Особенные. Элька

Утро выдалось суматошным. Мама с папой поругались на почве поиска его любимой рубашки и ключей от машины, но быстро помирились и распрощались счастливыми, влюбленными супругами. Я, по понятным причинам, в школу не поехала. Ирина Зауровна им еще вчера позвонила, беспокоясь о моем здоровье. Они, конечно, поохали, мама пообижалась, что я не позвонила сама и заставили пообещать, что не буду торопиться с возвращением в школу. Пришлось обещать.

— Мам, Женьку возьми. Она не хочет сегодня пешком идти, — поведала я, когда обе обувались. Мама немного удивилась, а Женька зыркнула злобным взглядом, не обещавшим мне ничего хорошего. Но, уговор есть уговор. Увиливать я не дам.

Поэтому невинно ей улыбнулась, и даже проводила до второго этажа. До мусоропровода то есть. Коробки уже не было. Я не ожидала. Совесть начала грызть так, что завыть хотелось. Я дура. Оставила беспомощного Крыса в подъезде, где его любой кот мог съесть, или уборщица выкинуть в мусоропровод. Бедненький. Он теперь как крыс Реми из мультика будет жить в канализации и сражаться с жирными крысами или даже ондатрами. Крыс, мой крыс. Я его убила.

Совесть вызвала панику. Я бросилась к мусоропроводу, открыла люк и прошептала: «Крыс, миленький, ты там? Отзовись, если ты там. Прости меня, дуру. Я не права, я глупая, безмозглая. Крыыыссс».

— Кхм.

Я подпрыгнула от покашливания за спиной.

— Фух, тетя Нина, вы меня напугали.

— Да это ты меня напугала, Элечка. Ты чего воешь?

— Я Крыса своего потеряла. Вы не видели? Он тут стоял, в коробке.

— У мусоропровода? — уточнила тетя Нина.

Я неуверенно кивнула и почувствовала себя настоящей гадиной. Нет, мне не надо перекрашиваться. Я самая настоящая блондинка. Совсем без мозгов. А еще мне было очень неловко и стыдно.

— А ну пойдем, — проговорила тетя Нина и схватила за руку. Мы пошли к ее рабочему месту. Небольшая стеклянная будка, в которой есть маленький стол, кресло, чайник и телевизор, который очень много каналов показывал. Даже любимый тетей Ниной «Домашний». Я заглянула туда и обомлела. Мой Крыс лежал на спинке кресла и жаловался тети Нининому коту Ваське на мое непростительное поведение. И что удивительно, кот ему отвечал. Эх, если бы видела это в первый раз, непременно бы грохнулась в обморок. А так, ничего. Валерьяночки только захотелось, очень.

— Не, ты представляешь, я к ней со всей душой. А она?

— Неблагодарная, — согласился кот, — Я, свою по молодости, знаешь, как дрессировал. Чуть что, сразу лапой по ноге.

— Помогало? — с надеждой спросил грызун.

— Как сказать, — замялся кот, — Не особо. Ко мне применяли стратегическое оружие.

— Пытали?

— Почти. Веником гоняли. А сейчас вообще адову вещь купили. Пылесос называется. Я ее жуть как боюсь.

— Вот и я боюсь, что Элечка моя не вернется, — заплакал крыс и утер мокрую морду кошачьим хвостом, — Она ведь у меня хорошая, только имя никак назвать не может и злится. А я ведь знаешь, как обрадовался, когда ее увидел. Ведь она первая у меня из таких.

— Да ты что? — удивился Васька.

— Да. Я и сам не очень знаю, как ей помочь. Вась, подскажи, а?

Я еще хотела послушать, но тетя Нина закрыла дверь.

— Пусть выговорится. Ему полезно. А нам с тобой, детка, тоже надо кое-что обсудить.

Тетя Нина жила рядом, на первом этаже. Она открыла дверь, и жестом пригласила меня.

— Проходи, не стесняйся. Чаю хочешь?

— Хочу, — на автомате проговорила я, разглядывая ее, совершенно обычную, квартиру. Ни тебе трав, ни развешанных повсюду засушенных насекомых, ни банок, ни склянок, ни котла. Обычная квартира, где палас на полу, диван в зале, большой ЖК телевизор, микроволновка на кухне, посудомоечная машинка и даже кофеварка.

— Значит, так живут современные ведьмы? Ой. Это я вслух что ли?

