Особый дар

Но как только я к этому пришла, в моих рассуждениях показалась брешь.

Секундочку! Стоп!

Если подумать, каждыйчеловек не такой, как все. Каждый представляет собой что-то особенное, хотя бы уже потому, что он единственный. Каждый человек индивидуален. Никого нельзя заменить. Каждый человек неповторим.

У меня возникло утешительное чувство, что эта мысль была исходной точкой в решении проблемы Арманда, но я не смогла додумать ее до конца, потому что мои мысли как-то рассеялись и я снова заснула, а поезд ехал сквозь ночь все дальше и дальше.

В следующий раз я проснулась, когда вокруг меня вдруг зажегся сероватый свет. «Уже день», – подумала я. Я медленно, сонно повернулась на сиденье и попыталась открыть глаза.

Но это был еще не день. Это было верхнее освещение, которое кто-то включил. Большой, широкоплечий мужчина стоял, склонившись над Армандом. Он сразу заметил, что я проснулась, потому что тут же повернулся ко мне, и то, что он направил мне в лицо, было револьвером.

Глава 13

Я сначала тупо посмотрела на револьвер, потом на мужчину, и, видимо, у меня при этом было очень глупое выражение лица. Во всяком случае, я была еще слишком сонной, чтобы испугаться или закричать. Я не отношусь к тому типу людей, которые открывают глаза и сразу просыпаются. Напротив, я некоторое время пытаюсь отделить мои сновидения от реальности, но в данном случае выяснилось, что мужчина и револьвер вполне реальны.

Он прошипел что-то, по всей видимости, угрожающее, но я не поняла ни слова. Однако его оружие говорило на вполне понятном языке. Безусловно, он хотел, чтобы я не двигалась и не звала на помощь, и я послушно повиновалась. И хотя я не знала, что здесь произошло, но была уверена в том, что бандиту не поздоровится, когда Арманд проснется и применит свои телекинетические силы.

Я посмотрела туда, где сидел Арманд, и меня вдруг охватило смутное чувство, что я пропустила что-то очень важное. Глаза Арманда были закрыты, но не было похоже, чтобы он спал. Он стонал, задыхался и беспокойно вертел головой из стороны в сторону, как будто у него были сильные боли. Мужчина с револьвером поднялся и быстро сделал шаг назад к двери нашего отсека. Я недоверчиво посмотрела на него. На нем была потертая черная кожаная куртка, он был уже немолод и походил на шкаф. У него были темные волнистые волосы и мешки под глазами. А в его ручищах блестел этот угрожающий револьвер. Что здесь произошло? Что случилось с Армандом?

Арманд с трудом открыл глаза и как будто бессознательно перевел затуманенный взгляд с меня на мужчину, и потом обратно на меня. При этом он пытался нащупать левой рукой свое правое плечо, и когда это ему удалось, его лицо перекорежило. Казалось, у него действительно были сильные боли и, одновременно, он как бы возвращался к реальности. Он покрутил головой и, как-то вдруг осознав, что происходит, посмотрел на мужчину.

– Антипсихотроп! – процедил он.

– Trus bien, monsieur Armand, – сказал мужчина и отвратительно улыбнулся. – Enchant'e de vous voir. Comment-allez vous? [11]

11

Замечательно, месье Арманд… Рад вас видеть. Как поживаете? (франц.).

То, как он говорил, имело весьма отдаленное сходство с тем французским, которому нас пытались учить в школе. Арманд что-то ответил, чего я тоже еще никогда не слышала на уроках и поэтому не поняла, – по всей видимости, это были какие-то беспутные французские ругательства. Потом они достаточно долго разговаривали между собой, но так быстро, что я даже примерно не поняла, о чем речь.

В конце концов мужчина жестом показал на меня, и Арманд обратился ко мне с объяснениями:

– Это Жульен, один из охранников института. Он хочет, чтобы мы теперь пошли с ним к проводнику. Он не сказал зачем, но я полагаю, затем, чтобы по радиосвязи поезда поставить в известность полицию, чтобы нас арестовали на следующей станции.

– И что теперь? – я была сбита с толку. – Почему ты не обезвредишь его своими телекинетическими силами?

Арманд несчастно посмотрел на меня.

– Я не могу. Он вколол мне антипсихотропный препарат, наркотик, который частично подавляет мой мозг. Мои телекинетические способности парализованы на ближайшие десять – двенадцать часов.

Жульен, по-видимому, не знал немецкого, но при словах «антипсихотропный препарат» он достал из кармана помятую пластмассовую ампулу с иглой на конце. В ампуле оставалось еще немного прозрачной бледно-зеленой жидкости.

– И он очень плохоего вколол, nom de Dieu! [12] – прошипел Арманд в ярости. Он потер руку, очевидно, в месте укола. – Антипсихотроп нужно вводить через вену, а этот fumier [13] воткнул мне иглу просто в мышцу.

– Allons-y [14] ,– сказал Жульен и повелительно махнул револьвером в сторону двери.

12

Черт возьми (франц.).

13

Навоз (франц.).

14

Пойдемте! (франц.).

– Imb'ecile! [15] – ответил ему белый, как стена, Арманд и неловко встал на ноги. Он выглядел ужасно, наркотик давал о себе знать.

– Мы действительно должны идти? – спросила я ошарашенно.

– Да, – ответил он тихо. – Боюсь, что да.

Жульен открыл дверь в проход. Я быстро всунула ноги в ботинки, и мы стали выходить – сначала я, потом Арманд и последним Жульен на безопасном расстоянии. Во всех соседних отсеках света не было, в некоторых были задернуты шторы. Если кроме нас кто-то и был в вагоне, то он, видимо, и не подозревал, что тут происходит.

15

Кретин! (франц.).

Мы медленно шли по проходу, больше шатаясь, чем действительно продвигаясь вперед, потому что поезд как раз шел по какому-то неровному участку пути. Я слышала, как у меня за спиной тяжело и хрипло дышит Арманд. Казалось, что ему не хватает воздуха. Может быть, это было побочное действие наркотика?

Целая вереница беспорядочных мыслей промелькнула у меня в голове. Откуда так внезапно появился этот загадочный Жульен? И как он отыскал нас в поезде? А этот препарат, антипсихотроп, – Жульен ведь должен был рассчитывать на то, что он здесь встретит Арманда, если взял с собой ампулу. Но почему он был один? Все очень запутанно.

В любом случае мое вынужденное путешествие подходило к концу.

Но я этому была уже совсем не рада. Я открыла дверь в тамбур, и мы сразу попали в холод и громыхание колес. Меня знобило. В конечном итоге для меня все это было лишь приключением, о котором я могла потом рассказать в школе, и, может быть, какая-нибудь газета напишет об этом заметку. А Арманду придется вернуться обратно в институт, там усилят его охрану, и кто знает, кем он станет.

Я уже хотела открыть дверь в следующий вагон, как вдруг услышала сзади какой-то звук и обернулась. Арманд упал на колени, из последних сил прижался к стене и хрипел, задыхаясь. В его широко раскрытых глазах я увидела ужас.