Особенный. В твоих руках

– Она потому и тощая, что с детства питается одной травой. Из-за этого кости стали хрупкими и зрение упало, – поясняет Нечаева тоном всезнайки.

Я недовольно зыркаю в ее сторону, но подругу это не останавливает. Она пускается в рассуждения о навязанных канонах красоты, из-за которых люди изматывают себя диетами и спортом. Все это не имеет никакого отношения ко мне.

Расстройство пищевого поведения началось у меня примерно через год после гибели папы. Сначала я перестала есть только мясо, потом стало воротить от любых продуктов животного происхождения. Даже йогурты вызывали приступ тошноты. Мой рост увеличивался, а вес стоял на месте. Первой тревогу забила тренер. Она же отвела меня к специалисту, с которым мы выяснили, что проблемы начались, когда мама встретила другого мужчину. Отчим владеет небольшим колбасным цехом и линией полуфабрикатов. Отказываясь от мяса, я пыталась показать маме, что считаю ее новые отношения предательством. Мне потребовалось не одно занятие с психологом, чтобы поменять мнение, но мясо я по-прежнему не ем – заменяю его соей.

– Ограничивать себя вообще вредно! Не только в еде – в принципе! – заключает Нечаева. Тема диет ее отпустила, уступив место пьяной житейской мудрости. – Жить надо легко и весело – не заморачиваться. Просто кайфовать!

– Это верно! Именно так я и живу! – весело отзывается Костя.

– И я хочу жить легко и беззаботно, – признается Маша.

– А ты, Лиза, – неожиданно спрашивает Макс. – Как ты хочешь жить?

Его вопрос застает меня врасплох. Мысли бестолково мечутся, а все молчат и ждут, как я отвечу.

– Даже не знаю…– начинаю растеряно. – Я привыкла жить мечтой, ставить цели и достигать их. Смыслом всегда были танцы. Как жить без них, еще не поняла.

Мой голос звучит обреченно. В салоне повисает гнетущая тишина.

– Ты больше не мечтаешь танцевать? – разворачивается ко мне Макс.

– У нее нога собрана из кусков, – напоминает Нечаева.

– Люди и без ноги танцуют, – резонно замечает Макс. – Можно поменять цели в рамках мечты и смысл вернется, – произносит спокойно и отворачивается.

Костик делает музыку громче и разговоры прекращаются. Я погружаюсь в осмысливание услышанного, Лерка вскоре засыпает, а Маша включает на телефоне игрушку. Примерно на полдороги она просит Макса поменяться с ней местами. Приобняв, шепчет на ушко, что от Леры сильно пахнет спиртным, из-за чего ей подташнивает. Наблюдая, как она трогает его плечи и почти касается губами смуглой шеи, я брезгливо кривлюсь. Надо же, какая избирательная невинность: встречаться со взрослым мужиком ей нормально, а от запаха алкоголя воротит бедненькую.

Оставшуюся часть пути мы с Максом сидим рядом. Спящая Лера развалилась, это вынуждает нас тесниться. Мы одеты, но мне все равно некомфортно. Кожа в местах контакта становится сверхчувствительной, восприятие обостряется. Я отчетливо слышу дыхание Макса и пропитываюсь древесным ароматом его туалетной воды. Внутренне напрягаюсь. Этого парня слишком много. И физически, и ментально.

Уже на подъезде к моему дому напряжение прорывается, и по телу прокатывается волна мелкой и колючей дрожи. Кожа покрывается мурашками, волоски приподнимаются.

Макс замечает.

– Ты дрожишь, – накрывает мою ладонь своей.

Я впиваюсь глазами в небольшой самолетик, набитый у него между большим и указательным пальцем. Он милый, а рука у Макса теплая и большая. И это все, о чем я могу думать. В голове вакуум.

– Немного морозит, – вздыхаю. – Отходняк после стресса, наверное.

– Дышишь тяжело, – продолжает вгонять меня в краску.

– Тоже стресс…

– Надо сделать рентген. Костян, ты можешь отвезти нас в приличную клинику? Есть у вас такая? – обращается к другу.

– Конечно! – тут же отзывается Костя. – В прошлом году супербольничку открыли. Маме там операцию делали. Оборудование самое современное и работает круглосуточно. Это тут, рядом.

– Не нужно в больницу, – лепечу затравленно. – Мне надо домой.

– Нет, Лиза, – отрезает Макс, сжимая мои пальцы. – Тебе нужно показаться врачу. Это не займет много времени и так всем будет спокойнее.

– У меня с собой нет документов, – придумываю на ходу.

– Это неважно – встревает Костик. – Со слов запишут. Клиника частная.

– И денег нет, – продолжаю упираться.

– У меня есть, – спокойно говорит Макс.

В ответ я громко выдыхаю, раздувая щеки.

– Это недорого, Лиз. Фамилию Баринов назовете – сделают скидку, – уговаривает Костик.

– Но я не хочу! – возмущаюсь.

– Поздно, мы уже приехали, – усмехается мажор Баринов и тормозит у новенького стеклянного здания.

Из машины выходим только мы с Максом.

– Спасибо, дружище! Машу отвези к тетке. Лады? – просит Максим друга.

– Без проблем. Удачи! – салютует Костик.

БМВ уезжает. Моя сумка остается в багажнике.

Макс берет меня за локоть.

– Не волнуйся, Лиза, я буду рядом…

Если он думает, что этой фразой успокоил меня, то напрасно.

________

[1] Намек на песню «18 мне уже» группы «Руки вверх»

Глава 7

Из клиники я вылетаю пулей. Пять минут назад от мамы пришло сообщение с тремя знаками вопроса. Без слов. На часах половина двенадцатого, возвращаться с пляжа в такое время действительно странно.

Макс размеренной походкой выходит следом, задумчиво хмурится в телефон.

– Как вернуть тебе деньги? На карту устроит? Номер пришлешь? – сыплю вопросами.

– Какой у тебя адрес? – переводит взгляд с экрана на меня. – Я вызываю такси.

Не услышал, о чем я спросила, или намеренно проигнорировал – непонятно.

– Мне пешком быстрее. Я рядом живу, – показываю в сторону дома.

В руке папка с результатами КТ и заключением врача. Никакой воды в моих легких нет. Я абсолютно здорова и мне нужно как можно быстрее попасть домой. Не хочется накануне дня рождения поссориться с мамой еще больше.

– Я тебя провожу.

Макс не спрашивает и не предлагает, ровным голосом озвучивает свое решение. Его уверенность раздражает. Только что она стоила мне приличную сумму, обещанного Костей «недорого» не получилось даже со скидкой.

– Провожать меня не стоит, – выдавливаю улыбку. – Так куда перевести деньги?

Я намерена вернуть ему все до копейки.

До сегодняшнего дня мне выплачивали пенсию по утере кормильца, она накапливалась на сберегательном счете. Уже завтра я могу пользоваться этими деньгами по своему усмотрению, маме можно не отчитываться.