Особый агент

Добравшись до шахты, осторожно осматриваюсь. Пусто. Мусор на полу, затянутая нетронутой паутиной решетка вверху. Хозяева этого дома, видимо давно не заглядывали в катакомбы. Спускаюсь на дно и бреду вдоль стен, стараясь не споткнуться об обломки старой посуды и куски камня. Пройдя полный круг, получаю от мику уверенное направление неизвестного хлебопека. Взобравшись в отверстие выработки, находящееся в верхней половине шахты, убеждаюсь, что сканеры не ошиблись. Хлебом здесь пахнет уже ощутимо.

По выработке иду особым бесшумным шагом, замотавшись в плащ и приготовив станнер. А когда из-за поворота мелькнуло едва освещенное отверстие выхода, даже затаил дыхание. И двинулся вперед с особой осторожностью. Но только подкравшись к отверстию ближе, смог рассмотреть очень разочаровавшее меня обстоятельство.

Выход загораживала массивная кованная решетка. С довольно широкими ячейками, двадцать на двадцать сантиметров. А за ней виднелся слабо освещенный неизвестным источником потолок довольно широкой шахты. Осторожно приблизившись к решетке, просовываю сбоку крошечную камеру, приклеенную к найденной на дне сумки одноразовой вилке.

Получив на линзы изображение, я едва не вскрикнул. На полу шахты в очаге, сложенном из почерневшего от сажи камня, горит скудный огонь. Сверху пристроена сковорода, на которой чумазая женщина печет маленькие лепешки. Одета она в какие-то лохмотья, в которых с трудом можно узнать юбку, футболку и кроссовки.

Сняв готовый кругляшек, она сунула его в стоящую рядом корзину и шлепнула на сковороду очередной кусок серого теста.

– Сана, тебе еще много?
– из широкого отверстия нижнего тоннеля выглянула лохматая голова другой женщины.

– Три штуки осталось.
– Безучастно буркнула Сана.

– Значит можно пока не будить. Воду сама поставишь, или помочь?

– Сама.
– Так же равнодушно ответила кухарка.

Я прилепил пару камер за пределами решетки, добавил жучка и отошел на несколько шагов. Необходимо немного понаблюдать за женщинами, прежде чем делать какие-то выводы. Но одно уже сейчас можно сказать твердо, эти женщины не туземки. И живут они тут очень давно. А хорошая новость только одна, они пока живы. И прежде чем можно будет искать способы их спасения, я должен получить максимум информации. Иначе вполне могу только навредить.

Вернувшись к заброшенной шахте, ставлю и там жучка. Не хочется оказаться в ловушке возле зарешеченного входа. Затем, немного подумав, достаю из-за пазухи одного из двух минироботов и, выдав ему заданье, выпускаю из рук. Небольшой комок, размером с кулак, мгновенно разворачивает антенны и ножки и, превратившись в длинноногого паучка, стремительно исчезает в ближайшем тоннеле.

А я возвращаюсь к решетке и устраиваюсь неподалеку. Ждать мне здесь придется долго, поэтому обустраиваюсь со всеми возможными удобствами. Достав из запасов трансформа аварийную палатку, нажимаю кнопку и она мгновенно начинает раздуваться. Через минуту у меня есть одноместное жилье с мягким матрасом и непромокаемой крышей.

Многие люди моей родины лет двести назад полюбили жить в таких жилищах. Небольшой пакетик, размером с ломтик хлеба, имеет внутри мощную батарейку, крошечный насос и оболочку из тонкой, прочной и герметичной ткани.

Когда-то давно все люди моего мира жили в огромных каменных и бетонных домах. Иногда в деревянных или глиняных. Тогда считалось престижным иметь большое жилье. Некоторые индивидуумы строили дома с многими десятками комнат, в которые иногда не заглядывали по несколько месяцев. А некоторые имели даже по нескольку домов в разных странах. Но потом, когда технический прогресс и социальное устройство мира поднялись на современную высоту, люди осознали, что вовсе не обязательно всю жизнь проводить в надоевших жилищах.