— Да не стесняйся, Элечка. Здесь все свои. Ты лучше отвар выпей. Специальный, нервы успокаивает и голову прочищает от разных ненужных мыслей.

— А вы не… ничего не будет, если мы с вами тут, а они там?

— Не будет, — улыбнулась тетя Нина, — Если что, Васька кликнет.

— Он ваш хранитель?

— Да. С того самого дня, как обрела силы. Просто открыла дверь, а он уже сидит. Маленький пушистый котенок. Мы росли вместе с ним. Вон, какой котяра вымахал.

— И давно он у вас? То есть с вами?

— Да, уже лет двести, — задумалась женщина, — Плюс минус год.

Я рассмеялась, приняв ее высказывание за шутку, вот только, похоже, ее слова шуткой не были.

— Я — ведьма, Элечка. А мы живем очень долго. Впрочем, как и ты.

— Я?

— Думаю, пришло время кое-что тебе объяснить. Конечно, это не я должна была тебе рассказывать, да я многого и не знаю. Точнее, вообще мало что знаю. Но, думаю, вместе разберемся.

Тетя Нина начала издалека, с самого своего рождения.

— Я родилась в деревне. Обыкновенная крестьянка, крепостная. Родители жили скромно, но их уважали и другие крестьяне, и барин, и управляющий наш. За трудолюбие, за скромность, за преданность. А еще за то, что моя мама травами занималась. Могла многие болезни лечить, но не все, конечно же. Она и меня сакральным вещам учила. С миром общаться, с природой, с лесом, который нам жизнь дает и покой. Но я была сильнее ее. Если она травницей была, то я нити видела, нити силы. Тогда гостил у нашего барина ученый один. Он-то мои способности и заприметил. Большие деньги за меня давал, но барин почему-то не согласился. Это я потом поняла, почему. А тогда была просто рада, что с родителями не придется расставаться. Через год заболела барыня. Мама пыталась ее лечить, да и я пыталась, но ничего не помогло. Еще через год скончался барин. Мы перешли его сыну, нашему новому хозяину. Тогда-то снова заявился тот ученый. Новый хозяин ни меня, ни родителей не знал, поэтому согласился. Родители были в ужасе, да и я сама начала кое-что понимать. В общем, они быстро меня собрали, сунули Ваську под мышку и приказали бежать. Так далеко, как только смогу и никогда не возвращаться.

— Кто был этот ученый?

— Страшный человек, Элечка. Страшный маг, чернокнижник. Он использовал других ведьм, истинных ведьм, чтобы забрать их силу. А если силу забирают, Элечка, то мы умираем. Если приобретенные ведьмы могут после такого жить, то природные умирают вместе с магией.

— Вы возвращались туда потом?

— Нет. Я клятву дала маме. На крови. Но, так или иначе, их больше нет. Давно уже умерли. Потом была отмена крепостного права, революция, первая и вторая мировые войны, советская власть, путч 1991 года и много чего еще.

— Значит, вы живой свидетель истории.

— И не самая старая ведьма. То, что ты видишь, лишь иллюзия. Хочешь мой истинный облик увидеть?

Я очень хотела. И тетя… хотя какая она тетя, Нина показала. Передо мной стояла женщина лет тридцати. Красивая, русоволосая, без единой морщинки или даже полноты.

— А как же вы тут оказались? Да еще и в таком виде?

— Все сложно. Чернокнижники тоже не век живут и даже не два.

— Вы здесь прячетесь?

— Можно и так сказать. И не только от чернокнижника. Я, Элечка, долгую жизнь прожила, успела кое-кому насолить и не всегда была хорошей. А это… что-то вроде моего искупления. Наш мир только кажется простым, но на самом деле он очень сложен.

— Это я заметила. А про меня вы что знаете?

— Я знаю, что еще месяц назад ты была самой обычной девочкой. Человеком.

— А сейчас я не человек?

— Нет. Уже нет.

— А кто?

Я почувствовала, что вот сейчас мне откроется самая важная тайна моей жизни. Сердце гулко забилось, кровь прилипла к щекам, и я впилась взглядом в лицо тети Нины. Но, меня опять обломали. И опять крыс. Влетел в комнату и бросился мне на шею, в буквальном смысле этого слова.

— Эля, Элечка, ты за мной пришла? Элечка, не бросай меня, я хороший, я очень хороший.