Особое обстоятельство

Тимур бесил меня до скрежета в зубах, особенно раздражало то, как он общался со мной. По обрывкам разговора я понимала, что его заставили участвовать во всем этом против воли, но я здесь тоже не по собственной прихоти!

А еще было обидно, что он назвал меня дилетанткой. За последние годы я уверовалась в своем мастерстве, да и претензий у Бро не было, а уж он придирчиво следил за тем, чтобы все пошло без сучка и задоринки.

Размышляя над тем, как меня раздражал наглый сукин сын, чьей женой я притворялась последние сутки, дошла до нужного вагона, миновав ресторан.

С пустыми руками пришла я не зря — до меня набралась уже приличная очередь, поэтому проводница предложили погулять еще часа полтора.

— Спасибо, — я записалась и, поблагодарив, задумалась, чем еще заняться. Взглянув на часы, обнаружила, что время обеденное, и решила поесть в одиночестве. Макс просил не мотаться одной, но сейчас белый день, в поезде есть охрана — нужно быть отчаянным, чтобы попытаться напасть на меня.

Впрочем, бдительности я не теряла, и оттого первой заметила светлоглазого. Он стоял в коридоре, в тяжелых армейских ботинках и черных штанах больше напоминавший военного. Мужчина что-то внимательно изучал в телефоне, но стоило мне подойти ближе, как он тут же поднял голову, точно только меня и ждал.

Не знаю, что нашло на меня в тот момент, но я была уверена: фото подкинул именно этот человек, больше некому. Поравнявшись с ним, услышала, как парень шепнул:

— Седьмое купе.

Мне бы пройти дальше, не сбавляя скорости, но дверь в него была приоткрыта, и я, обернувшись, нырнула внутрь, даже не задумываясь, как рискую.

Он зашел следом, запер дверь и замер. Мы разглядывали друг друга не меньше минуты, и чем больше я рассматривала его лицо, тем более знакомым казались черты.

Мужчина повертел шеей, и я увидела татуировку, спускавшуюся за ворот футболки. Наколка натолкнула меня на мысль, но развить ее я не успела: он заговорил первым.

— Я давно тебя искал.

— Если ты хочешь обрадовать меня, то выбрал неудачное начало, — выпалила, ощущая, как усиливается беспокойство.

— Как тебя теперь зовут? — игнорируя последнюю фразу, продолжил светлоглазый.

— Ты странно формулируешь вопрос. Почему «теперь»? Меня зовут Тина.

— Тина, — протянул он, будто пробуя имя на вкус, и хмыкнул невесело. — Пашка.

Сказано это было таким тоном, что я засомневалась — представился мужчина сейчас или нет, но переспрашивать не стала, зато он продолжил сам: — Пашка Белогородцев.

— Нет! — едва услышав фамилию, я вскочила, мечтая сбежать из купе, но мне не дали. Светлоглазый схватил меня за руки, останавливая:

— Я хочу помочь тебе.

— Пусти, — задыхаясь, я начала вырываться из его рук, но ничего не получалось, противник был сильнее. Минуты две я боролась, а потом сдалась, резко, словно выключатель нажали. Наклонилась, упершись в колени ладонями, и пытаясь отдышаться.

— Тише, тише. Я его брат. Ты меня не помнишь? Я Леша.

Я не помнила Лешу, зато образ Белогородцева всплыл перед глазами. И сбежать я сейчас пыталась вовсе не от его родственника, а от самой себя, — слишком много воспоминаний за один день навалилось, будто кто-то специально постарался.

— Что тебе надо? — во рту высохло, и я облизнула губы.

— Я помочь тебе хочу, — повторил он, как для неразумной. — Я ведь искал тебя все это время. Кто бы мог подумать, что мы так встретимся.

— Мне не нужна помощь, все в порядке, — я уже взяла себя в руки, — не понимаю, о чем ты говоришь, и никакого Пашку не знаю. Извини, мне нужно идти, меня ждет муж.

— Зачем ты тогда вообще сюда пришла?

— Сама понять не могу, — передернула плечами, а на лице у Леши дернулась мышца.

— Я наблюдал за тобой. Тебя пасут. Знаешь, да? Тот мужик из ресторана — ты работаешь на него? Хотя нет, скорее, вместе с ним. Я могу помочь сбежать прямо сейчас, и тебя не найдет никто из них.

— Мне надоел этот разговор, — я набралась решительности и отодвинула его, — пусти, иначе мне придется закричать.

— Тина, не глупи, — покачал головой Леша. — У тебя здесь больше нет друзей, кроме меня, — бросил он, позволяя мне выбирать самой. Я застыла рядом с ним, раздумывая. Теперь знакомые, родные черты проявились ярче, и я некстати подумала, как он похож с братом. Почему я не поняла этого сразу? Слепая.

В его глазах была надежда, и именно поэтому я испугалась. Испугалась, что и с ним произойдет то же самое, что и с Пашкой, а потому заявила:

— У меня вообще нет друзей. Ты ошибься, меня не надо спасать, — и ушла.

Тимура в номере не было. Я плюхнулась на полку, мечтая уснуть и проснуться через год, когда все окажется уже позади. Глупое желание. Журнал, оказавшийся под лопаткой, мешал лежать, я вытащила его, решив, что нужно избавиться от фотографии. Раскрыла, но на последней странице ее не нашла.

— Чеееерт, — отчаянно протянула, перелистывая глянцевые странички одну за другой. Снимок словно испарился.

Тимур? Или опять кто-то швырялся в моих вещах?

Обрадовавшись, что хотя бы флешка была со мной, я отодвинула край бюстгальтера, но и ее там не оказалось.

Нервно хихикнув, я стащила футболку и лифчик, тщательно оглядев кружево, кровать, пол под ногами, но флешка как сквозь землю провалилась.

Я закрыла лицо ладонями, отказываясь верить в происходящее. Как же я могла такое допустить?

А если я уронила ее у Леши? От одной мысли об этом кровь прилила к лицу, а я застонала.

Когда мы боролись, она вполне могла вывалиться, а я в отчаянии — не заметить потери.

Нужно было действовать, но едва я натянула обратно одежду, дверная ручка неожиданно дернулась.

Глава 5

— Тина? — голос Байсарова показался мне неприлично громким. Я впустила его в номер и сразу отвернулась, схватившись за косметичку. Мне требовалось время, еще пару минут, чтобы начать соображать, а главное — действовать. Однако, находясь поблизости от Тимура, сложно было мыслить рационально. Он сбивал меня одним только своим присутствием, осязаемым даже в те моменты, когда я не видела его.