Тем более что все работали и учились с помощью современных компьютеров. Сидеть долгими зимами в замкнутом непогодой пространстве, когда где-то тепло и сухо, казалось большой несправедливостью. И города начали пустеть на долгие зимние месяцы. А их счастливые жители бродили в это время по теплым пляжам, тенистым садам или устраивались в живописных горных долинах. Многие устраивались в стандартных домах, но нашлось немало и таких, кто не хотел зависеть ни от каких условностей. И вот эти люди там, где собирались ночевать, доставали из сумок коробок с палаткой. А потом многие из них вообще перестали возвращаться в свои жилища. Это явление, получившее название мигранты, очень быстро захватило всю планету и большинство людей свою жизнь стали планировать на месяцы вперед, сообразуясь с долгосрочным прогнозом погоды.

– Декабрь и январь мы в Сахаре, февраль и март в Техасе, ну а на апрель думаем отправиться в Австралию, собираюсь там собрать материал и дописать свою диссертацию!
– можно было услышать от бывалого мигранта. Большую часть пути они проходили пешком, иногда останавливаясь в понравившемся месте на несколько дней. Благо, что на всех основных направлениях мигрантов через каждые пять километров были установлены автоматические пункты питания, энергетические подзаправки, душевые и туалеты. А когда требовалось перебраться с континента на континент, мигранты либо располагались на одном из громадных морских лайнеров, либо вызывали авиетку. По желанию.

В конце концов, в огромных, опустевших мегаполисах по решению планетарного совета было решено разобрать большинство устаревших типовых жилых кварталов. Остались только памятники старины и архитектуры. И музеи. А на месте неуклюжих небоскребов раскинулись сады и ягодники. Вездесущие мигранты любят навещать их в период поспевания урожая.

Однако вскоре один из сибаритов, устав от ежедневного раскладывания палатки, придумал миграту - передвижной дом. Изготовленный из сверхлегкого суперпрочного современного материала, сфероид трех - четырех метров в диаметре, покрыт солнечными батареями и имеет сверху винт, как у старинного вертолета. А внутри два этажа удобного жилья. На втором этаже где мягкий пол является одновременно кроватью, а в стены встроен обзорный экран, расположена спальня. Которую, в больших мигратах, при желании можно разделить на две или три. На первом расположен современный туалетный отсек, кухонный уголок и рабочая зона. Она же гостевая, спортзал и многое другое. На нулевом - запасы воды и контейнер с отходами. И теперь над планетой, тихо шурша пропеллерами, плывут в разных направлениях миллионы миграт. Приземляются в пунктах заправки, на пляжах и лесных полянках, на высокогорных лугах и снежных склонах. Иногда поодиночке, иногда сцепившись переходными мостками в большие группы. В сильную непогоду миграты встают на прикол у первого попавшегося на пути пункта.

Я тоже очень люблю, изредка попадая в родной мир, взять на стоянке малую миграту и отправиться в путь. Неспешно лететь на малой высоте, любуясь хрустально чистыми водами возрожденных озер и речек, яркой зеленью лесов и садов, зеркальными крышами зданий и пунктов заправок. И сейчас, лежа в аварийной палатке, в заброшенных катакомбах чужого мира, твердо постановляю, что отныне буду проводить отпуск только на родной планете. Хватит с меня райских курортов.

А в сфере голограммы, развернутой перед моим лицом проектором трансформа, тем временем добавилось действующих лиц. Из ниш, вырубленных в стенах, угрюмо сползаются к очагу обтрепанные женщины. Волосы у большинства коротко обкромсаны и торчат неровными, давно немытыми прядями. Одежда находится в той стадии изношенности, когда уже невозможно сказать, какого она первоначально была цвета. Лица изможденные, серые от пыли. Похоже, несчастным не дают воды на купанье и стирку.

Взяв по серой лепешечке и по кружке горячей воды, пленницы рассаживаются вокруг очага на каменные блоки, с незапамятных времен заготовленные для стройки. Но, по неизвестной причине так и не пригодившиеся.

Едят пленницы молча, с безнадежной отрешенностью.

Подбирая с нищенской скупостью каждую крошку. А у меня, от вида их изможденных, отчаявшихся лиц, застревает в горле взятый на завтрак сухарик.

Я много повидал миров и стран, и больше всего ненавижу в людях подлость, жадность и желание устроить себе сладкую жизнь любой ценой. Хотя, по большому счету, цена всегда сводится к одной простой гнусности.