Особняк

– Так я же рассказывала.

– Расскажи еще раз, чтобы все слышали. Трудно, что ли?

– Я же говорю. Ночью не ночевал, а примерно час назад позвонил мужчина. Назвался Женей и передал, что Леха вчера вечером с кем-то подрался из-за нашего дома и попал в милицию. Вот и все.

– При чем же здесь наш дом?
– подала голос Вера Дмитриевна.

– Не знаю, так сказали.

– А отделение какое?
– спросил Воронцов.

– Наше. Женя номер сказал, а я в паспорте посмотрела. Наше отделение, точно наше.

– Это уже лучше. У Губермана там хороший знакомый работает, - сообщил молчавший до этого Краузе.

– Доберись сейчас до твоего Губермана, - проворчал Дым Дымыч.

– У меня майор милиции недавно лечился, его телефон у меня на работе, с сожалением доложил Ватсон.
– Правда, он не из нашего отделения.

– Ну и что же? Они все друг друга знают, - вступила в разговор Галина Анатольевна.
– Даже если и не знают... Я когда работала, могла позвонить в любое ателье. Звони, Ватсон, на работу и узнай телефон.

– Попробую, - неуверенно согласился доктор.
– Хотя надежды мало. Я сам-то в своих записях с трудом разбираюсь.

Все замолчали, глядя, как Ватсон идет к подъезду дома.

– До чего же он на отца похож, - заметила Вера Дмитриевна.
– Походка, фигура... Побольше полысеет и вылитым Ватсоном станет.

– И что плохого?
– спросил Дым Дымыч.

– А чего хорошего?
– ответила учительница.
– Будет таким же недотепой. И что Клавдия, покойница, в нем нашла? Я бы...

– А Реброва точно дома нет?
– подчеркнуто громко прервал учительницу Дым Дымыч.
– Ему бы надо в милицию сходить. Тогда бы быстро договорились.

– Точно нет его, я к нему первому побежала, - подтвердила Софочка. Леха с ним вечером третьего дня у нас на кухне выпивал. Думала, может, теперь он к нему забрел с ответным визитом.

– Ребров выпивал?
– удивился Краузе.

– Выпивал. Он что, не человек, что ли?

– Человек, но все равно странно.

– Так Васька, восьми еще не было, ушел, - сказала Вера Дмитриевна.
– Я в окно видела. Он с моей красоткой еще перед домом встретился и разговаривал.

Опять замолчали. Каждый сосредоточенно думал, что бы предпринять. Ждали Ватсона, но тот вернулся ни с чем - номер телефона, как ни старались коллеги, не нашли.

– Все равно надо кому-то идти, - произнес Агеев.
– Пусть хоть там знают, что жильцы дома в курсе дела. Мало ли что.

– Конечно, надо выручать Леху. Мы же соседи, - поддержала мужа Елена.

– Ох, молчали бы лучше. "Выручать". Подрался, пусть отвечает за свои поступки. Вечно ему все с рук сходит.

– А вы не думаете, что своим попустительством мы только губим его? Человек неделями пьет. Вот результат. Я еще удивляюсь, как он в доме-то ни с кем не подрался. Все жалеем его... Какой хороший, вот если бы еще и не пил... А я, как педагог, заявляю: жалость для таких людей губительна. Если мы его любим и жалеем, то надо лечить от пьянства. Не хочет лечиться - должны заставить.

– Зачем вы так. Вера Дмитриевна?
– возмутилась Софочка.
– Как же не выручать? Человек пострадал из-за нашего дома. Да пусть даже не из-за дома...

– Не хотите - не ходите, - вновь заговорил Краузе.
– Вера Дмитриевна против, пусть идет домой и ждет у моря погоды. Я ждать не собираюсь. Надо действовать. Губерману, что ли, позвонить...

Старик даже вскочил с лавочки и теперь расхаживал перед соседями, как растрепанный кузнечик.

