Особо одарённая особа. Дилогия.
Шрифт:
Скрыть следы ночных скачек было ой как нелегко! Глубокие вмятины от копыт на дорожках и могилах мы заглаживали, ползая на коленях и вовсю перемывая кости двоедушнику. Лейя вернула череп на могилу людоедки. Когда рассвело, мы оглядели территорию, отданную нам под опеку, и остались довольны. Позавтракали остатками сметаны и уже подкисшим молоком (вчера не догадались спустить его в погреб) и отправились в деревню.
Деревня еще только просыпалась, на траве блестели капельки росы. Мы подошли к забору, окружающему дом хозяина пегой кобылы,
Мятое со сна лицо хозяина показалось в окне, а затем и он сам вышел к калитке, на ходу подвязывая штаны.
— Что-то вы сегодня рано, — приветствовал нас он.
— А мы от брата вашего… — встряла Лейя.
— Мы его разбудили, — коротко закончила я.
Мужик сначала не понял, пристально посмотрел на нас, а потом охнул и засуетился:
— Вы вот что, подождите на улице, Пелагея у меня не знает, что он… — Хозяин бросил встревоженный взгляд на дом. Мы вышли за ворота. Спустя некоторое время мужик вывел свою пегую кобылу.
— Он спит, — сказала я, — и будет спать еще долго. — Я многозначительно кивнула на Лейю, та потупилась и стала ковырять землю носком сапога. Мужик крякнул, по лицу было видно, что он немного успокоился.
— Мы предупредить пришли, вдруг у него там скотина какая, он раньше полудня не очнется, да и работник из него ближайшее время сами понимаете…
Мужик, кивнув, зашептал: — Я только прошу…
— Да никому мы не скажем! — прервала его Алия.
Он облегченно выдохнул, взобрался на телегу и вопросительно посмотрел на нас.
— Не-е, мы туда не поедем! — с чувством отказалась я. — Если вдруг что-то нужно будет, сами приходите.
Сначала мы купили сыра и творога, а еще пышных слоеных булочек с повидлом. Пекарь, узнав, что перед ним хранительницы, от доброты душевной щедро насыпал нам полные карманы орехов для обсыпки булочек. Весело их жуя, мы подошли к воротам дома старосты. Миколка, увидев нас, решил было сигануть через забор, но Алия бросила на него многообещающий взгляд, и парень передумал.
— Чего пришли? — недовольно спросил он.
— Мать дома?
— Нету ее, к тетке вчерась уехала.
— Слушай, а у вас есть еще соска? — спросила я.
— Рыбу ловить? — с ухмылкой спросил он. — Только задаром я ее вам не дам. Так вы каждый день будете сюда шататься да соски таскать.
— Вот щенок! — воскликнула Алия, хлопая себя по бокам. — И сколько же ты хочешь?
— Кладень.
— Паршивец! А не слишком дорого? — Алия сурово сдвинула брови. — Пупок не развяжется от такого богатства?
— Хорошо, треть кладня, — уступил маленький вымогатель.
— Неси соску.
Подросток убежал в дом и вернулся с пустышкой, похожей на потерянную как две капли воды. Я повертела соску в руках, пока Алия расплачивалась с Миколкой.
— Очень знакомая пустышка… — пробормотала я.
Вернувшись на свой боевой пост, мы повалились спать и, если бы не настойчивый стук в дверь, вероятно, проспали бы до самого вечера. Еле разодрав глаза и собрав себя в кучку, я шатаясь дошла
до двери и распахнула ее. За дверью стоял брат двоедушника. Он посмотрел на мою сонную физиономию, смутился, потоптался на месте и произнес:— Я это… за вами приехал, ну… чтобы вам ноги зря не топтать. Я растолкала сонных девиц, и мы, позевывая, полезли в телегу. — Он не проснулся, да? — догадалась я.
Мужик отрицательно помотал головой. Я выразительно посмотрела на Лейю, но та сделала вид, что не слышала моего вопроса. Алию укачало, и она тихо посапывала в углу телеги. Стояла духота, двигаться решительно не хотелось. На пасеке гудели пчелы.
Мы вывалились из телеги и не спеша поднялись на второй этаж.
Комната при свете дня приняла совсем другой вид, не зловещий, как ночью при свете лучины.
Двоедушник действительно еще спал, закинув руки за голову.
Мы с Алией склонились над ним, как два упыря над жертвой. Лейя протиснулась между нами и, состроив умильную рожицу, пропищала:
— Какой хорошенький!
— Все они хорошенькие, Когда спят, — пробурчала Алия, и мы, недовольно сморщившись, вытеснили мавку обратно за спины.
— Лейя, когда он должен был проснуться? — спросила я.
— Да часа два назад. Я все правильно рассчитала. Учла и то, что он нечисть, и болевые последствия… — принялась перечислять мавка.
Мы с Алией переглянулись, я встретила не на шутку встревоженный взгляд брата двоедушника.
— Будем будить, — со вздохом сказала я, наклонилась и потрясла двоедушника за плечо: — Эй, вставай! — Никакого эффекта. Алия хмыкнула и, не предупреждая, отвесила спящему звонкую оплеуху. Он дернулся, распахнул глаза цвета серебра, ошеломленно обозрел наши физиономии. Алия подняла руки, пошевелила пальцами, прогудев:
— Ночной кошмар продолжается!
— У-у-у, — простонал в ответ двоедушник и закатил глаза. — Я-то надеялся, что мне все это приснилось.
— После такой веселой скачки? — удивилась я.
— Ох, и не напоминай! — скривился парень. — У меня и так все болит. — Он осторожно сел на кровати, поморщился.
— У него все болит! — возмутилась я. — А ты вообще в курсе, что чуть нас не угробил?
— Угробишь вас! Я уже думал, что, когда очнусь, ты так и будешь висеть на моей заднице! — Тут он заметил своего братца и замолчал. Братец, видимо, не предполагал, что двоедушника можно оседлать и покататься на нем, поэтому лицо его выражало безмерное удивление. Решив оставить их наедине, мы с Алией стали пятиться, по пути прихватив менее понятливую Лейю. Спустились вниз и вышли на улицу.
— Интересно, что двоедушнику понадобилось на кладбище? — спросила я. — Ведь не просто так он туда пришел, явно с какой-то целью.
— Да он просто спал! — сказала Лейя.
— Или притворялся, что спит… — Я задумалась. — Когда увидел, что его заметили, решил за обыкновенную заблудившуюся скотинку сойти.
Алия нахмурилась:
— Когда закрывали ворота, я могу поклясться, что кладбище было пустым.
— Правильно, он дождался темноты и перемахнул через ограду, да на его беду Лейя прекрасно видит в темноте, — закончила я.