Особенности национального менталитета. Сборник рассказов

– Я ведь… Я… Ай! Я ведь не нарочно… Я не… – жалобно лепетал он.

– Что-о-о?! « Не нарочно»?! Ах ты гад! Ах ты…– кричал дядя Леша, отвешивая очередную оплеуху. – А ну пошел отсюда! Живо! И чтобы я тебя больше рядом не видел с моим сыном!

Он с силой развернул подростка, больно схватив его за плечи, и отвесил нешуточного пинка под зад. Андрей пулей влетел в свой подъезд, скуля от обиды как побитая дворняга. Пробежав несколько лестничных маршей, он остановился между этажами, переводя дыхание и вытирая слезы, застилающие глаза. Он прислушался. Во дворе уже было тихо.

Глава 6

Простояв в тишине подъезда с полчаса, Андрюшка окончательно успокоился и расслабился. Он понимал, что мама не должна узнать о том, что произошло. Голова гудела, но он старался не обращать на это внимания, как и на горящее правое ухо, которое уже немного распухло. Андрюшка смотрел в окно подъезда, выходящее во двор, на солнечный диск, который уже почти весь скрылся за домом напротив. Все произошло так быстро, что подросток даже не успел всего осознать полностью. «Почему я так поступил?» – в угрюмом недоумении спрашивал себя Андрюшка.

Наконец мальчик устал стоять и поднялся на свой шестой этаж. Сунул ключ в замочную скважину и, аккуратно повернув его, тихонько открыл дверь. Он молча разулся и прошел к себе в комнату. Мама смотрела сериал по телевизору на кухне и все же услышала, как вошел сын:

– Андрюшка! Иди мой руки, сынок, покормлю тебя, – позвала Ольга сына.

– Да, мам, сейчас приду, – отозвался Андрюшка, стараясь придать своему голосу обычный домашний тон. Он вымыл руки в ванной и, вытирая руки о полотенце, осмотрел себя в зеркало. Правое ухо немного распухло и покраснело. Он вошел на кухню и молча сел за стол.

Ольга была в превосходном настроении и не сразу заметила хмурый вид сына.

– Ты чего, Андрюша? Что-то стряслось сынок? – спросила, наконец встревоженная мать.

– Да нет, мам, ничего, – ответил Андрюшка спокойно. – Что-то устал просто, на набережную гулять ходил.

– Снова один гулял?– ласково улыбаясь, спросила успокоенная мать. Андрюшка утвердительно кивнул.

– Эх, горе ты мое луковое! Завел бы друзей хороших, с друзьями -то интереснее ведь, – продолжала улыбаться мать. – Ну ладно, ешь давай, пока не остыло все.

И она снова погрузилась в свой любимый сериал.

Андрей ел неохотно: аппетита не было вовсе. Он отодвинул полупустую тарелку от себя, отхлебнул из кружки теплого чая и встал из-за стола.

– Мам, я посплю немного… ну, устал чего-то, – скорее прокряхтел он, чем сказал, и ушел, не поворачивая головы, к себе в комнату.

Усевшись на кровати, Андрюшка ощупал осторожно правое ухо и удовлетворенно подумал: нет, мать не заметила, и хоть это хорошо… Мальчик разделся, лег в кровать и, укутавшись в толстое одеяло, взял в руки начатую книгу. Но читать ему не захотелось, а стало вдруг грустно и противно от самого себя за этот свой ничем не объяснимый… что, случай? Или проступок, преступление прямо? Ведь все же его любимые герои, о которых он так много читал и мечтал, были великими мореплавателями, искателями сокровищ и приключений, защитниками слабых и бедных. А он, Андрюшка, как последний негодяй ни с того ни с сего закатил оплеуху маленькому пятилетнему мальчишке – за что, зачем? Почему ударил в голову ему этот непонятный и несправедливый гнев, откуда он взялся?.. Нет, он недостоин быть юнгой и верным спутником смелых и удачливых героев…

Он прерывисто, как наплакавшийся, вздохнул и закрыл книгу. Перевернулся на один бок, на другой, но сон никак не шёл к нему, не помогало и родное тёплое одеяло. И в голове всё крутились и крутились давно ненавистные ему строчки из детской, совсем уж для малышни книжки:

"Мой веселый, звонкий мяч!

Ты куда помчался вскачь…»

Он ещё не знал, что зло, однажды возникнув, не исчезает. Как и добро.

Снег в апреле.

Весна уже продвинулась дальше середины Апреля. Она наступала уверенно по всем фронтам, выбивая войска Зимних Ветров, Снега, Мороза из сел и деревень, гнала их с полей и преследовала в городах, на каждой улице, в каждом дворе.

Она пряталась за углами высоких зданий и, подкараулив спешно и беспорядочно отступающий Снег, ставила ему подножку. Снег падал беспомощно, на оттаявшие тротуары и, рассыпался грязными лужами мутной воды.

А Весна все более торжествовала и буйствовала, заходила с тыла и с флангов; раскаленными лучами солнца отрезала она огромные куски сугробов от белоснежной мантии разбитой на голову и почти уже сломленной Зимы.

Весна злорадствовала и ликовала, смеясь звонкими ручьями вдоль дорог, барабанила триумфальные марши звонкой как монета капелью. Уже и птиц перелетных выслала она перед собой, возвестить о своей скорой победе. Птицы летели над всей отвоеванной землей, садились на ветки деревьев и провода столбов и трубили, трубили, трубили во всеуслышание о великих подвигах Весны.

Птицы, эти пернатые предвестники Весны, первые припомнили заклятой Зиме как еще в октябре, вступив в явный сговор с малодушной и плаксивой Осенью, прогнала их с насиженных мест в чужие далекие земли.

Вот и травы, вынужденные тогда же уйти в глубокое подполье, нынче – бойко и дерзко зазеленели на обогретых заботливым дыханием Весны пригорках, нежась в лучах солнца.

И только мудрые деревья не торопились еще произвести свою пышную зелень. Собравшись в небольшие сообщества садов и рощ, или же напротив, организовав собой тесные толпы лесного массива, озабоченно качали своими лысыми кронами. Они шептались о чем-то негромко, словно держали совет.

Еще свежо было в их памяти коварство Зимы! Помнили они, как Осень по ее приказу нещадно обирала их; как бросала она затем в ноги Зимы все их золото, производимое упорным трудом во времена правления династии Лето: Июня Нежного, Июля Сильного и Августа Щедрого. Да, деревья помнили коварство Зимы…

А вот хвойные племена проявили истинный героизм и стойкость! Они не только наотрез отказались снимать своих зеленых мундиров, но и остались в окружении врага при полном параде. Они держались вместе, крона к кроне, ветка к ветке, став плотными рядами и ощетинившись хвоей; заградили собой беззащитных зверей, которым в отличие от пернатых собратьев некуда было бежать, укрыли их своей густой зеленой чащей от лютовавшей Зимы.

И хвойные племена выстояли! Лишь немногие из них, в основном это самые старые и самые молодые, пали жертвами празднеств устраиваемых в честь ее величества – самозванки Зимы.

Высокие Сосны, могучие Кедры и коренастые Ели стояли теперь молча, особняком, устало осунувшись. Они наблюдали радостно за натиском армии Весны – верного генерала царственных братьев Лето.

И вот, оборванная и израненная, отступающая Зима достигла своих северных владений. Тут же, немедленно, собрала она все остатки своих разбитых войск и бросила в атаку.

Это была последняя отчаянная попытка Зимы удержать свои позиции и остановить наступающую Весну.

Это был конец апреля. За окном шел последний колючий снег.