нехотя признал я. — Прямо как заправский психолог-вербовщик из какого-нибудь особо секретного отдела ФСБ.

Как это часто бывает, я использовал эпитеты не понятные для местных жителей, на которые они реагировали интуитивно, по тональности и контексту.

— Ну, откровенно говоря, попадаться — это как раз то, с чем у меня обычно возникают самые большие траблы, — криво усмехнулся он. — Недоработка в профессиональной подготовке, видимо. Но обычно всё обходится и заканчивается более-менее хорошо. Максимум это когда пара синяков под глазами, потрёпанный комзол, да неприятный разговор со службой безопасности.

— Знаешь, — сказал я, глядя ему прямо в его хитрые, чуть прищуренные глаза, — я тут, можно сказать, из-за тебя маленько подставился перед твоими ушастыми коллегами. Они ведь на полном серьёзе хотели забрать тебя с собой в свои уютные эльфийские застенки, и кто его знает, чем бы всё для тебя там кончилось, учитывая их специфические методы дознания.

— Ага, я слышал краем уха, как вы тут копья ломали, — серьёзно кивнул он, и на этот раз на его лице не появилось ни тени фирменной ухмылки. Видимо, дошло наконец, что ставки были высоки.

— Думаю, за это ты мне определённо должен небольшую ответную услугу, — сказал я, решив сразу перейти к делу, пока он не передумал. — Так сказать, компенсация за то, что из-за тебя я поссорился с довольно серьёзными ребятами.

— И какая с меня услуга? — он снова слегка насторожился, но в глазах его уже отчётливо мелькнул живой интерес.

— Просто скажи мне честно, как на духу, без утайки и экивоков, что этому хренову Акертону от меня на самом деле надо? Какие у него на меня конкретные планы? Без всей дипломатической лабуды, по-пацански, если можешь.

Зимородок мгновение молчал, задумчиво теребя в руках какую-то соломинку, которую, видимо, успел незаметно сорвать с подстилки из сена, тщательно обдумывая ответ, взвешивая все возможные «за» и «против» и решая, стоит ли овчинка выделки.

— По правде говоря, Владыка… — начал он наконец, значительно понизив голос и оглянувшись по сторонам, хотя в подвале кроме нас двоих никого не наблюдалось. — Сэр Акертон… он, мягко говоря, немного параноик. Ну, знаете, такой, классический средневековый феодал с ярко выраженной манией преследования и комплексом осаждённой крепости. Его земли находятся на таком, знаете ли, весьма бойком перекрёстке дорог на Северо-Западе, аккурат на стыке нескольких важных торговых путей. Он, по сути, всё время сидит как на пороховой бочке в пределах прямой досягаемости нескольких других, не менее амбициозных городков и баронств. Каждый из них совсем не прочь при особо удачном стечении обстоятельств оттяпать у него кусок территории пожирнее. И вот уже долгое время ему постоянно приходится отбиваться от мелких и крупных нападений, а также от бесконечных шпионских вылазок со стороны практически каждого соседа, кто тайно или явно мечтает прибрать к рукам его плодородные земли и доходные промыслы. Корнеево, кстати, до Вашего появления являлось одной из таких постоянных угроз, пока Вы его, так сказать, не… оптимизировали под свои нужды.