Особенности магической любви

Мои размышления прервал профессор Холодный, который вышел вперед. В зале, где и так не было шума, воцарилась мертвая тишина.

— Сегодня можно долго говорить о том, что произошло, — сказал ректор, — и главная причина, по которой мы с вами здесь собрались, — это потеря наших друзей-студентов, которые стали жертвами ужасного заклинания. Я прошу всех вас встать и почтить павших минутой молчания.

Заскрипели стулья, все в аудитории встали и воцарилась абсолютная тишина, нарушаемая только тиканьем часов, который отмерял секунды. Какая-то девушка напротив меня заплакала, слезы катились по ее лицу, капая в тарелку. Каждый сейчас чувствовал вес горя на своих плечах.

— Спасибо, — ровно через минуту сказал ректор.

Студенты вернулись на свои места и начался самый грустный в мире пир, когда никому кусок пищи в горло не лез.

* * *

Остаток семестра запомнился ярким солнечным светом и погожими днями. Очевидно, дирекция решила не усугублять состояние грусти и позаботилась о погожей погоде, которая способствует хорошему настроению и продуктивной учебе.

МУМИЯ вернулась к привычному распорядку, если не учитывать нескольких небольших изменений: были отменены все нововведения профессора Холодного, а миссис Крадж взяла отпуск. Оливер и Дарий выздоровели, поэтому парень радовал меня хорошим настроением, а преподаватель — новыми монстрами и двумя невероятным экспедициями в самые дальние уголки магического мира.

Адам теперь часто появлялся в университете, а жили мы с ним в нашем доме на острове. С Робертом больше не общалась. Он поехал сталкером на нейтральные территории, сказав, что вернется осенью. Агата же решила не восстанавливаться и теперь училась дома. Часто посещала шабаши, ведьмовские семинары, время от времени прилетала ко мне погостить и много общалась с Любомиром. Не знаю, что там у них происходит, но подозреваю, что между этими двумя подозрительная химия.

Быстро шло время, и вот уже были позади все экзамены. Мы с Оливером получили одинаковые оценки, хотя он все равно упорно считал себя номером один в нашей группе. А я уже и не спорила (может старею?) — пусть получает все лавры. Главное, что влюбленность прошла, когда чары рассеялись.

Попрощавшись с сокурсниками, которые ждали свои кареты, чтобы отправиться на каникулы, я переместилась домой и оторопела.

Посреди гостиной были рассыпаны лепестки роз, которые сформировали дорожку. Я медленно двинулась по ней. Лепестки вывели меня на задний двор, а там, на одном колене, в окружении магических вихрей и огоньков, стоял Адам. Он выглядел безупречно: бархатный костюм, белоснежная рубашка и заметное волнение на лице.

Я медленно подошла к нему. Ноги подкашивались, а нижняя губа дрожала от чувств, что накрыли с головой.

Мужчина нежно взял мою руку и, глядя прямо в глаза, спросил:

— Выйдешь за меня, Злата Октябрь?

Эпилог

В храме стояло тринадцать мужчин. Все, как один, были одетые в ярко-красные мантии с масками на лицах. В центре шестиконечной звезды лежал без сознания седовласый человек, прикованный цепями к полу, как дворовой пес… Худой и грязный, похож на бездомного, которого подобрали на дороге.

— Подайте мне пиалу с душами сивилл, — сказал самый высокий из присутствующих.

Ему преподнесли странный сосуд, в котором переливалось золотистое сияние. Человек выплеснул равное количество сияния в каждый луч звезды.

— Череп и воду, — снова холодный приказ.

Через несколько секунд ему в руки подали человеческий череп.

— Стакан с водой, магистр, — к мужчине подбежал горбатый слуга в черной мантии.

Магистр поднял в воздух череп и что-то прошептал. Через секунду тот вспыхнул и превратился в пепел. Золу горбун осторожно собрал и высыпал в стакан, перемешав ее с водой.

— Приведите его в чувство.

Кто-то из круга выставил ладонь вперед и запустил в бездомного заклятие. Мужчина мгновенно проснулся, ошалело оглядываясь по сторонам.

— Что происходит? Кто вы такие? — испуганно спросил он.

— Заткнись, — рявкнул магистр и поднес к его рту стакан. — Пей.

Сначала мужчина сопротивлялся, но ему закрыли нос, поэтому пришлось пить. Когда проглотил всю жидкость, начал жалко рыдать и просить о пощаде, однако его никто не слушал.

Через несколько минут в храм занесли ритуальный нож с древними письменами, выгравированными на рукоятке и лезвии.

— О, нет. Только не это! — наконец понял, что происходит плененный.

— Ярик Ясноликий, это честь стать жертвой ради великой цели, а ты визжишь, как поросенок перед убоем, — процедил сквозь зубы магистр.

— Вы и не представляете, что хотите вернуть! Это зло, которое уничтожит мир!

— Мы все представляем, — сказал магистр и без лишних слов проткнул кинжалом грудь Ярика.

Кровь попала на звезду, и ритуал начался.

Конец