Основы теории аргументации: Учебник.

Декларации не описывают некоторое существующее положение дел. В отличие от норм они не направлены на то, чтобы кто- либо в будущем создал предписываемое положение вещей. Декларации непосредственно меняют мир, и делают это самим фактом своего произнесения. Очевидно, что декларации не являются истинными или ложными. Но они, подобно нормам, могут быть обоснованными или необоснованными (я могу назначить кого- то председателем, если у меня есть право сделать это), способствующими достижению каких-то целей или нет и т.п.

«Некоторые элементы класса деклараций являются одновременно и членами класса репрезентативов [описаний], — полагает Дж.Серль. — Это происходит оттого, что в определенных ситуациях в рамках некоторых установлений для того, чтобы удостоверить факты, необходимо наличие авторитета, который решил бы, каковы факты на самом деле (после того как проведена процедура обнаружения фактов). Так, спор когда-то должен быть завершен и привести к решению — вот почему существуют судьи и арбитры. И судьи, и арбитры делают утверждения о фактах типа: «Вы вне игры», «Вы виновны». Такие утверждения явно лежат в плоскости соотнесения слова и реальности. Был ли игрок в действительности осален мячом вне базы (в бейсболе)? Действительно ли человек совершил преступление? Оба вопроса относятся к измерению «слова—реальность». Но в то же время оба высказывания обладают силой деклараций. Если спортивный арбитр объявляет вас вне игры (и отклоняет апелляцию), то в рамках игры в бейсбол вы — вне игры, вне зависимости от фактического положения дел; и если судья объявляет вас виновным (после апелляции), то в рамках юридических установлений вы виноваты» [14] . В этом Серль не видит ничего таинственного. Социальные установления имеют свойство,%что обычно требуют, чтобы были совершены определенные речевые акты (со стороны авторитетов различного рода) и чтобы эти акты обладали силой деклараций. Некоторые установления требуют, чтобы были сделаны заявления, являющиеся описаниями и в то же время имеющие силу декларации: тогда только спор относительно какого-либо вопроса завершается на определенном этапе обсуждения, после чего могут быть осуществлены последующие действия, связанные с принятым решением и невозможные до прояснения фактической стороны дела. И тоща обвиняемый освобождается или препровождается за решетку, боковой игрок направляется на скамью штрафников, гол засчитывается и т.п.

Такие случаи Серль называет «репрезентативами-декларациями». Однако вряд ли его идея, что существуют декларации, одновременно являющиеся описаниями, верна. Вряд ли верна и связанная с нею идея, что декларации на самом деле не столько изменяют мир, «приспосабливая» его к сказанному (к своему содержанию), сколько пытаются «приспособить» язык к реальности. За обеими этими идеями стоит неточный анализ определенных языковых выражений. Выражения типа «Вы вне игры», «Вы виновны» и т.п. являются не «описаниями-декларациями», а сокращенными, афористичными формулировками сложных высказываний, составленных из двух простых высказываний. Одно из этих простых высказываний представляет собой описание обстоятельств, делающих возможным последующее решение. Второе высказывание является уже собственно декларацией. «Вы вне игры» есть сокращенная версия конъюнкции двух высказываний: описания «Ваше положение на игровом доле было таково, что по правилам игры оно оценивается как положение «вне игры» и опирающейся на это описание декларации «Объявляю вас теперь нарушившим правило не находиться «вне игры» со всеми вытекающими из этого последствиями». Если в результате апелляции будет показано, что описательное высказывание является ложным, то тем самым будет устранена объективная предпосылка для опирающейся на него декларации, но не сама эта декларация. Для отмены декларации нужна новая декларация, а не описательное высказывание о ложности определенного другого описания.

14

Там же. — С. 187.

Таким образом, нет веских оснований считать, что классы описаний и деклараций пересекаются. Примеры, разбираемые Серлем, показывают лишь, что имеются предложения, одновременно выражающие два разных утверждения. Одно из этих утверждений — описание, второе — декларация. О том, что это разные утверждения, говорит уже то, что описательное утверждение относится к ситуации до объявления решения, а декларация следует за этой ситуацией. Описательное утверждение является, как и все описания, истинным или ложным. Декларация же явно стоит вне оппозиции «истина — ложь». Об этом выразительно говорит тот факт, что для лишения декларации ее силы нужно не простое исследование предшествовавших ей фактических обстоятельств, а новое решение — декларация более высокого авторитета.

Язык может использоваться, далее, для обещаний, т.е. для того, чтобы возложить на говорящего обязательство совершить некоторое будущее действие или придерживаться определенной линии поведения. Обещаниями, являются, к примеру, выражения: «Обещаю вести себя примерно», «Клянусь говорить правду и только правду», «Буду всегда вежлив» и т.п. Обещания можно истолковать как просьбы к самому себе, т.е. как нормы, адресованные говорящим самому себе и в чем-то предопределяющие его поведение в будущем. Как и все нормы, обещания не являются истинными или ложными. Они могут быть обдуманными или поспешными, целесообразными или нецелесообразными и т.п.