– И я что-то никак не пойму тебя, Верка, - вступился за Леху Воронцов.
– Тебя послушаешь, так, выходит, пусть парень в милиции сидит. Может, ты насчет лечения и правильно говоришь, но в данный момент помочь парню необходимо. Ты же его еще мальчишкой знала, и родителей его знала, и учился он у тебя. Что же ты ему ни к одному нашему герою любовь не привила, не научила жить, так сказать, на конкретном примере? А ведь историю преподавала. Он, кроме машин да Соколова, ничего толком не знает и знать не желает.

– Ну вы много в педагогике соображаете. Макаренко. Лучше бы спросили у него, почему столько уроков прогуливал? Как был хулиган, так им и остался.

– Чего спрашивать, я и так знаю. Вела бы уроки интересно, так не прогуливал бы, - ответил Дым Дымыч.
– И хватит базарить. Я сам пойду в милицию.

Воронцов уже побежал было молодым петушком одеваться, но его остановил Краузе:

– Нет, Дымыч, тебе идти не стоит. Посмотри на себя. Начнешь права качать, руками размахивать, вспомнишь, как они ваши митинги разгоняли. Сам рядом с Лехой окажешься. У них это быстро делается. Потом вас обоих вытаскивать придется.
– Не резон.

– И то правда. Наломаете дров, еще хуже будет, - поддержала Краузе бывшая учительница.

Воронцов послушно вернулся. Конечно, нервы в последнее время сдавать начали, но столько несправедливости вокруг. А куда обращаться? В партком, местком? Где они, те организации, в которых могли выслушать и принять меры? Дым Дымыч обиженно засопел. Неприятно было сознавать, что никто из присутствующих не выступил в поддержку его кандидатуры.

– Ему, что ли, идти,- кивнул он в сторону Краузе.
– Начнет демагогию разводить, а кто его там слушать будет? Он же не может без экскурсов в историю и логических выводов. Его еще быстрее посадят, а то просто под зад коленом дадут, чтобы воздух не сотрясал.

– Нет, мужики, уж если идти, то, видно, мне, - вдруг заявила Вера Дмитриевна.
– Я хоть не такая горячая и болтливая. Все-таки учительница. Мне веры больше. Подумайте лучше, что говорить нужно.

Это выступление было так неожиданно, что все сразу замолчали. Вера, которая больше всех костерила Леху, склоняла его на каждом углу и грозила лоботомией, теперь оказалась в первых рядах спасателей. Было над чем задуматься доморощенным философам.

Вера Дмитриевна быстро переоделась и устремилась в ванную, но дверь была закрыта.

– Не одна живешь!
– закричала учительница и забарабанила в дверь, пока та не открылась.
– Наконец-то, а то я думала, ты там утонула.

– Не дождетесь. Вера Дмитриевна, - ответила, улыбаясь, Земфира.

– Опять хамит. Какие же вы, молодые, наглые и неблагодарные. Вот сейчас такого же из милиции иду выручать. А мне надо на него свое время тратить? Разве он мне благодарен за это будет? Как бы не так.

– И кто же этот счастливчик, которого моя соседка из застенков освобождать идет?
– усмехнулась Земфира.

– Да такой же, как ты, фрукт. Также позорит наш дом, алкоголик и драчун. Догадываешься, о ком я говорю.

– Как не догадаться, - ответила девушка и пошла в свою комнату.

– А пол кто вытирать будет?
– крикнула в пустоту соседка, но вместо ответа услышала звук закрывающейся двери.

Земфира подошла к окну и увидела кучковавшихся внизу соседей. Тоже мне нашли кого послать, ненормальные, подумала она, расчесывая мокрые волосы. Что, нельзя капитана попросить было? Хотя нет, он еще утром ушел из дома. Однако из тех, кто стоял у подъезда, выбрать подходящую для Лехиного спасения кандидатуру было трудно. Но и не эту же учителку посылать. Нет, уж лучше самой сходить.