Особо Опасна Благими Намерениями

Само собой разумеется, что часть существа, которая хотела танцевать, тут же снова напомнила, что Кэссиди сейчас не в царстве Аида, а в Хельхейме и что ей предлагают не есть, а танцевать.

Однако не успела беспечная часть существа девушки на это что-либо возразить, как к ней подошёл и предложил ей бокал шампанского молодой человек потрясающей красоты, настолько потрясающей, что надень на этого красавца костюм клоуна, он и в костюме клоуна выглядел бы не смешно, а вызывающе-соблазнительным. При этом улыбка его была настолько подкупающей, что уже сама по себе вполне могла считаться взяткой в особо крупном размере.

И, тем не менее, красавцу не повезло, потому что он был не Алекс. И даже не Терри. Настолько же не повезло и следующему красавцу. И следующему. И следующему за ним.

На четвёртом подряд поклоннике, предлагающем ей отведать шампанского, даже беспечная часть сущности Кэссиди сдалась и решила, что дело, возможно, и на самом деле нечисто. И поэтому решила, что неплохо бы сбежать куда-нибудь от надоедливых кавалеров, да и от танцев тоже. Осмотревшись, она, к счастью, вскоре обнаружила то, что искала и рванула к неприметному входу, куда мгновение назад нырнул также кто-то из официантов, в руках которого был поднос с пустыми бокалами.

Официант с подносом свернул вправо, однако Кэссиди за ним не последовала она решила свернуть влево… За что была вознаграждена тем, что обнаружила дверь, ведущую на балкон.

Беспроглядная тьма, поджидавшая её на балконе, показалась ей более привлекательной, чем блуждание среди танцующих пар или общение с навязчивыми кавалерами, поэтому она скользнула в дверь. Оказавшись на балконе, она подняла глаза вверх, ожидая увидеть в нём звезды. Однако небо, за исключением огромной черной дыры, оказалось пустым, тёмным и беспросветным. Без единого облачка или пятнышка. Просто абсолютно пустым.

Хотя нет. Поняла Кэссиди. Что-то там всё же было. Что-то, что она не могла видеть, но зато могла чувствовать. Она привыкла сдерживать, контролировать свою эмпатию, но сейчас ей показалось правильным отпустить её дар в свободный полёт, позволить ему всё, на что он способен.

И как только она это сделала, в тот же момент покров пустоты, убивающей всякую надежду, разлетелся с жутким треском, похожим на стенание разрываемой плоти. Воздух наполнился статическими разрядами, явив пред ней черный разлом реальности. Хрупкие нити переменных мироздания столкнулись и завибрировали, перемещаясь для того, чтобы срезонировать на других частотах. И они перемещались и изменялись, искажая измерения, ведя её куда-то…

Она уже почти пожалела, что позволила себе столь несусветную беспечность, как вдруг где-то там, на дне чёрной бездны, она увидела выглядевшего потерянным бесцельно бредущего Алекса.

Она позвала его. Но он не услышал её. И тогда она потянулась к нему каждой ниточкой своей души. И с облегчением увидела, что взгляд его стал осознанным.

– Как насчёт шампанского, Кэс... – вдруг отчётливо услышала она его голос за своей спиной.

– Странно, – успела промелькнуть в её голове мысль, однако уже через мгновение Кэссиди ничего не казалось странным. Перед ней, протягивая бокал, стоял Алекс. Точно такой, каким она его помнила.

Сердце девушки запрыгало с таким рвением, что она не удивилось бы, если бы оно вдруг выпрыгнуть из её груди. Она почувствовала головокружение, ноги её подогнулись. Она открыла было рот, чтобы радостно воскликнуть: «Абсолютно, положительно!», но внезапно до неё дошло, что если Алекс здесь с ней и протягивает ей бокал с шампанским, то значит…

– Алекс!.. – в ужасе выдохнула она.

– Кэсси, я еле отыскал тебя… – произнёс он тихим, слегка укоризненным, таким знакомым голосом.

– Ты искал меня?.. – автоматически переспросила она, растерявшись от нахлынувших на неё мыслей. – Алекс, что ты здесь делаешь?! – с отчаянием в голосе потребовала она ответа.

– Но, Кэсси… Разве я мог не прийти за тобой? Разве что-нибудь могло меня остановить? – улыбнулся он ей своей самой очаровательной улыбкой. Однако голос его звучал печально. – Ничто не разлучит нас с тобой. Ни в жизни, ни в смерти…

Внутри неё словно разверзлась ледяная бездна отчаяния и беспросветности. Она всмотрелась в такое знакомое, такое любимое лицо и спросила бесцветным голосом, больше обращаясь к самой себе, чем к нему:

– Неужели не получилось?..

– Нет, не получилось, – печально подтвердили Афи и Дейл, появившиеся на балконе вслед за Алексом.

У неё подкосились ноги, и она рухнула на пол, схватившись за голову. – О, нет, – всхлипнула она. – Нет!

– Ты ни в чем не виновата, – мягко произнёс Алекс. – Чему быть, того не миновать…

Но это было не так. Она была виновата! Она знала это. Она сжала кулаки, впилась ногтями в свои ладони. Затем услышала душераздирающий вопль, похожий на отчаянный крик смертельно раненого животного. Она не сразу поняла, что это она сама и кричит. Кэссиди раскачивалась вперед и назад, слезы текли у неё сквозь прижатые к лицу пальцы. Она чувствовала себя раздавленной, уничтоженной. Этого не должно было случиться! Потому что это было неправильно!

Неправильно! Вдруг поняла она. Вдруг вспомнила она. Конечно же, это неправильно! Всё неправильно! Сердце, которое чуть не выпрыгнуло из груди. Колени, которые подогнулись. Слёзы, которые текут по её щекам. Всего этого не может быть! Потому что у неё нет тела. Она отдала своё тело Йорику. А это значит… И даже, если она сейчас цепляется за соломинку. Ей нужна эта соломинка. Она должна мыслить разумно. Приказала себе девушка. Она должна взять себя в руки. Должна отбросить эмоции. Потому что вполне возможно, что именно сорвавшиеся с цепи эмоции заставляют её видеть то, чего нет.

– Кэсси… – попытался дотронуться до её руки призрак. Он по-прежнему был очень похож на Алекса. Взгляд его был нежным и понимающим.

Однако теперь взор её прояснился, и она видела, что фигура, протягивающая к ней руку, соткана из тонкой, легкой дымки, которая с каждой минутой всё меньше и меньше походит на Алекса, и что она не стоит на полу, а парит над ним.

Она отшатнулась от лже-Алекса, чувствуя одновременно громадное облегчение и неимоверную злость. Перевела взгляд туда, где минуту назад стояли Афи и Дейл, и с облегчением поняла, что больше не видит их.

Зато видит трещину, которая всё раскрывается и раскрывается, словно жадная пасть громадного чудовища. Мир вдруг взорвался, словно по нему врезали невидимым громадным кулаком. Внезапно девушку подхватил поток сильного ветра, оторвал от земли и потащил в неизвестном направлении…

Она вдруг стала лёгкой и воздушной. Какое-то время она беззаботно кружилась, пока не осознала, что больше не ощущает своего тела. И что со всех сторон её окружают не мраморные стены роскошного замка, а каменные, грубо отесанные – влажные и покрытые белой плесенью и паутиной.