Особенный. В твоих руках

– Послушай, Лиз, я не в курсе, что у вас произошло. Макс со мной редко чем делится...

– Да ладно! – не могу сдержаться. Собираюсь съязвить по поводу того, как они Леру в номере поделили, но не успеваю.

– Представь себе! – не менее эмоционально восклицает Баринов. – Я реально ни хрена не знаю! И у меня своих проблем по горло, но Макс трезвонит постоянно, просит тебя разыскать. Чего ты прячешься от него, почему не поговоришь?

– Потому что ни видеть, ни слышать его больше не хочу!

Сердце на части рвется, болезненный ком растет в горле. Но слез во мне больше нет, как и обиды, одна ярость внутри. Каждый день ее подпитываю, просматривая сториз бьюти-блогерши и сестры Макса. Они прям лучшими подружками стали, неразлучны в своей Австралии. То пп-завтраки готовят вместе на залитой солнечным светом кухне, то ужинают в пафосном ресторане с люстрами. Ездят по разным делам, в спортзал и на шоппинг. Вчера на мюзикл ходили. Кто-то третий рядом с ними был, и я знаю кто. Мне лицо показывать не надо, я догадливая.

– Пиздец, – выдыхает Костик. – Что у вас стряслось? Хоть ты мне объясни! – просит на эмоциях, сворачивая на парковку поликлиники.

Быстро мы доехали, но разволноваться я успела, прям колотит всю. Едва машина останавливается, суетливо отстегиваю ремень. Ничего объяснять не намерена.

– Спасибо, что выручил. Пока! – дергаю ручку и толкаю дверь, но она не поддается.

– Давай я Макса наберу и выйду, а вы спокойно или неспокойно пообщаетесь, – предлагает Костя, тарабаня пальцами по рулю.

– Нам не о чем говорить. Выпускай меня, – стараюсь говорить ровным тоном.

– Я-то тебя выпущу, а Доронин не отпустит. Я его всю жизнь знаю, не помню, чтобы его так бомбило. Он прилетит, Лиза, и сам тебя найдет…

Я не даю ему договорить.

– А кто такой этот Доронин? Он мне никто! Знать его не желаю, понял? Пусть имя мое забудет, так ему и передай! – сама себе не верю, но говорю убедительно. – И ты, Костя, тоже свали из моей жизни, будь так добр. А Леру Нечаеву третьей с собой заберите! – срываюсь все-таки на крик. – Открой эту чертову дверь! – бью кулаком по ручке.

Костик бросается ко мне, хватает за руку и больно сжимает запястье. Наклоняется и почти рычит в лицо:

– Так это все из-за нее?

Я вырываю руку, прижимаю ее к груди и смотрю на него с угрозой:

– Не смей меня трогать!

В висках стучит от злости. Врезать бы этому Косте по его смазливой роже, и Лерке тоже зарядить, и Максу. Ему особенно! Но это я танцую хорошо, а драться совсем не умею, не было возможности научиться. И постоять за меня некому.

Костя трет лицо, потом хватает руль, сжимает его с силой:

– Что эта драная коза наплела своим поганым языком?

Я издаю истеричный смешок:

– Сначала непонятная курица, потом драная коза. Весь скотный двор ополчился против честного майнинг-фермера Доронина!

– Давай успокоимся, и я попробую тебе объяснить, – просит Костя и смотрит так, будто вину свою чувствует. – Правду расскажу.

– Твоей правде я не поверю. Выпускай, давай, к врачу из-за тебя опаздываю, – бурчу и принимаюсь нажимать все подряд кнопки на двери.

– Пожалуйста, Лиза. Давай выпьем кофе и поговорим, как взрослые. Я не буду тебе ничего доказывать, мы просто обсудим.

– Ладно, Кость. Завтра после универа, – соглашаюсь, лишь бы выйти поскорее из этой машины.

– Окей, я заеду, – кивает он и снимает блок с дверей.

Я пулей вылетаю и несусь ко входу в поликлинику, как чумная. Думала, что уже прожила боль их предательства, а ничего подобного. Где этот Костя взялся? Разбередил, и меня снова наизнанку выворачивает. Так муторно внутри, что жить не хочется!

По злой иронии судьбы гинекологический осмотр проходит в том самом кабинете, в котором мы были с Максом. Тогда я потеряла сознание от переполняющей меня любви, а меня приняли за беременную, теперь я беременна, а чувства другие. Лежу на жутком кресле с раздвинутыми ногами, смотрю в потолок и все вокруг ненавижу.

– Срок девять недель. Плод в норме, сердцебиение слушать будем?

– Я пришла за направлением на аборт, – повторяю озвученную с порога фразу.

– Ладно, одевайся, – вздыхает моложавая женщина-гинеколог, доставая из меня датчик аппарата УЗИ.

– Можно мне на завтра? Токсикоз ужасный, сил нет терпеть, – привираю, присаживаясь на край стула.

Докторша щелкает что-то в компьютере, вводит данные

– Может, передумаешь? Первая беременность, а у тебя резус отрицательный. Риск бесплодия, вероятность невынашивания в будущем. Подумай, Лиза. Тебе есть кому помочь? Отец ребенка знает?

– Мне не с кем растить этого ребенка, одна не справлюсь. Дайте направление, я все решила.

– Тебе на момент зачатия точно было восемнадцать? Иначе я должна в полицию сообщить.

– У меня все было по согласию, я просто просчиталась с овуляцией.

– Такая умная и залетела, – качает головой. – Направление пока не дам. У тебя воспаление и достаточно сильное, нужно сначала пролечить, иначе осложнений не избежать. Пропьешь неделю таблетки, спокойно дождемся анализов. Медикаментозный делать поздно, а на вакуум запас времени есть, не переживай.

Я опускаю голову на руки. С ужасом думаю, что мне еще неделю носить в себе этого ребенка и знать, что все равно его убью. Я же чокнусь!

– Таблетками точно поздно?

– Точно.

Выйдя из поликлиники, все равно иду в аптеку. Покупаю несколько видов трав и таблетки, о которых прочитала на одном женском форуме. Делать аборт мне страшно, рожать – еще страшнее. Не представляю свою жизнь с малышом.

Как?

Воспитывать одной и жить на те деньги, что Макс будет давать? Реально стать его содержанкой, привязать к себе ребенком? Это не моя история, я не смогу жить за чужой счет, стать зависимой.

Вчера из продюсерского центра пришло предложение поучаствовать в большом туре по России. Мне предлагают танцевать на сцене с нескольким разными исполнителями. Деньги обещают хорошие, но главное – мое имя будет в афишах. И у блога популярность растет. Я им мало занимаюсь, выкладываю только старый материал, а подписчики после выхода клипа все добавляются. Не могу я все бросить, не хочу стать никем!

Я талантлива, мне всего восемнадцать!

По дороге домой смотрю гребаные сториз из Австралии, травлю себя болью и ненавистью. Карина много выложила, у Машки меньше, но в одной на фоне голос Макса. Меня дрожью пробирает, когда слышу его. Крупной такой, болезненной. Ненавижу его и все еще люблю. Как это возможно?