Язык может использоваться, наконец, для оценок, т.е. для выражения положительного, отрицательного или нейтрального отношения к рассматриваемому объекту или, если сопоставляются два объекта, для выражения предпочтения одного из них другому или утверждения равноценности их друг другу. Оценками являются, к примеру, высказывания: «Хорошо, что погас свет», «Плохо, когда кто-то опаздывает», «Лучше прийти раньше, чем опоздать» и т.п. Об оценках подробно говорится в дальнейшем, здесь же отметим только, что оценки столь же фундаментальны и ни к чему не сводимы, как и описания. В отличие от описаний они не являются истинными или ложными, но могут быть глубокими или поверхностными, общепринятыми или нет, эффективными или нет и т.п.

Таким образом, можно выделить шесть разных употреблений (функций) языка: сообщение о положении дел (описание), попытка заставить сделать (норма), выражение чувств (экспрессив), изменение мира словом (декларация), принятие обязательства что-то сделать (обещание) и выражение позитивного или негативного отношения к чему-то (оценка).

Как это ни странно, ни Дж.Остин, ни Дж.Серль, ни их последователи не выделяют оценочное употребление языка в качестве самостоятельного. Они даже не предпринимают попыток проанализировать оценки как особый класс речевых актов.

Объяснение этой странности, скорее всего, в двух обстоятельствах. Во-первых, многие высказывания обычного языка, кажущиеся по своей грамматической форме оценками (т.е. содержащие слова «хорошо», «плохо», «лучше», «хуже», «должен быть» и т.п.), на самом деле являются не оценками, а описаниями. Существуют также двойственные, описательно-оценочные высказывания, подобные моральным принципам или законам науки: в одном контексте они играют роль оценок, в другом — роль описаний. Все это затрудняет проведение различия между описанием и оценкой. Во-вторых, противопоставление описаний оценкам как объективного (или претендующего на объективность) чему-то заведомо субъективному и ненадежному имеет долгую историю. Оно никогда не отличалось ясностью, но всегда было назойливым и агрессивным и существенно огрубляло богатое нюансами употребление обычного языка. И Остин, и Серль резко высказывались против дихотомии «описательное — оценочное» («истина — ценность») как чересчур грубой и прямолинейной [15] , и в результате просто упустили оценки.

15

Остин прямо выражает сомнение, что оценку и факт (описание фактического положения дел) вообще можно отличить друг от друга (Остин Дж.Л. Слово как действие. — С. 121).

Указанные два обстоятельства затрудняют анализ оценочного употребления языка, но никоим образом не делают его лишним. Оценки не сводятся ни к одному из других употреблений, более того, они, наряду с описаниями, являются теми двумя полюсами, к которым тяготеют все иные употребления языка. Что касается оппозиции «описательное — оценочное», то ее вполне можно освободить от всех тех складывавшихся десятилетиями наслоений, которые искажают ее суть и сводят ее к прямолинейно истолкованной оппозиции «объективное — субъективное».

Глава 2 ЭМПИРИЧЕСКАЯ АРГУМЕНТАЦИЯ

1. Прямое подтверждение

Все многообразные виды аргументации можно разделить на эмпирические и теоретические.

Эмпирическая аргументация — это аргументация, неотъемлемым элементом которой является ссылка на опыт, на эмпирические данные.

Теоретическая аргументация — аргументация, опирающаяся на рассуждение и не пользующаяся непосредственно ссылками на опыт.

Различие между эмпирической и теоретической аргументацией является, конечно, относительным, как относительна сама граница между эмпирическим и теоретическим знанием. Нередки случаи, когда в одном и том же'процессе аргументации соединяются вместе и ссылки на опыт, и теоретические рассуждения.

Ядро приемов эмпирической аргументации составляют способы эмпирического обоснования знания, называемые также (эмпирическим) подтверждением, или верификацией (от лат. verus — истинный и facere — делать).

Эмпирическая аргументация не сводится однако к подтверждению. В процессе аргументации эмпирические данные могут использоваться не только в качестве подтверждения. Так, примеры и иллюстрации, играющие обычно заметную роль в аргументации, не относятся к приемлемым способам эмпирического подтверждения. Кроме того, в аргументации ссылки на опыт могут быть и заведомо недобросовестными, что исключается самим смыслом понятия подтверждения.

И эмпирическая аргументация, и ее частный случай — эмпирическое подтверждение — применимы, строго говоря, только для описательных утверждений. Декларации, клятвы, предостережения, решения, идеалы, нормы и иные выражения, тяготеющие к оценкам, не допускают эмпирического подтверждения и обосновываются иначе, чем ссылками на опыт. В случае таких выражений неуместна и эмпирическая аргументация вообще. Ее использование с намерением убедить кого-то в приемлемости определенных решений, норм, идеалов и т.п. должно быть отнесено к некорректным приемам аргументации.