Особенности национального пиара. PRавдивая история Руси от Рюрика до Петра

Пиар-кампания в этот раз категорически не удалась: страна ждала настоящего государя, и подниматься за Софью не собиралась.

Монастырь ее догнал

В начале 1689 года Петр женился. Этот брак был роковым для Софьи, так как по русским представлениям уж женатый человек считался совершеннолетним и не нуждавшимся в опеке. Собственно, он и сам себя таковым считал.

Софья осуществила последнюю попытку повернуть ход событий вспять — и опять методами «черного PR». В царских хоромах возникло очередное подметное письмо. В нем сообщалось, что от Петра, из Преображенского, придут солдаты, чтобы убить царя Ивана Алексеевича и всех его сестер. В Кремль немедленно были призваны четыреста стрельцов с заряженными ружьями, а триста встали на Лубянке.

Тут же в Преображенское тоже кто-то прибежал: с криком что где-то в роще прячутся люди, хотят убить царя Петра.

До сих пор непонятно, подсылала Софья убийц к сводному брату Петру, или нет.

Если и нет — Софью победили ее же методом черного PR, приписав ей готовность к убийству брата.

В любом случае Петр страшно перепугался, и в одной сорочке, босой, сел на коня и ускакал в ближайший лес. Туда принесли ему платье. Через пять часов он уже был у Троицы, скрываясь за стенами монастыря.

Нарышкины тоже объявили сбор дворянского ополчения. Вскоре монастырь наполнился их сторонниками.

Как и во всякой гражданской войне, главное тут было не только движение войск, но и движение информации — PR.

Похоже, что PR Софьи окончательно стал работать против нее же самой. Фирменная схема — сначала слухи и обработка общественного мнения, а потом кровь — не сработала. Момент был упущен, и инициатива перешла к Петру. В окружении Софьи еще успела родиться грамота к людям всех чинов Московского государства. Правительница жаловалась народу на Нарышкиных: «Они ни во что ставят старшего царя Ивана, забросали его комнату поленьями, изломали его царский венец; потешные Петровы делают людям насилия, а царь Петр никаких челобитных не слушает...»

Поленья, которыми забросана царская комната, конечно, не могли не произвести впечатления. Сильный образ! Но эту грамоту даже уже не успели разослать. Механизм реализации «слухов, сплетен и компромата» вовсю сбоил. Наверное, слухи и сплетни всем успели надоесть пуще пареной репы.

Войны не получилось. Люди просто уходили к Петру, Софья осталась почти одна, и скоро Нарышкины могли делать со своими давними врагами буквально все, что только было их душеньке угодно.

Кого-то из ближайших сторонников Софьи казнили, кого-то отправили в ссылку. Сослали Василия Голицына, он умер у себя в имении аж в 1714 году (Петр I пережил его совсем ненадолго). Сама же царевна отправилась в Новодевичий монастырь.

Это уже период правления Петра I. Здесь кончается Древняя и Средневековая Русь, здесь начинается новая эпоха.

Но Софья-то никуда не делась! И память о ее пиаре, мастерском распространении слухов, тоже.

Прошло почти десять лет, и вот на берегу Двины стрелец, стоя на телеге, опять читал перед кругом своих соратников письмо от царевны Софьи. Она якобы убеждала идти их к Москве, стать табором под Новодевичьим монастырем и просить ее снова на царство. Царь Петр I был тогда за границей, но, узнав об этом случае, примчался из Вены в Москву как ошпаренный и стал чинить расправу. Сотни стрельцов были замучены, повешены, казнены на плахе.

Конечно, Петр Алексеевич вспоминал тогда Красное крыльцо, с которого бросали на копья его родственников.

Доказательств существования этого последнего письма Софьи так и не смогли получить. Но прямо перед окнами кельи царевны, которая по приказанию Петра была пострижена в монахини под именем Сусанны, повесили 195 человек. Троим из них всунули в руки бумаги с записью их «пыточных речей» — в которых они «сознавались», что шли к монастырю, к Софье, бунтовать.

Еще раз вернусь к важной мысли: черный PR слишком часто возвращается как страшный бумеранг.

Репин И. Е. (1844-1930). Царевна Софья Алексеевна через год после заключения ее в Новодевичьем монастыре, во время казни стрельцов и пытки всей ее прислуги в 1698 году

Постпиар Софьи и Василия Голицына

Собственно говоря, это не их собственный постпиар. Это постпиар их врагов. Мы до сих пор представляем себе Софью и Василия Голицына такими, какими изобразила их враждебная пропаганда сначала Петра, потом его потомков. Мужеподобная страхолюдная бабища — Софья с картины Репина, болтливый мечтатель Голицын в Романе «Петр I» Алексея Толстого, — это не историческая реальность. Это устоявшаяся реальность черного пиара, поколениями принимаемого за истину.

В последнем случае Алексею Толстому, пишущему свой эпохальный роман с оглядкой на «читателя № 1» — Иосифа Виссарионовича, было еще важно, чтобы Голицын чем-то неуловимо напоминал современного ему оппозиционера — этакого коллективного Бухарина: пустопорожнего теоретика, оторванного от жизни, не способного на практические действия.

PR-итоги века смут... С многочисленными вопросами

XVII век в нашей истории русского пиара огромен. Посвященная ему глава по объему — как любые две другие главы в этой книге, два любых других века.

В начале, как вы помните, мы обещали фейерверк PR. И вот — фейерверк состоялся.

И что? В глазах рябит, уши заложены. И есть устойчивое ощущение — что все это уже было. При том, что изложение русской средневековой истории через призму PR вроде бы делается впервые...

А дело в том, что ведь действительно было — и в предыдущих веках, и еще более — в последующих. Чем порадовало XVII столетие? Технологиями «оранжевых самозванцев»? Профессиональными избирательными кампаниями? Первыми гвардейскими (казацко-стрелецкими) переворотами? Все это было отчасти ново, но впоследствии многократно тиражировалось и повторялось и в веке XVIII, и тем более XIX и XX.

Ибо законы управления общественным сознанием никто не менял и, вероятно, изменить и не может. Они все те же — что в XI веке, что в XVII, что в XXI.

Меняется жизнь, меняются нравы, непредсказуемо меняются носители информации, а люди, как устало заметил Воланд о москвичах, остаются теми же.

Иногда их портят: то Смута, то квартирный вопрос, то очередь за портвейном, то передача «Дом-2»... «Ну легкомысленны... ну что ж... и милосердие иногда стучится в их сердца... обыкновенные люди... в общем, напоминают прежних...» И значит, управлять их представлениями о себе и окружающем мире, а значит, и их поведением приходится теми же методами, что и в глубокой древности. Прямо скажем, дедовскими методами.

Так давайте же будем признательны нашим пра-пра-пра-пра... дедам за то, что в очень многих случаях они предпочитали решать проблемы — свои и страны — не силой силы, а силой слова. В том, что так было, читатели, я думаю, успели многократно убедиться.

А к чему это привело? Россия на конец XVII века — грандиозная по территории, сырьевым ресурсам и промышленному и сельскохозяйственному потенциалу держава, перед которой стоят достаточно понятные задачи по развитию. Страна, готовая к петровскому модернизационному рывку, которому, конечно, тоже понадобится свой PR.